— Что за вести принес ты мне? — спросил шипящим голосом Давлат и змея прикрыл глаза, одновременно с этим распахнув пасть, откуда на сидящих пахнуло запахами гниющей плоти. Длинный раздвоенный язык загремел, высунувшись из зева монстра, но мудрец словно бы и не замечал ни вони, ни острых клыков, мелькнувших в пасти.
Несколько коротких мгновений тварь и человек, казалось, просто застыли. Давлат прикрыл глаза. Змей же, напротив, раскрыл свои ещё шире, обвел взглядом собравшихся, зашипел, отчего воины поморщились, то ли испытывая страх, то ли от смрада.
А затем повелитель открыл глаза и посмотрел на своих людей. Отнял руку от змеиной головы и положил ее на колено.
— Они ждут нас впереди! — произнес сухо.
— Повелитель, почему бы нам не обойти войско принца Шаккара и не захватить Хайрат? — спросил один из мужчин.
Давлат посмотрел на него, чуть прищурив глаза. Змей в это время положил голову на песок у ног своего хозяина, застыл камнем.
— На пути в Хайрат есть только несколько источников с питьевой водой. Чтобы наше войско выдержало переход, нам надо пополнять запасы воды иначе… — он не договорил, выразительно взглянув на воина. Тот кивнул.
— Я понял, мой повелитель! — и опустил голову.
— К тому же, я не стану избегать сражения. У нас больше людей и, кроме того, у нас есть он! — Давлат указал на лежащего змея, огромного, словно ствол самого толстого из деревьев.
— Малла! — позвал он и змей лениво приподнял голову.
— Малла — олицетворение нашего бога на земле. Скажите мне, мои воины, что решат люди, когда увидят воочию того, кому поклонялись всю свою жизнь?
Мужчины молчали.
— Вы молчите, потому что, знаете ответ. Мало кто решит пойти против своего бога, так что, я думаю, нам предстоит на такое уж опасное сражение.
Мужчины закивали. Все, кроме одного.
— Я думаю, мой господин, что нам не стоит недооценивать принца Шаккара и его влияние на его людей! — Инар впервые позволил себе произнести нечто подобное. Давлата это несколько удивило. Он впился взглядом немигающих глаз в лицо воина, а затем ответил:
— Ты прав, Инар. Шаккар, сын Вазира, достойный соперник и враг. Его отец вырастил хорошую смену, и я нисколько не умаляю его талантов как воителя, так и человека, за которым пойдут сотни и тысячи. Но Шаккар просто человек и иногда не в силах человека противостоять вере. Самое, что есть сильного в человеке — это вера.
— Вы правы, великий! — поклонился Инар, только отчего-то Давлату показалось, будто он не совсем убедил своего лучшего человека. В его преданности он, впрочем, не сомневался, но… Инар был всего лишь воин. Он многого не понимал и многое не видел так, как это видел сам мудрец.
— Значит, решено! — проговорил Давлат тоном, не терпящим возражений. — Мы идем в лагерь врага и уничтожаем их. Кто даст клятву, примем в свои ряды, остальных ждет смерть!
Мужчины переглянулись. Совет у костра закончился раньше, чем кто-то из махарибов сумел вставить хотя бы одно слово. а, может, кто и хотел, да не решились. Спорить с повелителем змея опасная затея!
— Нет ли вероятности, что мы разминемся с воинством принца? — спросил Бахет.
Давлат покачал головой.
— Шаккар, так же, как и мы, заложник пустыни. Он будет продвигаться по линии оазисов, а затем, скорее всего, станет лагерем у последнего водоема и примет там оборону.
Бахет переглянулся с Инаром.
— Вот там мы и встретимся! — добавил Давлат и зловеще улыбнулся.
— Но тогда у врага будет преимущество! — заметил первый махариб.
— Значит, нашим воинам придется драться не только за власть, но и за воду! — отрезал мудрец. — а это большой стимул!
Глава 14
Тахира больше не могла ждать. Никто не хотел ей ничего говорить, она мучилась от безызвестности о судьбе своего народа и своей семьи. Ширин, ранее всегда отзывчивая и любезная, теперь, под разными предлогами, находила повод, чтобы не видеться с принцессой. То она болела, то принимала важного гостя, то просто спала или даже прогуливалась в городе. а Борхан, повелитель Роккара, просто отказывал в аудиенции, даже не стараясь оправдаться за свои действия. а между тем, по Дворуц продолжали ползти слухи, и принцесса не знала, чему верить из них, а что просто игнорировать.
Кто-то говорил, что Хайрат уже пал и его уничтожили страшные враги, которым приписывали ужасающие магические возможности, а кто-то шептал, что все союзники, перед лицо страшной опасности, отказали в помощи своему соседу и теперь отсиживаются, надеясь позже попировать на костях бывшего господина и уже лелеют в своих мечтах, как перестанут посылать дань поработителю.
Акрам же пока молчал.
Он как и прежде приходил к Тахире. Их ночи были наполнены страстью и огнем, но стоило молодой жене спросить своего повелителя о отце и брате, как принц отвечал:
— Я расскажу тебе все, когда отец примет окончательное решение.
И Тахира заставила себя ждать. Но проходило время, слухи набирали силу и получали более кровавые описания и подробности, и принцесса не выдержала.
Стража, стоявшая у дверей в покои повелителя Борхана получила приказ не впускать принцессу варваров в его комнаты, но в этот раз Тахира не сдалась. Она села прямо на пол перед входом, понимая, что прикоснуться к ней никто из воинов не сможет и решительно заявила, что не двинется с места, пока повелитель Роккара не примет ее для важного разговора.
— Что будем делать с твоей женой? — спросил раздраженно Борхан и посмотрел на своего сына. Они находились в одной из комнат повелителя и пили чай, обсуждая государственные дела, когда вошедший слуга с поклоном сообщил о выходке принцессы Тахиры, которая сидела за дверью ожидая встречи с правителем города.
Акрам поставил чашу на стол и взглянул на отца.
— Я считаю, что она имеет право знать, почему вы приняли решение нарушить свое обещание и отказать в помощи ее народу! — сказал он.
— Ее народу? — вскинул брови Борхан. — Ее народ теперь ты и наша страна. Когда принцесса Тахира вошла в нашу семью, она лишилась права называться дочерью Χайрата. Теперь она твоя жена и принцесса Роккара. Ей стоит помнить только об этом.
Мужчина сдвинул брови.
— Ты плохо воспитываешь свою жену. Пока она ничем не порадовала мое сердце. Ожидаемого наследника как не было, так и нет, зато твоя наложница, эта глупая пустышка, ходит уже брюхатая и помыкает половиной рабов в женской части Дворца!
— После родов Дилию отошлют прочь и выдадут замуж, — невозмутимо ответил принц, — это уже решено, а на счет моей жены, ты не прав, отец.
— Это почему же? — недовольно спросил Борхан.
— Я считаю, что она вольна в своем сердце и не должна принимать наш народ своим. а мы должны выполнить обязательства, которые дали ее отцу и нашему союзнику. Я сомневаюсь, что если бы на наш город напал враг, Вазир или Шаккар отказали бы в помощи!
