— Говори, повелитель, чего нам стоит опасаться. Ты же наверняка, знаешь, кто именно идет на нас с мечом! — раздался голос из зала. Кто-то из стариков махарибов, но Вазир не разобрал, кто именно произнес эти слова.
— Мы знаем врага, — ответил он, а затем добавил коротко, — Птицы, что прилетели в Хайрат, принесли на своих лапах и крыльях кровь.
По ряду приближенных прошелся вздох. Шаккар не удержался и произнес:
— Не может быть!
— Да, — кивнул Вазир, глядя на сына, а затем обвел взглядом своих людей. Лица исказились. Те старики, что поняли слова своего повелителя, выглядели удивленными и растерянными. В глазах проступил страх, они зашумели, выражая свои предположения, что это кто-то пытается запугать повелителя, что это не может быть тот человек, о котором они подумали в первую очередь.
Вазир поднял руки призывая махарибов замолчать. Гомон тот час же стих. Мужчины расселись по местам, впившись взорами в своего предводителя и, при этом, косились на принца Шаккара, прекрасно понимая, что ответственность ляжет на его плечи.
— Мы должны принять эту страшную весть, — проговорил повелитель негромко, но все до единого услышали его слова.
— Человек, который покинул нас много лет назад, о котором мы уже забыли, вернулся, — Вазир вздохнул, вспомнив воочию, как когда-то давно, когда еще его сыновья были живы, а маленькая Тахира едва научилась ходить, страшный маг и мудрец Давлат, оспорив решение своего предводителя, увел в никуда большую часть армии Вазира. Мужчина помнил и то, как вздохнул с облегчением, когда за этим черным последователем веры вместе с частью войска, ушли и беды и то зло, что витало в рядах его народа. И вот теперь, спустя столько долгих лет, позабытый и не менее страшный, он вернулся, чтобы забрать у Вазира и его людей тот хрупкий мир, утвердившийся за годы спокойной жизни, бед потерь, без смертей, чтобы повернуть вспять течение времени!
— Вы поняли правильно! — произнес Вазир и вздохнул. — Только один человек присылал мне птиц с окровавленными лапами, знак, означавший, что его враг полностью уничтожен. Это Давлат!
Шаккар посмотрел на отца, а затем резко поднялся на ноги и теперь стоял, возвышаясь над залом и остальными махарибами. Темный взор принца прошел по рядам доверенных лиц. Рука молодого мужчины скользнула к ножнам. И спустя мгновение, они стали подниматься на ноги. И старые, увенчанные сединами, и молодые, уже не помнившие даже имени страшного мага…
Вазир посмотрел на своих людей и тяжело встал со своего ложа, улыбнулся и произнес:
— Войско поведу я.
Словно мрачная туча встала над Хайратом. Я смотрела из окна своих покоев на цветущий сад, но не слышала ни веселого смеха, ни гомона слуг. Только тяжелое, удручающей бряцанье оружия, звуки которого приносил ветер и топот множества ног, тяжелый и оглушающий, бьющий по перепонкам, заглушивший все остальные звуки.
Не пели птицы, будто понимая о страшной вести, разнесшейся по Дворцу.
Шаккар собирался на войну и, насколько я поняла, впереди его ждало нечто страшное и опасное.
Кто-то рассказывал о том, что вчера, во время сборов махарибов в большом приемном зале Повелителя Вазира, произошел спор между отцом и сыном. Слухи, которым я не верила, но которые упорно расползлись тенями по комнатам, застыли мрачными завесами в покоях, повисли под потолками в бесчисленных коридорах огромного строения.
Слухи…страшные, до дрожи в коленях, до учащенного сердцебиения, до тошноты, скрутившей меня ранним утром.
Этой ночью я почти не спала, до последнего ожидая, что придет Шаккар и все мне расскажет, объяснит, а после, с рассветом, пришла Наима. Опустилась на подушку подле ложа и стала ждать моего пробуждения, чтобы рассказать последние новости. Я открыла глаза, едва услышала шелест ее одежд и тут же произнесла:
— Говори!
Наима ничем не выказала своего удивления, когда поняла, что я не сплю. Она лишь посмотрела на меня каким-то блеклым взглядом и заговорила:
— Беда пришла, принцесса. Большая беда!
Я тут же села на ложе. Голова чуть кружилась, а с желудком происходило что-то непонятное.
— Наима! — прошептала я и ринулась мимо старухи к стоявшему рядом ночному горшку, по счастливой случайности, оказавшемуся пустым. Едва успела.
— Повелительница Майрам! — исторгнув содержимое желудка в горшок, я повернулась на голос старухи. Увидела в ее руках чашу с питьем и с благодарностью приняла.
— Вам надо больше сил, а это, — указала на горшок, — от волнения!
Я допила отвар и поставила чашу прямо на пол, на котором сидела. Запрокинула голову вверх и вздохнула глубоко.
— Приведи ко мне лекаря! — велела рабыне.
— Конечно, госпожа!
— Но сперва расскажи о какой войне ты мне только что говорила! — попросила я и встала на ноги, опираясь на руку служанки, с той целью, чтобы вернуться назад на ложе. Я все еще чувствовала себя отвратительно, но в голове мелькнула маленькая, совсем крошечная надежда.
«А вдруг я беременна!» — и чувство радости разлилось внутри, прогоняя тошноту.
Как же будет раз мой повелитель Шаккар. Как будет рад его отец, Вазир. Долгожданный ребенок. Но, пока не подтвердятся мои подозрения, не стоит лишний раз обнадеживать принца. Вдруг это последствия переутомления? Я должна знать точно, понесла ли я от Шаккара, прежде чем обрадую его этой вестью!
— Говори! — велела я, после того, как легла на подушки, а Наима опустилась на колени рядом с ложем.
Рабыня чуть поклонилась.
— Вчера прилетели птицы с плохими вестями, — сказала она, — я не знаю подробностей, но говорят, что птицы принесли предупреждение о страшном враге, который надвигается на Хайрат. Говорят, что тот отряд, что отправил на разведку повелитель Вазир, был вырезан до единого человека, и теперь огромная армия воинов движется к городу, сметая все на своем пути. Они не знают пощады, они не оставляют камня на камне за своей спиной.
Я привстала.
— Что было решено на совете? — спросила тихо, понимая, что, скорее всего, Наима может знать и об этом. Как и откуда…да разве имеет значение? Я хочу знать. Я должна знать!!!
— Я не уверена, — замялась старуха.
— Говори! — зашипела я.
— Хорошо, госпожа! — последовал ответ. — Кажется, сперва сам повелитель Вазир вызвался повести войско на встречу неприятелю. Было решено не допустить врага до стен города. Ведь мы здесь как в ловушке!
— И? — нетерпеливо.
— Но принц Шаккар взял на себя эту ответственность, сказав, что отец будет тем человеком, который в случае поражения армии сможет увести за собой народ, если случится такая беда, — Наима замолчала, а я опустила голову и задумалась над словами женщины, понимая, что надо поговорить сперва с Шаккаром, а уж потом верить всяким слухам. Не мог мой муж говорить о возможном поражении…или он знает, кто ему противостоит?
