– Там кто-то есть, – подтвердила эльфийка. – Но мое заклинание нематериально. Оно «не считается» и потому не разбудит чудовищ. Неужели ты думаешь, что я враг себе, чтоб попусту подвергаться опасности?
– Вы себе точно враг, – уверенно возразила Лади. – Творить такие вещи и думать, что это вам не аукнется, – полный бред.
– Я не верю в судьбу, девочка. В порицание свыше. Если б в небе кто-то сидел, раздавая пощечины негодяям, девяносто процентов мира уже бы отдыхало в урнах.
– Я не про судьбу. Я про ваше собственное мироощущение. Вас сожрет совесть, спорим? Вы сами себе начнете причинять боль, мстить, наказывать. Неосознанно.
– Я? Себе? Боль? Скорее уж и впрямь судьба подсуетится! – фыркнула Элайяна.
И стала выплетать заклятие. Найт, нахмурившись, смотрела за ней.
Собственно, леди-ректор решила сделать именно то, о чем упоминал Хлестовски: снять маг-отпечаток с сетчатки волшебных глаз. Она знала эту формулу: она действительно была слабенькой, да еще и запрещенной законом вне лазаретов, но Элайяна уже переступила слишком много черт, чтобы думать еще и об этой. С помощью колдовства Элайяна хотела проверить, не заглядывали ли в этот зал Стэн и Берти.
Формула эльфийки легла на глазные яблоки и мягко обернулась вокруг них.
– Какая гадость! – с чувством прокомментировала Найт.
Элайяна не ответила. Подошла к постаменту вплотную – впрочем, разумно не вступая в столб алого света – и нетерпеливо раскрыла ладонь, поджидая, пока формула вернется к ней в виде альбомного листа, на котором появится запись происходившего в зале в последние полчаса. Будто в книге рисунков, которую пролистываешь быстро-быстро.
Лист приплыл…
– Отлично, – сказала ректор, рассмотрев фигуры Берти и Стэна, а также то, в какой коридор они вышли и куда по нему пошли. В Нижней Этерне, запутанной, как клубок, это не было гарантией успеха, но все-таки значительно облегчало путь.
Элайяна все еще рассматривала лист, стоя вплотную к постаменту, а Ладислава за ее спиной уже раздумывала снять наручники и обезвредить противницу, когда вдруг где-то рядом раздался такой многоголосый рев, что слышно было даже сквозь охранные вязи.
Эта какофония случилась столь внезапно, что Элайяна, привыкшая к тишине, вздрогнула и рукой нечаянно заехала на луч света.
Тревога.
– Все будет нормально, ага… – пробормотала Лади, поднимая взгляд и видя, как каменная скульптура женщины за постаментом шевельнулась. А десятки слепухов под потолком открыли глаза, засветившиеся пронзительно белым.
Элайяна выругалась, толкнула пленницу в плечо: «Бежим!» – и обе рванули прочь из зала, обратно в коридор. Там, пока пауки разминали ножки (каждая оканчивалась лезвием) и спрыгивали с потолка (очевидно, они и впрямь давно не просыпались, а потому двигались слегка заспанно), Элайяна жахнула по арке силовым заклятием.
Камни вздрогнули и, расщепившись, посыпались вниз, заваливая вход в пещеру.
– Вы нас убьете! Обвал под землей – вы с ума сошли?! – ахнула Ладислава.
– Не учи ученого! – прорычала Эл. – Раз это место десятки тысячелетий прожило, то простоит еще немного.
И действительно: обвал получился достаточно мелким и удачно заблокировал слепухов в своей пещере. Элайяна удовлетворенно кивнула, глядя на результат, развернулась на каблуках к Ладиславе и…
Получила кулаком промеж глаз.
Ибо Найт тоже поняла, куда бежать к Стэну и Берти, и теперь не видела смысла в своей навязчивой горе-попутчице.
Рядом, буквально за поворотом, но в противоположной стороне от нужной Найт, продолжали разноситься невнятные звуки борьбы. Лади решила, что это точно не ее забота.
И бросилась налево по коридору.
* * *
Третья группа незваных гостей – Винтервилли, – вынырнули из озера-портала минут за пятнадцать до этого.
Крутящийся символ души острова встретил их легкой рябью: вероятно, он был удивлен невиданной популярностью Нижней Этерны в эти сутки. Или почуял во Фрэнсисе иномирное существо, и совсем ему не обрадовался.
Одно дело людишки, другое дело – этот… М-да… Здесь надо поостеречься… Пусть даже не думает приближаться к важным местам!
Брат с сестрой осмотрелись. Было неясно, куда идти, потому что эльфийка и Лади, увы, не оставили за собой ни хлебных крошек, ни следов, ни засечек на скалах. И капель крови не оставили, что уже куда лучше.
– Я снова сменю ипостась, Тис. У демона хороший нюх, он найдет Ладиславу по запаху.
– Скорее Элайяну: леди-ректор душится, как псих.
– Ммм. Нет, Ладиславу.
Тис вскинула брови, но не стала возражать. Если это такая демонова романтика – феромоны, химия, гормоны, что угодно, – она предпочитает о ней не знать.
Пустошная Сущность и впрямь сработала отлично, уверенно выбрав один тоннель из пяти, а затем ловко петляя на перекрестках. Все было тихо, пока след не вывел Винтервиллей в первую из двух пещер, встретившихся ректору и адептке.
Едва Фрэнсис переступил порог зала, как защитная вязь на входной арке ярко вспыхнула.
О да, демон все-таки напрягал иммунные системы острова…
– Что за д’гарр! – Тисса подслеповато отшатнулась от загоревшихся символов. А потом мгновенно передумала: – Нет, ЭТО что за д’гарр?!
Потому что охранные руны, среагировав на потенциально опасного гостя, разбудили стражей зала. Спящие дотоле костяные жвалы – странные твари, похожие на внебрачных детей огромных крабов и кузнечиков – очнулись и заревели так громко и свирепо, что Тис только вскрикнула и зажала уши руками.
А демон мгновенно взвыл им в ответ – еще яростней.
Поприветствовав таким образом друга друга (и заодно спугнув Элайяну и разбудив слепухов в соседнем зале…), противники бросились в бой.
– О боги! Фрэнсис!.. – ахнула Тисса, понимая, что численный перевес определенно на стороне врага.
Златокрылый демон развернул крылья и, дико шипя, оттеснил Тиссу обратно к арке. Близняшка мысленно застонала – вот это я называю «плохой день»! – и, закатав рукава, начала выдавать формула за формулой весь свой ассортимент боевых заклятий – выныривая из-под крыла, швыряя, ныряя обратно, чтоб подготовить следующее.
Как ни странно, костяные жвалы оказались трусоваты.
Уже в первые минуты боя некоторые чудища заметили, что ребра на постаменте в безопасности («А фиг ли нас тогда разбудили, перестраховщики?!»), и стали дезертировать. К их услугам был второй выход из зала, к противоположной стене. Тис увидела, как три мутанта убежали туда, взволнованно поскрипывая сочленениями и оглядываясь через хитиновые плечи.
А когда – по ощущениям, очень нескоро – костяных жвал в пещере осталась только половина, выжившие монстры переглянулись, посмотрели на демона, на ребра Этерны – да-да, все еще нетронутые на своем постаменте, вообще-то! – и, плюнув на панику охранной вязи, полезли на потолок. Прятаться.
