Неожиданно меня озарило. Такой, как Исхан не мог сделать это по доброте душевной, и я вопросительно посмотрела на аббаса.
— Что ты наделал? — спросила, а мужчина прищурил взгляд.
— Я сделал то, что должен был! — ответил. — Я дал слово своему брату сохранить твою жизнь, но каким способом… — и тут же добавил мягче, — я не мог иначе. После смерти ничего нет. Пока мы живы, есть шанс все изменить, а там, за чертой уже пустота и бездна!
Жрец растянул губы в подобие улыбки.
— Послушай слова своего умного друга! — сказал он, а затем шагнул вперед и опустился передо мной на колени. аббас отошел в сторону, чтобы не мешать. Видимо, Исхан пришел осмотреть меня.
Испуганно вцепилась руками в край простыни и подтянула выше. Даже слабость на мгновение отступила перед моим нежеланием, чтобы этот человек прикасался ко мне.
— Позвольте мне, принцесса! — сказал жрец и потянул на себя простынь. Я зажмурилась, подавив острое желание оттолкнуть руки мужчины и услышала шаги. Скорее всего, это вышел из комнаты аббас, чему я была только рада, поскольку Исхан задрал на мне тонкую ткань платья и чуть раздвинул бедра, начав свой осмотр.
— Вы лекарь? — спросила, надеясь, что разговор меня немного отвлечет от его действий. Но жрец все проделал быстро. Пощупал там, надавил здесь…
Когда простынь легла на место, позволив меня облегченно вздохнуть, мужчина взял мою руку в свою. Приложил к запястью пальцы.
— Когда-то я был им. Но с тех пор много воды утекло, и моя жизнь изменилась.
Запястье перестало его интересовать. На лице мужчины расплылось удовлетворение. По всей видимости, то, что ему рассказал пульс, его успокоило.
— Это счастье, что Великий Змей принял вас. Он не ко всем проявляет благородство! — сказал после и положив мою руку на циновки, посмотрел на меня пристальным взглядом, в котором словно плескалось солнце или расплавленное золото. Страшный такой взор.
— Что вы имеете ввиду? — уточнила.
Исхан снова потянулся ко мне рукой и взяв за правую кисть, перевернул ее ладонью вверх.
— Видите этот порез, принцесса?
Я поднесла руку к глазам.
— Да! — прошлась взглядом по заживающей линии.
— Это знак Змея! — пояснил жрец.
Я нахмурилась.
— Вчера, когда махариб аббас принес вас сюда, вы умирали, — сказал Исхан. — Никто не мог помочь вам, ни лучший лекарь повелителя Вазира, ни даже я, при всех моих возможностях врачевателя. Слишком сильный был яд, слишком поздно вас принесли.
«А может быть, ты просто помнишь, как я отказала тебе в просьбе, — мелькнул мысль в моей голове, — и оттого не стал помогать обычным способом, решив отомстить!» — жрец не вызывал у меня доверия. Словно прочитав мои мысли, Исхан произнес:
— Только не подумайте, госпожа, что я настолько мелок, чтобы мстить женщине!
Я даже вздрогнула, от его слов, а мужчина улыбнулся.
— Я догадался? — спросил он, но ответа не получил.
— Что вы сделали со мной? — спросила тихо, спустя затянувшееся молчание.
— Когда аббас принес вас сюда, у меня было мало времени и единственное средство, чтобы спасти вашу жизнь, было дать яд змеи.
— Что? — глаза расширились.
— Что вы так взволновались, госпожа? — он рассмеялся и золотые глаза засияли. — Вы ведь живы, а значит, мое лекарство помогло.
— И какой будет плата? — спросила я тихо, понимая, что в этой жизни за все надо платить. Я уже расплатилась за свою любовь к варвару нашим не родившимся ребенком, что от меня теперь потребует жрец?
Стало страшно.
— Я скажу вам, когда придет время! — ответил Исхан.
И от этих его слов по спине пробежала дрожь.
— Я могу отказаться выполнять ваши условия? — спросила, понимая и догадываясь заранее, каким будет ответ.
Жрец оскалил зубы.
— Можете, но тогда умрете. Великий Змей не прощает обманщиков и клятвопреступников!
— Но я не давала никаких клятв! — возразила.
— За вас это сделал мужчина, который принес вас сюда и, прежде чем вы станете обвинять его в таком поступке, хочу сказать, принцесса, что аббасу пришлось дать свою клятву, иначе я бы не согласился рисковать.
Я немного опешила. Получалось, что из-за меня и менсувар мужа стал заложником и должником этого жреца.
— И что произойдет, если я нарушу данное аббасом слово? — уточнила.
Исхан встал с колен и теперь возвышался надо мной, глядя сверху вниз.
— Все просто, госпожа! — последовал ответ. — Вы оба умрете!
Дилия чувствовала себя повелительницей. Как-то совсем позабылось, что она всего-навсего простая наложница, хоть и выделенная из девушек гарема, приближенная к принцу, правда, самого принца девушка не видела давно, словно акрам позабыл дорогу в ее спальню, но теперь это было не так важно. Она носила его дитя, в тайне мечтая, чтобы ребенок был мальчиком, ведь именно сын может принести ей почет и власть. Что произойдет, если Дилия родит дочь, она даже не задумывалась, прогоняя эти злые мысли прочь.
За наложницей присматривали несколько служанок. Сейчас число их увеличилось до десяти и в количестве рабынь Дилия сравнялась с принцессой Тахирой, оказавшейся нетребовательной к своему штату слуг. Будь у наложницы власть жены принца, она с удовольствием окружила бы себя множеством прислужниц и рабов евнухов, не просто для удобства или по надобности, а ради статуса, чтобы ещё раз подчеркнуть свою значимость в глазах остальных женщин гарема.
Напрасно тратила слова старая Ирада призывая внучку быть мудрее и спокойно отсидеться в своих покоях, не задевать принцессу своим еще плоским животом, который Дилия усиленно выпячивала, едва сталкивалась с Тахирой. Хазнедар опасалась, что выдержка принцессы варваров в один прекрасный момент истончится и тогда ее внучке несдобровать. Глупая девчонка ещё не понимала, что бывают такие случаи, когда даже наследник в животе на спасает от гнева законной жены, и повелительница Ширин не слишком благоволила к нахальной девчонке, да и сам будущий отец не баловал вниманием. Насколько Ирада знала, время от времени он присылал наложнице фрукты и этим ограничивал свое общение, полностью отдалившись. Зато все чаще молодой принц ночевал в комнатах законной жены.
Но Ирада никак не могла заставить Дилию стать иной. Внучка гордилась своим положением и при каждой возможности показывала свою значимость в жизни принца.
— Вот поглядите, я рожу акраму сына, и он сделает меня второй женой! — не уставала твердить она, особенно стараясь, если замечала в поле зрения принцессу Тахиру.
— Не будь дурой! — шипела на нее хазнедар.
— Я мать наследника! — непременно тогда отвечала глупая девчонка и Ирада только качала головой, понимая, что ничем хорошим это для нее не закончится.
