Даже во Дворце была замечена суета. Слуги казались мрачными, рабы пугались собственной тени, и я поняла — если Шаккару не удастся остановить врага, Хайрат обречен. Долго его жители не смогут удерживать чужаков. Проход меж скал слишком широкий, чтобы его можно было завалить камнями. Конечно, группа воинов какое-то время сможет противостоять неприятелю, если станут в ущелье стеной и соорудят защитные укрепления, да и, скорее всего, уже давно шла подготовка к обороне города, просто я не знала об этом. Кто станет рассказывать подобное принцессе, ничего не понимающей в битвах?
Все, что мне оставалось, это вера в Шаккара и мои уроки, во время которых я могла забыть о своих бедах и горестях, о потерях и страхах, пытаясь стать сильнее.
Незаметно для себя, стала делать успехи. Это пришло как-то неожиданно. Словно кто-то могучий влил силу в мои слабые руки, дал остроты зрению и скорости движениям. аббас удивлялся, но молчал, и я заметила, что ему стало интереснее заниматься со мной, когда я достигла определенного успеха.
Стараясь думать только о хорошем, я гнала прочь воспоминания о своем обещании, данном против собственной воли, страшному жрецу Великого Змея. Даже думать не хотелось о том, что когда-то придет время, и он потребует от меня что-то, о чем я не знаю и что, возможно, не хочу ему дать или исполнить. Но пока Исхан даже не появлялся на территории Дворца, и я старалась лишний раз не напоминать себе о его существовании, решив, что всему свое время, а нагнетать обстановку и изводить себя раньше времени, просто глупо и, кроме того, совершенно бесполезно.
Так текли наши дни.
Часто, возвращаясь во Дворец, я проходила мимо своих покоев и поднималась на самую высокую из башен. Она называлась — Башня Солнца. Именно на ней находился Вазир, когда я впервые вошла в город. Отсюда Хайрат открывался как на ладони и даже просматривались пески за кольцом Великого Змея, уходящие далеко за горизонт золотым трепещущем маревом созданным от жара, поднимавшегося от раскаленного песка.
О том, что произошло со мной, больше никто не заговаривал, и я хотела было сперва спросить у Вазира, нашел ли он того, кто отравил меня, лишив надежды вскоре стать матерью и едва не заставив покинуть этот мир, но почему-то передумала. Мне кажется, я знала и без него, чьих это рук дело.
«Наима!» — повторяла про себя, вспоминая старуху и ее загнанный взгляд в тот день, когда забрала ее от Сарнай. Уже тогда стоило заподозрить первую жену в подлости, когда она так легко отдала мне свою рабыню ничего не потребовав взамен. Какой же наивной дурочкой я тогда была. Но жизнь оказалась хорошим учителем. Жестоким, но хорошим. Цветок распустился, только вместо нежных лепестков и листьев из него выросли острые колючки. Но ведь именно такие цветы и могут приспособиться к подобной жизни в пустыне, так что, все получилось, как нельзя лучше и по — своему правильно.
В очередной жаркий день я шагала в окружении рабынь к месту тренировки. Солнце палило нещадно, словно хотело уничтожить все живое. Воздух дышал жаром и колебался, дрожал, превращая окружающие деревья и постройки в миражи.
Аббас ждал меня на нашем месте, сидел на скамье и воткнув меч в землю у своих ног, о чем-то думал, устремив взгляд в пространство.
Оставив рабынь, я подошла к нему и вместо приветствия, просто села рядом.
Некоторое время мы молчали. Я слушала ветер, разносивший горячий воздух и шелестевший сухими листьями пальм, когда учитель заговорил.
— Сегодня вернулись ястребы!
Я посмотрела на него, вскинув брови, но вопросов задавать не стала, дожидаясь, пока решит продолжить сам.
— Почти все союзники Хайрата отказались! — произнес аббас зло и сильнее сжал рукоять меча, так что костяшки на его пальцах побелели.
— Они трусы! — произнесла я. — Когда Шаккар вернется, он разберется с этими предателями! — а сама хотела спросить, откуда аббас узнал эти новости, ведь, насколько я могла судить, после отъезда моего мужа, его больше не приглашали разделить трапезу вместе с Вазиром в его приемном зале. Я сама удостаивалась такой чести только один раз в день, по вечерам, сама же ела или в своих покоях, или приказывала рабынь накрыть для меня стол в саду, где в последние дни полюбила отдыхать в тени деревьев у фонтана.
— Я верю в своего брата, но… — проговорил мужчина и осекся.
Я посмотрела на него. Мрачные складки залегли возле губ аббаса, на лбу — длинная глубокая морщина, а выражение глаз невеселое, предвидящее беды и ненастья.
— Он вернется! — сказала я уверенно. — Я помню, когда мой отец рассказывал мне о варварах и о моем будущем женихе, он сказал, что нет в этом мире сильнее войска, чем-то, которое ведет принц Шаккар. Что его воины сильны и быстры, что один человек Шаккара стоит десятка простых солдат!
Аббас повернул ко мне свое лицо. Усмехнулся и сел прямо, ослабив хватку на рукояти меча.
— Твой отец сказал истинную правду, повелительница Майрам! — проговорил мужчина. — Но я боюсь, что Давлат не простой человек. Он один из тех, кто обладает силами, неподвластными обычным смертным.
— Он маг! — кивнула я.
— Причем, сильный и жестокий.
— Я думала, магов больше не осталось!
Аббас улыбнулся.
— Говорят, иногда они ещё рождаются, но столько редко, что такой ребенок — желанная добыча для любого, кто стремится к власти.
Я закусила губу в молчании. а спустя некоторое время, спросила:
— Что будет, если Давлат придет к Хайрату? — и тут же поправила себя. — Я не думаю, что это произойдет, но если вдруг боги отвернуться от нас?
Аббас вздохнул.
— Я не знаю, — ответил честно. — В городе осталось слишком мало тех, кто сможет держать оборону. Пусть наши женщины искусны в бою, но даже их слишком мало, а дворцовой стражи всего ничего!
— А если перекрыть ущелье? — спросила тихо. — Там слишком узко, чтобы одновременно могли пройти несколько человек, есть же такое место, я сама видела, когда мы въезжали в город!
— На это и надеется Вазир! — аббас встал на ноги. — Укрепление уже строят. На вершинах скал по всему кольцу посадили дозорных, а повелитель велел повторно отправить птиц на этот раз уже не с приказом, а с угрозой!
— Кто тебе все рассказал? — спросила.
— Какая разница. Слухи витают в городе. Спокойная жизнь нарушена, даже дети и столетние старики чувствуют опасность, — он неожиданно замолчал, а затем кивнул на турник.
— Ладно, принцесса. Меньше разговоров, больше дела. Пойдем! — и шагнул вперед, уверенный в том, что я последую за ним. Он не ошибся. Я действительно встала и направилась следом за мужчиной.
Мой меч ждал меня у турника. Я взялась за рукоять и подняла оружие, а затем обернулась на учителя.
— Приступай! — велел он и я присела, подняв клинок над головой.
Аббас видел в принцессе Майрам то, что пока ещё не замечала она сама. За все время их знакомства он присматривался и пытался понять ее. Сперва, мужчина думал, что Шаккар сломает девушку. Она казалась такой хрупкой, ранимой, не пригодной стать достойной женой варвара. Опускала глаза, тряслась, как лист на ветру, а вся такая худенькая, тонкая, будто тростинка. И только Тахира сумела с самого начала рассмотреть внутри этой молодой девушки силу.
