Выход только один: звонок в техническую службу университетской больницы. Но чтобы получить ключ, приходится объяснить, зачем он нам.
Наконец, после долгих переговоров, двое сотрудников техслужбы, движимые понятным любопытством, появляются в дверях секционного зала со спасительным ключом.
Прежде чем приступить к вскрытию, нужно решить еще одну проблему. Поскольку противогаз не давал жертве дышать – скорее всего, перед нами смерть от удушья. Но, возможно, попперсы тоже сыграли свою роль. Как обнаружить отравление амилнитритом или каким-то другим компонентом попперсов? Желтый флакончик, кажется, так и дразнит нас. Да и дозировать эти вещества непросто, потому что они чрезвычайно летучи и быстро испаряются.
Мы учитываем потребности токсикологической службы и берем образец крови во флакон, закрывающийся специальным устройством, предотвращающим проникновение воздуха и испарение веществ.
В остальном – классическое вскрытие. Берем другие образцы, особенно из легких, очень тяжелых и заполненных кровянистым экссудатом
[30].
Несколько дней спустя, когда я иду забирать свою корреспонденцию у начальника почтовой службы больницы, каждый норовит подойти ко мне и засыпать вопросами и комментариями:
– Про ваше последнее вскрытие – это все правда?
– Вы напишете про это в следующей книге?
– Помните тот случай с аквалангистом, которого привязали к шесту? Его тогда нашел торговец рыбой во время отлива. Вы говорите, что в шоке, а торговца тогда, кажется, пришлось отправить в психушку!
– Да, был привязан к шесту для мидий бушо
[31], на острове Ре или на Олероне, где там мидий выращивают.
– Говорят, одну руку ему отрезали и вставили в прямую кишку, а другая была прицеплена к столбу наручниками… А ключ прибит к столбу, чтобы не потерялся.
– И что у него был желтый баллон для дайвинга.
– И что там в нем было полно всяких штук, вызывающих эрекцию, ну, не «Виагры», а маленьких флакончиков, от которых сразу кончаешь. Попперсы, вот как они называются.
– И что к этому флакону он прицепил свой акваланг. Вот уж действительно сумасшедший!
– Это был секс или убийство? Кому знать, как не вам!
– Моя дочь, которая учится в одном классе с вашим сыном, спросила его про этот случай, но он ничего не стал ей рассказывать. Он что, не в курсе?
– Не заливайте, док, у вас явно есть какая-то идея, даже если девушки из вашей команды не хотят нам больше ничего рассказывать…
– Ха! То есть это все они вам рассказали?
– Ну да, они недолго сопротивлялись. Робер, который работает в техобслуживании и помогал вам, уже рассказывал нам кое-что раньше, но только про кольцо вокруг шаров. Похоже, вы заставили его поклясться молчать. Что это было за кольцо?
– Это правда было кольцо Мебиуса?
Конечно, некоторые приукрасили историю… Но я не могу устоять перед удовольствием подтвердить все разом.
– Итак, док, это садомазохистское преступление? Жертва связана и скована наручниками, что же еще это может быть, верно?
Это очень здравое замечание. Мог ли наш «аквалангист» собрать эту конструкцию в одиночку? Во всяком случае, на нем нет никаких повреждений: ни гематом, ни ссадин – словом, никаких следов насилия.
Я элегантно выхожу из ситуации:
– Мы еще не закончили исследования, нужно посмотреть кое-что в интернете.
– Думаете, вы найдете там его фото?
– Нет, хочу посмотреть все эти штуки. Вы подали мне идею.
Фраза вылетела сама собой, без раздумий, но я сразу загорелся мыслью представить этот особенный и редкий случай французскому обществу судебной медицины. Но для этого мне нужна дополнительная информация. Я предлагаю Алексии и Мари начать поиски с простых слов: «попперсы», «кольцо», «мошонка», «удовольствие», «наручники».
Мы получаем незамедлительный результат: помимо нескольких очень серьезных статей от общества урологов, в том числе рассказа о том, как гениталии механика застряли в автомобильном шарикоподшипнике, остальные результаты поиска подверглись цензуре – они отфильтрованы системой университетской больницы.
Дело становится трудноразрешимым. Но нам нужно иметь какое-то представление о сексуальных практиках, в которых мы совсем не разбираемся. О тех, которые я скромно называю альтернативными.
Наконец я связываюсь с сотрудником, ответственным за IТ-обеспечение больницы, подробно разъясняю ему проблему.
Для работы мне действительно нужно обращаться к сайтам, описывающим определенные сексуальные практики.
Пользуясь случаем, я объясняю, что еще мне было бы полезно иметь доступ к сайтам, посвященным насилию, оружию, взрывчатым веществам и преступлениям, которые также отфильтровываются университетской системой.
После моей просьбы наступает долгое молчание. Собеседник выглядит озадаченным.
– Доктор, обычно я отвечаю отказом на такие просьбы. Когда вы заходите на подобные сайты, на вас обрушиваются нежелательные сообщения… И особенно вирусы, один опаснее другого.
– А что же ваш антивирус?
– Он эффективен. Обычно. Если обновлять базы при каждом посещении сайтов.
– То есть это «да»?
Вновь молчание, тяжелее предыдущего.
– А из дома вы все это смотреть не можете? У вас есть интернет?
– Да, но он модемный, и я не представляю, как буду организовывать служебные встречи дома только для того, чтобы просмотреть эти изображения… Мне ведь и команду нужно обучать. Представляю себе лицо моей жены…
– Пф-ф-ф… Это создаст неприятный прецедент. Я уже отказал гинекологическому отделению. Они хотели изучать результаты по запросам «детские изнасилования» и «педофилия».
– Да, я понимаю, но они же не ищут изображения колец для мошонки! И подумайте о других моих просьбах…
– Ах да, оружие и взрывчатка… Вы что, планируете теракт?
Мой собеседник расслабляется. Это хороший знак.
– Ладно, но на ваш страх и риск! В любом случае нужно ограничиться одним компьютером. Подумайте, прежде чем выбрать!
Выбор сделан быстро в пользу одного из общих компьютеров, стоящих в опенспейсе, на котором раньше не было никакой конфиденциальной информации.
Далее мы долго блуждаем по специализированным сайтам и делаем череду совершенно неожиданных открытий. Повышение квалификации судмедэксперта иногда приобретает удивительные формы…
