Показания следователей в суде в итоге проливают свет на всю историю дня убийства и дают пищу для размышлений (чего стоит сама личность подсудимого, большого почитателя Третьего рейха, известного в социальных сетях под псевдонимом Ваффен Кевин).
Из хаотичного детства, покинутый матерью и отвергнутый отцом-самоубийцей, он входит в подростковый возраст и мечется между правонарушениями и наркозависимостью. Есть жизненные пути и более способствующие личностному «росту», однако не все люди с трудным детством становятся преступниками…
Повзрослев, Кевин перенимает стратегию кукушонка: он соблазняет женщин, устраивается под их крышей и живет за их счет. Это длится несколько недель, иногда несколько месяцев, неважно. Когда его выставляют за дверь, он ложится в психиатрическую больницу, симулируя тяжелое депрессивное состояние из-за разрыва отношений. В это время он начинает искать новую «дойную корову».
Врачи (а у них есть естественная склонность верить пациентам, за исключением доктора Хауса, постоянно твердящего, что все врут) глотают наживку и устраивают кукушонка в его новом психиатрическом гнезде. Затем Кевин снова покидает больницу, вылетая из гнезда кукушки… Так я назвал бы фильм о нем, если бы осмелился его снять.
Следователи твердо убеждены в том, что Кевин действовал преднамеренно, и не считают смерть Шанталь несчастным случаем во время сексуальных игр.
Доказательство – запросы с ее компьютера в интернете незадолго до происшествия, сделанные в то время, пока Шанталь ходила по магазинам. Ключевые слова? Удушение, асфиксия.
Перерыв в заседании. Журналист узнает меня и подходит:
– Доктор, он мифоман?
Я отвечаю в том же духе:
– Нет, он лжец, обычный лжец. Но с целями…
Когда наконец наступает моя очередь, стоит уже довольно поздний вечер. Как всегда, когда в расследовании дела участвовали разные врачи (в этом случае: вывоз тела с места преступления, вскрытие, следственный эксперимент, ответы судебному следователю на вопросы о том, насколько показания обвиняемого соответствуют повреждениям на теле), я делаю резюме, систематически указывая на несоответствия в заявлениях обвиняемого.
Была ли жертва задушена ремнем? Да, но акт удушения повторялся два или три раза, пока не привел к асфиксии.
Гематомы? Они не могут быть следствием переноса тела в туалет после смерти, потому что для их формирования сердце должно биться. Вне всякого сомнения, это следы давления коленей на спину во время удушения, которое было насильственным.
Другие синяки, потертости на коленях? В показаниях Кевина чего-то не хватает. Но он стоит на своем: «Я не бил ее. Синяки на спине остались от массажа». Все ложь, кроме рассказа о ковровых ожогах. Кевин водит нас за нос.
До этого я, как обычно, подчинялся порядку, заведенному в суде, и весь обмен репликами происходил через председателя. Но я не могу удержаться и, в нарушение правил, поворачиваюсь к Кевину и его адвокату и провоцирую их:
– Ранее, отвечая на вопросы госпожи председателя, вы несколько раз упоминали, что уже не помните. Возможно ли, что и здесь ваши воспоминания неполные, что вы забыли что-нибудь?
Адвокат:
– Да, может быть, вы что-нибудь забыли? Это объяснило бы следы…
Председатель:
– Ответьте эксперту, месье. Возможно ли, что вы забыли что-то?
Кевин опускает голову, долго думает. В этой тишине можно было бы услышать пролетающую муху. Потом он выпрямляется и смотрит мне прямо в глаза: «Я не меняю своих заявлений».
Мы никогда не узнаем правды. Однако в итоге картина происшествия сложилась.
В устоявшейся схеме Кевина Шанталь немного выделялась. Он выбрал ее ради секса. В основном ради секса, потому что Шанталь жила на социальное пособие, поэтому Кевину нужно было как можно скорее вернуться в свое психиатрическое убежище и искать более выгодный вариант. С другой стороны, он возлагал большие надежды на новую пассию, Мод, с которой познакомился на сайте знакомств. Однако мадемуазель поставила условие, прежде чем пойти дальше в отношениях с ним: она хотела, чтобы Кевин пригласил ее к себе домой. И скоро. Но своего гнезда кукушонок не имел, а добыча не должна была уйти от него.
Тут и думать нечего.
Он задушил хозяйку дома, убрал все ее вещи в аккуратные мешки для мусора в кладовку, поставил рамку с фотографией мальчика, вырезанной из журнала, – Мод он сказал, что это его ребенок.
В тот же вечер он позвал Мод и спал с ней в постели, где перед этим убил Шанталь. Думал ли он, что сможет всегда выдавать себя за владельца дома? Трудно сказать, но почему бы и нет. Одной ложью больше, одной меньше…
Кевина приговорили к 27 годам тюремного заключения, несмотря на все усилия адвоката на «Мазерати» и его помощников. Апелляцию он не подавал.
Я выхожу из здания суда одновременно со старшим следователем.
– Отличная у вас команда, доктор…
Я внутренне улыбаюсь, думая о сильных личностях, окружающих меня. Компетентных, но не всегда покладистых…
– Да, они замечательные.
– А Тиффани, вот уж у кого глаз-алмаз! Она сразу же поняла, что это постановка.
– Согласен, но все-таки это было довольно очевидно!
– Очевидно? Вам так кажется? Мы почти купились, так хорошо все было сделано!
– Да, но кое-что все же можно записать убийце в пассив.
– Ну да, пассив, еще говорят сабмиссив. Но это же обычное дело в мире садомазо… наручники, все дела!
– Нет, я не сказал «пассив», я сказал «записать в пассив». Это значит, что он дал маху, допустил промашку, так раньше говорили. В его случае промашка в том, что он неправильно затянул ремень на шее – след от него не совпадал со странгуляционной бороздой, это мы записываем ему в пассив.
– Понятно. Пассив – это ремень…
– Да говорю же вам, выражение звучит по-другому: «записать в пассив».
– Я все понял, пассив.
Я оставляю следователя наедине с его мыслями и, немного уставший, иду к своей машине.
Ветеринар
Кто это крадется в палату образцово-показательного дома престарелых в Приморской Шаранте в такой ранний час? Помощница медсестры, которая как раз вышла в коридор, заметила промелькнувшую фигуру с серой металлической коробкой и пакетом из аптеки в руках. Но ведь сейчас не проводят никаких медицинских процедур и не пускают посетителей! Заинтригованная, помощница идет к палате, открывает дверь и видит странное зрелище. Мужчина склонился у изголовья кровати, на которой лежит пациентка – женщина 92 лет, доживающая свои последние часы.
По решению семьи медики, к тому моменту уже год наблюдавшие за пациенткой, запустили процесс завершения ее жизни: начали глубокую и непрерывную седацию и прекратили гидратацию. Все остальные лекарства отменили десятью днями раньше, оставив только болеутоляющие.
