С коробкой под мышкой он направился к входу. Трупы птиц исчезли. За гостиничной стойкой стоял Ромуальд Таншон, которого он сразу узнал. Те же усы, хотя теперь совершенно седые, такой же поношенный шерстяной свитер, даже по цвету похожий на тот, который был на нем двенадцать лет назад. Хозяин гостиницы поднял нос от автомобильного журнала, оглядел Габриэля, обернулся на настенные часы и вытянул шею, как будто пытался рассмотреть что-то у него за спиной, на парковке.
Габриэль поставил свою ношу на стойку и вытащил купюры. На объявлении под фигурками святых были обозначены тарифы: пятьдесят два евро за номер с завтраком. Цены взлетели вверх, и Габриэль не знал, считалась ли в 2020-м эта цена нормальной или нет.
– Я возьму номер. Но сначала мне бы хотелось, чтобы вы объяснили, что произошло вчера вечером, когда я приехал. Мне сказали, что клиентов принимали вы. Уолтер Гаффин, который остановился в номере семь, это был я?
– До меня и впрямь дошли слухи о вашем странном поведении этим утром. Странная история с номером семь и номером двадцать девять, просто в голове не укладывается. В двадцать девятом вообще никого не было… Короче, если я правильно понял, вы не помните нашего вчерашнего разговора, так получается?
Габриэль хотел было сказать, что он не помнит двенадцати последних лет, но вместо этого просто кивнул.
– Вы приехали в двадцать три тридцать, почти как сегодня. Я уже собирался закрывать. Узнал я вас не сразу. Бритый череп, большие очки, бородка… и физиономия убийцы. Вы походили на Уолтера Уайта, парня из сериала «Во все тяжкие»
[17].
Поскольку Габриэль замер, явно ничего не поняв, Таншон продолжил:
– Ну, помните, тот учитель химии, который изготавливал синий лед
[18] и стал одним из самых крупных наркодилеров Нью-Мексико? Все видели этот сериал. Да еще вы назвались Уолтером, с намеком на Уолтера Уайта, верно?
– Чего я хотел? Номер?
– Как и большинство тех, кто сюда является. Сказали, что вы не один и вас ждут на парковке. А главное, попросили сделать вид, будто мы никогда раньше не встречались. Вы записались под именем Уолтера Гаффина, вышли за багажом и вернулись вместе с женщиной.
Каждое слово, вылетающее из уст Таншона, становилось новым ударом.
– Вы хотите сказать, мы заселились в один номер?
– Ну да, в седьмой.
– Опишите ту женщину.
– Вы правда ничего не помните? Даже ее?
– Нет.
– Надо же, но тут я вам особо помочь не могу, ее лица я не видел. Она уткнула нос в воротник пальто и не подходила к стойке. Навскидку я бы дал ей около тридцати, может, немного больше, блондинка… На вид не сказать, что она была жутко счастлива оказаться здесь. Так уж Сагас действует на людей.
Слишком много вопросов и незнакомцев мельтешили в голове Габриэля. Ему хотелось вскрыть себе череп и положить мозг на пол, чтобы пинцетом извлечь из него хоть малейшее воспоминание.
– А потом? Мы снова ушли?
– Чего не знаю, того не знаю. Я запер за вами входную дверь и отправился спать. Но и после закрытия клиенты могут входить и выходить. Если вы на первом этаже, то из номера можно сразу попасть наружу. И что уж там было потом… Но если вас интересует мое мнение, чтобы высунуть нос на улицу в такой час, нужно иметь серьезную причину. В полночь Сагас не многолюдней сибирской глуши.
Габриэль чувствовал, как глухой ужас скручивает внутренности, а внутренний огонь сушит язык. Картина, на которой жандармы возились с телом на берегу, снова и снова возникала у него перед глазами.
– Вот только эта ночка выдалась непростая, – продолжал Таншон. – В два часа птицы попадали с неба, как метеориты. Слышали грохот по крыше? Просто с ума сойти, что творилось, в жизни такого не видел. К счастью, обошлось без ущерба. Скворцы – не то что градины, помягче будут, когда бьются. Зато потом приходится все отмывать, тоже невелика радость.
Габриэль указал на ключницу:
– Седьмой номер… Можете и сегодня мне его дать?
Хозяин с грохотом положил перед ним большой белый шар с ключом. Потом нагнулся и достал из-под стойки спортивную сумку:
– Вы даже это забыли. Один из наших уборщиков принес. Очки он туда засунул.
Таншон повернулся к компьютеру:
– Я под каким именем записываю? Уолтер Гаффин или Габриэль Москато?
– Габриэль Москато.
Ромуальд внес данные.
– Кстати, тут у нас кого-то убили, – бросил он, поднимая нос. – В трех километрах отсюда, на берегу Арва. Говорят, жандармы выставили ограждение от лишних глаз и весь день обыскивали окрестности завода по переработке отходов. Еще говорят, что как раз выстрелы и вспугнули птиц, из-за чего вся история и приключилась.
– Да, я тоже слышал. Но мне известно не больше вашего. Я уже давно не жандарм.
Он впился глазами в лицо хозяина – никакой реакции. Управляющий уже потерял к нему интерес и даже не заговорил о Жюли. Отныне его дочь оставалась в прошлом… Габриэль отошел, потом вернулся:
– Еще один, и последний вопрос. Скажите, вы помните тот раз, когда я приходил, двенадцать лет назад? Это было в апреле вечером, как сегодня, то есть поздно. Я у вас попросил журнал регистраций, чтобы выяснить имена клиентов, которые жили в гостинице в момент исчезновения моей дочери…
Ромуальд покопался в памяти и кивнул:
– Да, бумажный журнал. Реестр заездов и выездов. Бог ты мой, с теперешними компьютерами я уже давно от этого всего избавился… Кажется, я даже предложил вам бесплатно номер.
– Точно, пресловутый двадцать девятый. Вы помните, что было потом? Я хочу сказать, вы не знаете, я ушел той же ночью или утром? Или я спал здесь?
– Я уж и не припомню. Но…
– Но?..
– Вы же потом вернулись вместе с коллегами. Даже дважды, если мне не изменяет память. В первый раз из-за нашего уборщика Эдди.
Тот здоровый молодчик с бельевой тележкой, подумал Габриэль. Он кивнул, предлагая продолжить.
– У Эдди были кое-какие нелады с правосудием, но очень давно. Ну, это старая история, и мне бы не хотелось ее ворошить. Эдди – хороший работник, он делает свое дело и ничего не требует. Он достаточно намучился, и мы тоже, в некотором смысле.
Габриэль наверняка узнает больше подробностей из уголовного дела.
– А второй раз?
– Это было месяцев шесть-семь спустя, уже снег на улице лежал. Тогда моя жена дежурила. Она мне еще потом рассказывала, что вы ее расспрашивали как раз о том вечере, когда я вам отдал регистрационный журнал. Вы задавали ей вопросы об одном из клиентов, чье имя было в том журнале.
