Однако теперь, когда невидимая преграда обвалилась, утянув за собой достаточно многое («Хей, ну, нет, это мы проанализируем потом, а то я застряну в рефлексии вместо того, чтоб действовать»), сыщик обнаружил, что какая-то часть его мозга все равно по привычке все подмечала… Просто прятала куда-то вглубь, под толстый иджикаянский ковер сознания.
Найти сейфы теперь отнюдь не казалось сложным.
Точнее, найти наиболее подходящий из них: самый большой. Голден-Халла знал, какого размера должно быть похищенное сердце острова. Он видел его вообще-то – просто на тот момент не думал, что это именно оно.
«Взгляд» случился сквозь штору, в ночь ловли ловкокрабсов, когда, распрощавшись с Ладиславой, Берти подошел к Пряничному дому. У Моргана на столе сердце светилось красным, будто волынка – а ведь все целители соглашаются, оно очень похоже на волынку по форме.
Небо голубое, Морган… Насколько же ты не парился, наивная душа!
Берти открыл картину, всмотрелся в кодовый замок сейчас. Пять символов. Хм. Ловкучее зелье лить некуда – увы! Голден-Халла стал осторожно крутить колесики, прижавшись к панели ухом, вслушиваясь в щелчки. Через несколько минут шея затекла, детектив отстранился и хотел покрутить головой, разминаясь.
Но, не выпрямляясь от тайника, замер. Металлический ободок сейфа отражал нечто… ужасное.
Сыщику показалось – это пепельный элементаль пришел за ним и теперь стоит на пороге кабинета, готовый броситься. Точнее, какой-то болотный элементаль, не иначе. Зеленый, взлохмаченный, пахнущий мокрыми перьями.
Но уже полмгновения спустя Голден-Халла расслабил плечи и, несмотря на мрачную обстановку дня, засмеялся:
– Стэн! Прах вас побери, оборотней, – бесшумные, как не знаю кто. Я рад, что ты снова в норме. В какой-то, хм, новой норме, – он оглянулся и критически осмотрел зеленую грязь, ровным слоем покрывающую Хлестовски.
Будто тот на лечебные тилирийские источники приехал, саргассово обертывание взял.
– Привет, Берти! – Стэн растерянно вытаращил глаза. – А ты по просьбе леди-ректора Элайяны вскрываешь ее сейф? Прости, что спрашиваю, но я как бы ее заместитель, если ты оттуда возьмешь что-то без разрешения – прилетит-то мне, как обычно.
– Не, не про просьбе, – просто сказал Голден-Халла. – Слушай, ты либо зайди, либо выйди, хорошо? У меня тут тайное дело.
Стэн моргнул. Потом перешагнул порог и осторожно приблизился к Берти.
– Если так, зря ты меня пригласил зайти, – неловким шепотом спросил Хлестовски. – Мне придется рассказать Элайяне, сам понимаешь.
– Как именно ты стал совенком, Стэн? И после чего? – вместо ответа спросил Берти.
Библиотекарь рассказал.
Голден-Халла внимательно выслушал и подвел итог:
– То есть форму улиток (твоего любимого лакомства) Тисса придала зелью по заданию Элайяны. И сделала это аккурат к вашему ужину с леди-ректором, запланированному сразу после того, как ты рассказал, что Морган назначил тебе встречу. А в руках у тебя, как я понимаю, дневник старого ректора, который – дай догадаюсь – нашелся где-то у Элайяны?
– Ага, – у Стэна аж хохолок на лбу приподнялся от удивления. – Берти, тут что, происходит что-то плохое?
– Зришь в корень… – проворчал сыщик, вновь прикладываясь к сейфовым шестеренкам. – Стэн, когда я закончу, ты сможешь проводить меня в Корпус загадок?
– Да что творится-то?! – охнул Хлестовски.
По академии разнесся перезвон часов с Башни Алого Ордена… Очередная пара закончилась, и Берти знал, что у эльфийки сейчас будет «окно». Велик шанс того, что Эл захочет зайти в кабинет.
Берти ругнулся и взмолился:
– Стэн, сейчас нет времени на объяснения. Надо смыться отсюда до прихода ректора.
– Ну так пойдем!
– Ну так сейф!
Щелк-щелк-щелк… М-да, хорошая машинка, надежная. Под громкие вздохи Хлестовски так вообще ничего не разберешь.
– Э-э-э, Берти, – сторож-библиотекарь поскреб по вихру на затылке. – Вообще я знаю код от кабинетных сейфов: я обязан знать такие вещи, как проректор, на случай экстренных ситуаций. Не то чтобы я хочу получить нагоняй от начальства, но у тебя такое лицо, что «экстренная ситуация» написано на нем огро-о-о-омными буквами…
– Вводи!
– …Я как бы не до конца понимаю, что тут происходит, но если вы с Элайяной поссорились, я, наверное, буду на твоей стороне…
– Стэн. Быстрее.
Детектив расслышал мелодичный голос эльфийки где-то там, в холле, где она на повышенных тонах отчитывала адептов за очередное возмутительное нарушение.
Хлестовски, ароматно пахнув травянистой жижей, отодвинул сыщика и засопел над замком. И быстро прокрутил колечки – на них была смесь из букв, цифр и рун.
Шестеренки встали, сложившись в слово «Б.Е.Р.Т.И.».
Стэн триумфально покосился на детектива. Тот постарался не измениться в лице, хотя свеженькая игла, вогнанная куда-то прямо в сердце, даже вдохнуть не давала.
Щелк! Сейф открылся. Внутри лежали документы, деньги и нечто, слабо пульсирующее, завернутое в окровавленную простыню.
– Ну привет… – пробормотал Голден-Халла, вытаскивая сердце осторожно, как младенца.
Оно благодарно ухнуло, прижатое к груди.
– Эт-т-т-то что? – аж осип библиотекарь.
А внизу, из-за приоткрытой двери, донесся скрип лесенки под изящной эльфийской ножкой…
Приплыли.
Впрочем, Элайяна вновь остановилась: к ней обратилась астрологиня Фрея Галли с каким-то рабочим вопросом, и они заговорили у подножия лестницы.
Боги, храните симпатичных астрологинь!
– Стэн! В окно! Сам в сову – и в окно – быстро! Забей на одежду, превращайся так! – шепотом приказал сыщик.
Берти, одной рукой бережно обнимая сердце, бесшумно пробежал к двери в кабинет и закрыл ее, потом защелкнул сейф и картину, нырнул за штору, тихо и быстро распахнул окно и, подхватив трансформировавшегося Хлестовски из кучи с шорохом упавших вещей (сова тоже отливала изумрудным цветом), швырнул его далеко-далеко вбок, будто мяч для уличного тринапа: подальше с глаз Элайяны.
– Встретимся под Звонкой Аркой!
– Ух-ху-рошо!
Потом сыщик сбросил в клумбу подобранные с пола вещи, а затем сам тоже перемахнул через подоконник, прикрыл за собой окно и огляделся в поисках возможностей: куда ползти?
О как! Еще одна часть мозаики встала на свое место, когда Берти увидел, какая идеальная траектория пролегает между ректорским кабинетом, площадкой перед Пряничным домиком, где нашли птицу иррин, и выбитой дырой в стенной кладке.
Значит, иррин тогда прилетела защитить Моргана от элементалей… Эл говорила, что она себе на уме, эта птица. И стала петь монстрам, заворожив. Элайяна увидела это из своего кабинета, поняла, что план может рухнуть, и швырнула пульсар, чтобы отвлечь иррин. Птица запнулась, магическая песня прервалась, и очухавшиеся элементали тотчас бросились на нее. А Морган, видимо, так и просидел все нападение дома. Забаррикадировался, понимая, что с пустыми браслетами ему не выжить. Поэтому и не понял, что именно здесь случилось.
