По спине прошел холодок.
«Теперь это твой дом! — напомнила себе. — И если ты сама не примешь его в свое сердце, то всегда будешь здесь чужой!».
Мысли придали мне уверенности в себе. Я иначе взглянула на стены, на людей, что шли рядом, на мужчину, тепло которого я ощущала через наше прикосновение, и страх отступил. Стали ярче краски, стал прохладнее и чище воздух, и я улыбнулась этой маленькой победе над собой.
Мы шли мимо пустых залов. Несмотря на отсутствие людей, в каждом помещении было достаточно света, чтобы я видела не только свой путь, но и красоту мозаики на стенах и даже потолке. Тихо шуршали подошвы обуви по узорному полу, когда впереди послышались звуки музыки. Словно кто-то играл на барабанах. Перезвон колокольчиков заставил меня покраснеть и бросить взгляд на мужа, помнит ли он?
Шаккар помнил, а мы торопились вперед, чтобы присоединиться к пиру, где, как я догадывалась, ждали только нас.
Мы идем вперед. Огни светильников все ярче. Вот впереди уже появились рабы. Нас встречают, кланяются и с улыбкой смотрят во след, а я слышу чарующие звуки ребаба
[2] и перебор струн уда
[3], и все сильнее и громче доносятся ритмы барабанов и голоса. Веселья ещё нет, но музыканты уже стараются, и вот мы входим под высокую арку и попадаем в дивный огромный зал. Здесь нет потолка, вместо него над головой переплетения виноградной лозы. Тяжелые гроздья ещё зелены и только начали наливаться сладким соком. Я смотрю на людей, восседающих на подушках. Сам Вазир на возвышении, к которому ведут ступени. Дорогой трон повелителя варваров сделан из золота и несколько мужчин стоят за его спиной, охраняя своего правителя.
Сам зал, словно замысловатый узор. Высокие колонны поддерживают сеть из балок, по которым плетется виноград. На широких крючках, вставленных в каменные колонны, висят на цепях плоские светильники. Их в зале несметное количество и оттого светло, как днем.
Полы устланы пышными коврами, в самом центре зала — фонтан, вокруг него танцуют девушки-рабыни в ярких костюмах. Шаровары и яркие платки, в которые кутаются танцовщицы, улыбаясь и качая бедрами, напоминают мне одежду наложниц в серале. Почти никаких различий.
— Моя принцесса! — произносит Шаккар и мы направляемся в сторону его отца.
Вазир уже заметил нас и глядит благосклонно, а я пытаюсь не вертеть головой, хотя мне хочется узнать, где находится Сарнай.
— Рад видеть вас! — кивает нам с принцем его отец, а затем делает приглашающий жест, и я опускаюсь на подушки по правую руку от повелителя варваров. Затем Вазир хлопает в ладоши и для Шаккара приносят скамейку, которую ставят по левую сторону от правителя, и мой муж садится на нее.
— Мои дети пришли! — громкий голос Вазира зазвучал в воздухе, словно отпущенная струна. Музыка стихла и взоры гостей, восседавших на подушках, обращаются к нам, и я, наконец вижу, среди толпы наряженных мужчин всех возрастов и цвета кожи, Сарнай.
Повелительница сидит на подушках рядом с аббасом. Она одета в цвета золота и улыбается так, словно ее вполне устраивает ее место, а мне отчего-то становится неловко.
«Почему она не сидит рядом?» — удивляюсь я. Неужели немилость Вазира так велика? Я вспомнила, как Тахира рассказывала мне о том, что ее отец не любит Сарнай и не раз просил своего сына развестись с ней. Но мне показалось, что Вазир не из тех, кто будет так открыто демонстрировать свое пренебрежение невесткой, но затем я подумала, что много не знаю и мне не стоит пока лезть с расспросами, особенно в праздник, устроенный в мою честь.
Поймав взгляд аббаса, устремленный на меня, заметила, как мужчина улыбается и ответила тем же.
— Мой сын привел в наш дом свет и радость! — Вазир поднялся с трона и все встали вместе с ним.
— Моя новая дочь, Майрам, — указал рукой на меня повелитель варваров, — пусть Великий Змей даст ей силы и продлит ее дни, а ее лоно наполнит счастьем!
Гости стали гомонить, поддерживая пожелание правителя, а я почувствовала, что краснею под взглядом сотни глаз. В зале было не меньше ста человек. В основном, все мужчины, взгляды которых устремлены на меня, изучая, с неподдельным интересом.
«Какую диковинку привез с собой наш принц!» — кажется, я слышу мысли многих. Едва сдержала себя, чтобы не опустить голову. Помимо воли, ловлю взгляд Сарнай. Она усмехается.
— Этот праздник я устраиваю в честь своего сына Шаккара и его второй жены Майрам! — заканчивает короткую речь повелитель Вазир, а затем вскидывает руки.
— Да начнется пир! — и под радостные крики своих людей, опускается на трон.
Музыка зазвучала с новой силой. Веселье продолжалось. На столы поставили кувшины с вином и сладкой водой. Предо мной и Шаккаром появились низкие столики, на которых красовалась, помимо блюд, красивая алая роза в высоком узком кувшине. Я невольно потянулась к нежным лепесткам, коснулась кончиками пальцев огненного шелка и уронила руку. Цветы не любят прикосновений. Они слишком нежные для наших рук.
Оглянулась на мужа. До принца рукой подать. При желании я могла бы дотянуться до него и прикоснуться к его ноге в широких шароварах, но я только улыбнулась, поймав его взгляд.
Вокруг фонтана танцевали наложницы. Сперва девушки просто ходили друг за другом, покачиваясь в такт музыке, а затем застыли, каждая на своем месте и начали танцевать. В воздух взлетали руки, яркие платки. Мужчины ели и посматривали на красавиц, которые радовали глаз и служили живым украшением праздника, их жены сидели отдельно и, глядя на женщин варваров, я видела, что они походят на тех, кого я привыкла видеть дома. Пусть отличалась одежда и прически, но все остальное было схожим.
Женщины переговаривались между собой и вели себя очень раскованно. Они смеялись, говорили достаточно громко и, несмотря на то, что сидели отдельно, то и дело переговаривались с мужчинами. Подобные крики через зал казались здесь чем-то принятым, поскольку никто не обращал внимания, если женщина звала кого-то из мужчин. Вспоминая законы своего дома, я была удивлена. То ли нравы здесь более свободные, то ли ещё какая причина?
Ела я мало, хотя приготовленная еда — мясо с рисом и овощами, были вкусными и ароматными. Приправы из трав, делали еду пряной, а вино оказалось слишком сладким, и сперва мне даже показалось, что оно не кружит голову. Я брала то кусочек сыра, то мяса с зеленью и, отправляя все это в рот, следила за праздником.
Скоро на смену рабыням танцовщицам пришли мужчины-танцоры. Подобного я ещё не видела. На моей родине было не принято, чтобы мужчина танцевал, если он не держит в руках оружие. Здесь же, напротив, мужчины были одеты в шаровары и короткие жилетки, темных цветов, что отличало их от пестрых танцовщиц. а поверх шаровар — короткие платки с медными монетками. Кем они были, я не знала, но подозревала, что скорее всего, это рабы. Они вышли на середину зала и ступили на ковер босыми ногами. На головах рагисов
[4], чуть позже я узнала, что их называют именно так, красовались тюрбаны, неизменно белые, с украшениями из камней в центре. Сперва мужчины просто стояли, а затем воздух пронзил звук барабанов. Ни флейта, ни ребаб…просто одни барабаны.
