* * *
Примерно через полчаса в Хромой башне появился еще один посетитель.
О да! Сегодня этот замковый корпус был куда популярнее, чем прежде. Переживал высокий сезон.
Теперь по густому ворсистому ковру бесшумно шла сама леди-ректор. Палитра спален ждала ее впереди.
В спальне номер один царило спокойствие. Незваный Морган Гарвус внутри нее спал, плотно завесив кровать балдахином и уткнувшись небритой щекой в подушку.
В следующей комнате жила интрига. Ладислава Найт, животом подмяв одеяло, беззаботно махала ногами, нимало не смущаясь кровавых деяний убийцы, вошедшего в самый раж, – герои книжки как раз лишались еще одного коллеги, ух! В руке адептка машинально крутила длинный пузырек с ловкучим зельем. Тисса, кстати, не пришла ночевать – и Найт малодушно радовалась.
Последняя спальня – Фрэнсиса – представляла собой поле для эксперимента. Здесь происходило нечто среднее между спиритическим сеансом и медитацией.
Фрэнсис сидел перед трюмо. И бесстрастно смотрел на золотую тварь, отражавшуюся По Ту Сторону. Демон ревел и золотыми когтями в гневе полосовал грудину Винтервилля изнутри, заставляя щиты мерцать… Он задирал свою неясную морду – лишь выделялись два огненных глаза, – он выл, бесновался и изо всех сил пытался расцарапать зеркало с изнанки.
У него не получалось, хотя изредка золотой коготь оставлял настоящий, действительный штришок на амальгаме… Видя это, демон торжествовал и начинал царапать с удвоенной силой.
А Винтервилль пытался вести допрос – но совершенно безрезультатно.
Вчера Фрэнсис впервые не помнил ничего с момента смены ипостаси. Раньше он всегда как будто «смотрел» глазами демона на происходящее. Но вчера лишь полная темнота: он очнулся уже в комнате, полуобратившийся обратно, запутавшийся в крыльях, ничего не понимающий. Про птицу иррин близнец узнал утром от Тиссы.
Еще был неясен сам момент срыва. Пощечина от сестры – это неприятно, но вполне терпимо, учитывая, что Морган на спецкурсе позволял себе куда худшее рукоприкладство. Виноват ли поцелуй с Ладиславой? Да нет, непохоже…
Может, это связано с зельем от доктора Гарвуса, которое тот оставил ему с запиской? Есть шанс, что Фрэнсис так расслабился из-за тишины, вызванной эликсиром, что сам непроизвольно опустил щиты.
А коварный демон на самом деле все это время был дееспособен, но ждал максимально напряженного момента… Чтобы что? Заглушив мысли хозяина, испугать двух девчонок и убить бедную птицу? Это его великий план?
Что вообще ему надо, этому золотому?!
Фрэнсис хотел выяснить это до того, как обсуждать случившееся с Морганом, Тиссой и, может быть, Ладиславой. Но демон в зеркале упорно не шел на диалог, лишь оставлял эти д’гарровы царапины.
В дверь постучались.
Близнец быстро накинул на трюмо покрывало. Затем открыл дверь и удивленно посмотрел на леди-ректора.
– Позволите? – спросила эльфийка.
Фрэнсис, конечно, позволил.
Следующие пятнадцать минут Элайяна распиналась о том, что Винтервилль не виноват, что такое могло случиться с каждым, и подробно расспрашивала: что чувствовал Фрэнсис до того, как демон вырвался на свободу? Как он считает, что спровоцировало вспышку?
Винтервилль отделывался общими фразами, и леди-ректор быстро поняла: ей тут не рады.
– Ну ладно, – вздохнула она. – Я оставлю вас. Пожалуйста, не мучайте себя. Все бывает. Постарайтесь расслабиться и отвлечься.
Эльфийка подошла к окну и распахнула его – с первого же раза попав на море.
Потом положила на журнальный столик мешочек с чаем:
– Это очень хорошие успокаивающие травки. Выпейте их, Фрэнсис, и ложитесь спать, – посоветовала она перед уходом.
Винтервиль так и сделал.
Ночью ему снились кошмары, в которых Фрэнсис по очереди убивал всех важных ему людей… В середине ночи он не выдержал и проснулся: неясно, то ли от сюжета очередного ужаса, то ли от того, что тело его вдруг начало трансформироваться, заливаясь золотом, обрастая крыльями.
– Д’гарр! – тихо ахнул Фрэнсис. – Опять?!
И тотчас его человеческое сознание померкло.
Да.
Опять.
* * *
В три часа после полуночи замотанная в плащ фигура поднялась на Башню Алого Ордена.
Фигура подошла к парапету, оглядела владения Бури – предсказуемо темные, ни огонька, ведь все отсыпаются после позавчерашнего праздника, – потом встала в центре площадки, положила под ногами раскрытую тетрадь – старческие записки, очень полезные, – и вскинула руки к небу.
На запястьях сверкнули два маг-браслета, готовые к чарам.
Нараспев, гортанным и тихим голосом, фигура начала читать заклинания из тетради. Это был весьма специфический набор ворожбы: заклятия максимально энергоемкие, не дающие видимого эффекта и направленные строго на остров. Дразнящие остров.
Смена направления ветра. Раскрас озер под зеркала – и тотчас разбивание зеркал. Загустение дыма в кипящих скалах. Немота деревьев.
Маг на крыше как будто дергал остров-рысь за кисточки на ушах, щелкал его по носу, теребил, щекотал, всячески обращал на себя внимание: смотри, я колдую! Колдую, смотри! На тебе еще формулой! На плетением по зубам! Нравится тебе, Этерна?..
Этерне не нравилось.
Браслеты фигуры уже опустели, когда по острову пробежал тихий вздох – пригнулась трава, загудели деревья, – и тотчас море, тяжелое и угрюмое, поплыло прочь от берега. Снова начался отлив.
Фигура увидела это со смотровой площадки. Удовлетворенно кивнула, потерла ладони, подняла дневник и быстро пошла по лестнице вниз.
Сегодня должно получиться.
* * *
Первокурсница Хейли Хани никак не могла уснуть. Ну и что, что три часа ночи.
Красотка Дита, ее соседка, уже храпела, как маленький горный тролль, но Хани сидела у окна и мечтательно вздыхала. Ах Морган Гарвус!..
Первокурсницы жили высоко в Башне Зеленых Лужаек, из окна было видно море. Вдруг Хани поняла: отлив. Как странно! Что это с островом?
Девушку тотчас осенило: а ведь это отличный повод для разговора с доктором Морганом! Прийти к нему, постучаться, доложить о морском беспорядке. Может, он потребует доказательств. Может, они вместе пойдут на пляж. Тогда вредный Хлодерик Роу завтра убедится, что Хейли – не трусиха!
Хани надела платье, набросила плащ, сапоги, старательно прихорошилась и выскользнула за дверь.
Через десять минут она вышла в Большой Фонтанный Двор. Окна в доме Моргана были темные. Хани облизнула губы, выпрямила спину, подошла к крыльцу и уже хотела постучаться, как вдруг…
Странная тишина залила мироздание.
Странная, дурманом морочащая тишина. Мир поплыл темными красками, рыдающими потоками на стекле вечности, нисходящей музыкой сфер.
