Борхан сверкнул взглядом, явно недовольный тем, что его сын и наследник смеет ему перечить. Но тон мужчины, когда он заговорил снова, оставался прежним, без раздраженных интонаций.
— Ты ещё молод, акрам. Ты многого не понимаешь. Я отец для своего народа и всегда стремился защищать и оберегать покой этого города. Я делаю только то, что считаю правильным и нужным для блага Роккара. Союз с варварами, — он криво усмехнулся, — думаешь, мне хотелось отдавать им дочь и, тем более тебя этой глупой необразованное девке, что умела раньше только на коне скакать, да головы рубить? Это сейчас, благодаря жизни в Роккане и нашим учителям, она стала такой умной, но все равно, дикость в ее крови и, боюсь, нам ещё придется пожалеть о том, что мы породнились с ее родом.
Акрам сжал губы, но отца не перебивал, слушая его речь. Где-то там, за дверью в покои повелителя, ожидала аудиенции юная принцесса варваров и принц опасался, что она услышит слова Борхана.
— Если мы вмешаемся, погибнем, — продолжил повелитель, — ты ведь сам читал те послания, которые прислали нам наши соседи. Войско противника Хайрата немыслимо огромное. Принц Шаккар не выстоит против них, и, боюсь, что скоро у нас появится другой союзник.
Акрам помрачнел.
— Не думай, что я хочу этого. Просто я смотрю куда дальше и вижу глубже. Слова о чести и доблести прекрасны, когда касаются тебе одного. а мой народ должен жить. Враг, победивший Шаккара, как думаешь, что он сделает после, когда займет Хайрат? — и, не дожидаясь ответа сына, ответил сам, — пойдет войной на тех, кто выступил против него в этой битве. У нас нет достаточного количества людей, чтобы противостоят ему, а это означает только одно — верную гибель нашего народа. Женщин заберут в рабство, мужчин вырежут, как скот, а наш город, прекрасный солнечный город, станет мертвым и пустым.
Борхан вздохнул и налил себе в чашу вина. Залпом выпил содержимое и вытер рукой губы.
— Так что, я отправил птицу с отказом, объяснив свой поступок Вазиру точно так же, как сейчас объяснил и тебе!
Акрам некоторое время молчал, отчего-то опустив взгляд и рассматривая собственные руки. Сильные ладони с мозолями — от каждодневных тренировок.
«Для чего мне меч, если я стану отсиживаться, будто трус?» — подумал он, но вслух сказал иное:
— Отец, скажите все то, что сейчас рассказали мне, принцессе Тахире!
Борхан рассмеялся и налил себе вина еще.
— Варварская принцесса не поймет меня! — он сделал большой глоток и посмотрел сыну прямо в глаза. — Это бесполезный разговор, ведь она так и не стала одной из нас. Ее кровь — кровь Вазира, которая жаждет убивать и уничтожать все вокруг. Это сейчас они присмирели. Знал бы ты, акрам, что творил ее народ раньше, что делал этот благопристойный Вазир еще двадцать лет назад, когда огнем и мечом выжигал поселения и брал в рабство? а я помню.
— Значит, не станешь говорить с Тахирой? — повторил акрам.
— Нет. Если ей так хочется сидеть там, перед моими покоями, пусть себе сидит. Надоест, встанет и уйдет, а лучше бы ты вышел и забрал ее в свои комнаты и напомнил, что должна делать настоящая женщина. Пусть с таким рвение озаботиться о наследнике. Та, что всегда думает о битвах и крови не сможет зачать достойного продолжателя рода.
Акрам поставил чашу на стол и поднялся, поклонившись отцу и повелителю.
— Уходишь? — спросил Борхан, бросив взгляд на сына.
— Пойду поговорю с женой! — ответил принц и покинул покои отца.
Тахира увидела, что двери открываются и вскинула голову в надежде встретить повелителя Борхана, но на пороге появился совсем не он.
— Что ты здесь делаешь? — спросил акрам, глядя на коленопреклонённую жену сверху вниз, а сам думал только о том, услышала ли она хотя бы слово из его разговора с отцом. Скорее всего — нет, но он отчего-то понял, что не хочет ее обижать. Повелитель был неправ, называя Тахиру невежественной принцессой варваров. акрам знал ее лучше и частые беседы с этой прекрасной женщиной, позволили ему составить собственное мнение о ее нраве и характере. Да, Тахира была не такой, как остальные обитательницы гарема. Она оказалась слишком сильная, слишком независимая и бесконечно честная. Только сейчас принц понял — его воительнице не место здесь, в гареме. Ее, словно птицу поймали, обрезали крылья и затолкали в дорогую клетку, где птица, что раньше пела и радовалась солнцу, стала медленно чахнуть от тоски и неволи.
Он присел на корточки перед женой и впился взглядом в ее лицо, рассматривая, словно впервые точеные черты. Подобной красоты он не видел никогда, а в сочетании с умом и силой…
«Эта женщина рождена быть повелительницей!» — мелькнула в его голове мысль. Как Тахира не старалась стать своей на женской половине Дворца, как не пыталась общаясь с Ширин, перенять ее уловки и хитрости, у нее получалось плохо.
Акрам усмехнулся.
— Вставай и пойдем со мной. Я не желаю видеть, как ты склоняешь голову, даже перед моим отцом! — сказал он. Рука мужчины было дернулась, чтобы помочь принцессе, но он вовремя ее отдернул и встал, ожидая, пока его жена выполнит повеление.
Тахира вздохнула.
— Я останусь здесь, пока не поговорю с повелителем Борханом! — заявила она.
Принц дернулся было поднять ее силой, но так и замер с протянутыми руками. Уронил их вдоль тела, глядя на упрямую жену.
— Это бесполезно. Птицу уже отправили. Борхан отказал в помощи твоему отцу во второй раз! — произнес он и увидел, как побледнела девушка. Тахира понимала, что ее отец, будучи человеком гордым, не стал бы просить вторично получив первый отказ. а это означало только одно — угроза Хайрату имеет страшную силу. Настолько страшную, что Вазир понимает — его сын Шаккар и огромное войско варваров не справятся и проиграют. Скорее всего так и будет!
Акрам прав. Ей не стоит рассиживаться у порога, в то время, как дорогие ее сердцу люди будут умирать. Что бы не решил себе Борхан, он, наверное, не понимает, или искренне надеется, что после этот враг не пойдет на него с мечом в руках. Как это глупо!
«Он намерен заключить союз с победителем!» — поняла она и неожиданно, встала.
Акрам удивленно шагнул назад.
— Я все поняла! — произнесла Тахира и посмотрела ему в глаза.
Лучше бы она не делала этого. В самой глубине ее глаз, принц прочитал не осуждение и гнев, нет, с этими чувствами он бы смирился. В ее глазах он увидел сочувствие к себе и своему народу.
— Простите, мой повелитель, что отняла ваше время! — принцесса поклонилась и сделала знак рабыням, после чего повернулась к акраму спиной и решительно шагнула прочь от покоев и стражников, что продолжали стоят на своем посту.
Прочь от мужа, проводившего ее пристальным взглядом и понимавшего, что сейчас произошло нечто такое, после чего его отношения с женой вряд ли останутся прежними.
Рабыни помогли мне облачится в тренировочные одежды. Стоя перед зеркалом, я смотрела на свое лицо, понимая, что уже не вижу в отражении себя прежнюю.
