– Не смей!!! – крикнула Тисса, заметив азартный блеск в золотых глазах демона, который уже явно примеривался: не взлететь ли им вслед? Снова здравствуйте!
– Уснули – и отлично. Жаль, что так поздно! – продолжила близняшка, с омерзением разглядывая собственные руки, заляпанные зеленоватой кровью жвал.
Демон медленно опустил подбородок, как наказанный, потом вздохнул и… Перевоплотился во Фрэнсиса.
– Тисса, у меня есть предложение: ты не воюй в следующий раз, ладно? Ты все-таки не боевик, – попросил он.
– А что ж мне делать – стоять? Смотреть, как тебя пытаются разобрать на сувениры? – возмутилась Винтервилль, рукой обводя золотые перья, щедро усыпавшие дно пещеры. Ундам бы понравилось.
Брат склонился к ее уху и шепотом объяснил, что он имел в виду. Близняшка задумалась над идеей. Потом неуверенно пообещала, что попробует.
– Если что, я прикрою, – подмигнул брат. – Но я верю, что у тебя получится, Тис. Это и впрямь твое.
– Думаешь?
– Да.
Тисса неуверенно и благодарно улыбнулась.
Отряхнувшись, показав на прощание кукиш зашуганным жвалам, Винтервилли вышли из пещеры обратно в коридор. Фрэнсис вновь перекинулся, втянул ноздрями воздух и прыжками – ходить демон не мог, а на полет не хватало размаха – направился по следу Ладиславы.
* * *
…Увы, бросив эльфийку, Лади недолго наслаждалась свободой и относительным (все познается в сравнении) покоем.
Девушка добежала до конца туннеля, вместе с ним круто повернула, и, не успела обрадоваться – фух, хорошо, что тут нет развилки! – как вынужденно резко затормозила.
Потому что из бокового рукава подземелья, перегородив Лади путь, выползли три жуткие скрипящие тварюги. Костяные жвалы. Те самые, что только что позорно (или разумно?) сбежали с демоновой драки через вторую арку.
Если б у кого-нибудь была карта Нижней Этерны, этот кто-нибудь знал бы, что коридоры тут пересекаются регулярно и под самыми диковинными углами. Но карты не было.
Зато монстры имелись.
– Жмых! – Ладислава обиделась на нечуткое мироздание.
Нет чтоб помочь! Опять безысходность!
Сзади – эльфийка, спереди – жвалы: что выберешь ты?
Найт выбрала чудовищ. Они, предположительно, глупее. С боевым воплем портовой жандармерии славного города Саусборна адептка бросилась на монстров.
Жвалы, чьи нервы уже были потрепаны Фрэнсисом, с писком бросились по разным сторонам – но в коридоре ведь не развернешься, – а потому отлетели от стен, столкнулись, вновь увидели Найт, все бегущую на них и орущую еще бодрее (враг деморализован, ха!), попробовали смыться в боковой коридор, снова столкнулись и все-таки кое-как протиснулись прочь…
Один из монстров в процессе откинул ногу. И впрямь как кузнечник. Найт задумчиво крякнула, потом подняла трофей – мерзко, но ведь почти меч, – и бегом отправилась дальше.
Импровизированное оружие пригодилось ей почти сразу… Еще два поворота спустя – на сей раз сделанных наугад – на Ладиславу напал слепух, тоже выползший откуда-то из непросматриваемой дыры.
«Ох, разворошили мы муравейник…» – подумала Найт, вставая в фехтовальную стойку и нагревая в левой руке пульсар.
Слепух был куда смелее жвал. И опаснее: все лапы паука заканчивались лезвиями. Меж тем, судя по грохоту заклятий, раздавшемуся где-то сзади, его выбравшиеся из завала братья разбудили Элайяну.
«Надо торопиться! Проиграть сегодня – не вариант», – сказала себе Найт.
Аутотренинг подействовал. Несколько минут спустя после начала дуэли Ладислава победила слепуха, хоть и ценой множественных (лишь бы не ядовитых…) порезов.
В коридоре за ее спиной воцарилась тишина. Это могло означать любой вариант развития событий.
Лади прикусила язык и бросилась вперед: ну где там уже этот д`гарров сыщик?!
* * *
То, что они близки к цели, Берти понял по тишине.
Внезапной. Оглушающей. Беспредельной и бездыханной.
Она накатилась на подземелье, как темнота – на тебя, когда ты устал и закрыл глаза.
Тишина сбила с ног и заставила отшатнуться, а сердце острова от неожиданности захлебнулось стуком и на пару секунд замерло. Стэн даже потряс его и уже прикидывал, как там делать сердечный массаж, когда орган – ура! – вновь забился.
– Пришли, – констатировал Голден-Халла.
Пунктирная алая нить, вдоль которой они следовали всю дорогу, кокетливо отделилась от общей массы и нырнула в искомый зал. Он был еще больше, еще грандиознее, чем все предыдущие. Пять каменных арок вели в него, идеально круглый.
По гладкому полу бежали искусно вырезанные каналы, похожие на декоративные речушки с зеркально-черной водой. Они складывались в безупречный этнический узор. Каменные тропы между канавками были шершавыми и предсказуемыми, как подстриженные верхушки садового лабиринта.
В центре зала, на возвышении, стоял традиционный постамент. Но на сей раз – пустой, на нем лишь слабо поблескивало призрачное облачко – тень сердца, воспоминание о нем. Каменная скульптура женщины за постаментом скорбела, закрыв лицо руками.
По периметру зала спали пепельные элементали, чьи драные плащи чуть шевелились на сквозняке, проникающем из боковых коридоров. Вокруг страшных фигур парили, покачиваясь, хлопья пепла.
Еще четыре монстра дремали неподалеку от постамента, выстроившись в шеренгу, как телохранители, позади… лежащего доктора Гарвуса.
Бессознательный Морган был брошен на пол, как сломанная кукла: одной ногой в речке, плотно связанный магической сетью.
– О! Нашелся! – ахнул Стэн. – Я уж думал: как я без него буду?
И под шокированным взглядом Берти он пояснил:
– Я про свой амулет, а не про доктора! Тиссу ругать не стал, но жалко ведь.
И впрямь: под коконом заклятий было видно, что на груди профессора Гарвуса болтается, мерцая, рябиновая ветка.
Берти посмотрел на нее, потом на пепельных элементалей, замерших вокруг доктора так угрюмо, будто он – витрина с лакомством, а им не хватает денег.
– Я так понимаю, – сказал сыщик, – только благодаря оберегу Моргана и не убили. Видимо, эти защитные веточки не так бессмысленны, как принято считать.
– В мире вообще не так много традиций, родившихся без серьезного повода, – согласился Хлестовски.
Стэн и Берти, то и дело косясь на элементалей, склонились над Морганом. Он выглядел нежно-зеленым даже в красном свете пещеры, зато явственно дышал. Более того: маг-браслеты на руках профессора оказались полны.
Выспался, ага. С комфортом. А что: тишина, темнота, морской свежий воздух…
Берти выпрямился:
