Прибывшие на место жандармы описали магистрату ужасающую сцену, которую вижу и я, как только вступаю в дом, надев белый костюм.
В главной комнате, которая служит одновременно кухней и столовой, все залито кровью. Настоящая бойня. Перевернутая мебель и разбитые предметы свидетельствуют об отчаянной борьбе. На полу молодая женщина купается в гемоглобине. В гостиной два жандарма присматривают за обессиленным супругом.
Криминалисты уже все осмотрели. Теперь к быстрому осмотру приступаю я: причины смерти очевидны, а раны, нанесенные холодным оружием, слишком многочисленны, чтобы их можно было должным образом описать в этих условиях. Я измеряю температуру тела, еще теплого и гибкого, и температуру в комнате – так мы сможем установить точное время смерти. Как всегда, я оборачиваю руки и голову жертвы пакетами из крафт-бумаги перед тем, как положить тело в чехол для трупов и запечатать. Сотрудники службы перевозки, ожидающие своей очереди снаружи, принимают эстафету и отвозят тело в судебно-медицинский институт.
А мы выдвигаемся в Алон.
Поездка занимает у нас больше времени, чем предполагалось, потому что полицейская машина передо мной, утопленная непрекращающимся моросящим дождем, теряется на маленьких улицах департамента. На севере департамента сухо, на юге идет дождь. Когда мы наконец прибываем на деревенскую площадь напротив бывшей ратуши, уже почти десять вечера. Ратушу переоборудовали под жилье, и именно в ней на первом этаже произошла трагедия, но мы пока не можем зайти. «Все еще ждем криминалистов, – объясняет один из жандармов, стоящий перед дверью. – Они опаздывают. Кажется, у них сегодня завал». Спасибо, я в курсе.
Нам остается только ждать. Из-за мороси, перешедшей в сильный дождь, я вытаскиваю зонтик для гольфа. Этим видом спорта я не занимаюсь.
Забивать мячики в дырку – не мое, я предпочитаю проделывать дырки при помощи выстрелов, как на охоте. И у меня всегда получается, если хорошо прицелиться!
Но этот зонт, хоть и меньше моего охотничьего, действительно оказывается полезным, когда дело доходит до работы на открытом воздухе в скверную погоду. Я приглашаю прокурора присоединиться ко мне. Бедняга: с его маленьким черным складным городским зонтиком трудно не вымокнуть. И вот мы стоим, рука об руку, надеясь на скорое прибытие людей в белом. В конце концов они приезжают, и трое специалистов в девственно-белых комбинезонах приступают к делу.
Чтобы убить время (это уголовно не наказуемо), я рассказываю магистрату о том, как появился термин «распорядители похорон», les croque-morts по-французски, «кусающие мертвецов». История с фантазией и, мягко говоря, скабрезная.
Действие происходит в глубинке на Диком Западе, в маленьком городке, где ежедневно кто-нибудь да сводит счеты друг с другом.
Могильщик, месяцами загруженный работой, больше не может работать и отправляется на рыбалку на несколько дней в местечко на удалении одного дня езды на лошади.
Уверенный, что его дочь справится с похоронами, он оставляет дело на нее, но напоминает об основном правиле: нужно убедиться, что человек, которого собираются хоронить, действительно мертв. Чтобы убедиться в этом, нужно схватить его за большой палец ноги и крепко укусить его – отсюда, кстати, и пошел термин, но соль не в этом.
Если мертвец реагирует, значит, он вовсе не мертвец. Все это нужно для того, чтобы не похоронить ковбоя, который всего лишь мертвецки пьян.
Время идет, и дочь покорно выполняет поручение отца. Через несколько дней посвежевший могильщик возвращается в город. Дочь в слезах бросается в его объятья.
– Папа, папа, я никогда не буду заниматься этой работой.
Отец обеспокоен и понимает, что последний день выдался для нее ужасным:
– Было слишком много работы?
– Нет, это Вилли. Он умер вчера. Его надо было хоронить.
– Да, естественно, это же наша работа. Но подожди: Вилли, Вилли… Я не понимаю…
– Ну это же тот, безногий…
Я едва успеваю закончить свой рассказ, как криминалисты машут нам, не давая прокурору прочувствовать всю глубину падения девушки.
Путь свободен.
– Только осторожнее у двери, – уточняет мужчина, – проход загроможден.
Так и есть.
Жертва лежит на спине, прямо за распахнутой дверью, между двумя большими креслами. По плитке под ней медленно растекается лужа крови. Я прошу одного из присутствующих криминалистов помочь мне перевернуть тело. На изрезанном черном жакете, пропитанном кровью, обнаруживается зияющая дыра диаметром около 28 миллиметров с зубчатыми краями. Я могу безошибочно назвать причину смерти: «Выстрел охотничьей дробью с близкого расстояния». Дробинки только начали рассеиваться. Чтобы установить остальное, придется ждать вскрытия.
Я покидаю место в четыре часа утра. Дождь прекратился. Прежде чем сесть за руль, на мгновение вдыхаю прохладный ночной воздух. С неба на меня смотрит Луна…
На следующий день в секционном зале аншлаг. Чтобы сэкономить время, моя команда берет на себя жертву из Авантона, пока я лечусь от ночной усталости кружками кофе.
Морин М., 26 лет, мать двух маленьких девочек, в ужасном состоянии. Особенно сложно подсчитать количество травм, поскольку преступник был в ярости. Сначала он бил голыми руками и тупыми предметами, о чем свидетельствуют гематомы и экхимозы на теле. Очевидно, неудовлетворенный результатом, он затем стал играть с ножом и нанес ей более тридцати ударов, изранив все: лицо, шею, грудную клетку, живот, плечи, руки, бедра.
Но самое ужасное в этом вскрытии не количество травм, а заключение, к которому пришли судмедэксперты: ни одна из ран не достигла жизненно важного органа или большого сосуда, что вызвало бы массивное кровотечение, почти немедленную потерю сознания и смерть в течение нескольких минут. Жертве не повезло. Кровь медленно вытекала из ран, каждая из которых по отдельности была несмертельной, но вкупе они привели к смерти женщины после долгой, очень долгой агонии. Продолжение следует…
А теперь я должен заняться делом из Алона. Приехавшие на вскрытие жандармы рассказывают первые подробности расследования. Имя жертвы – Сильви Ф., 54 года. По свидетельствам соседей, сожитель ревновал ее и бил. Главный подозреваемый, этот самый сожитель, находится в бегах, но полиция нашла орудие убийства – дробовик 12-го калибра и патроны номер семь, спрятанные рядом с домом.
Внутреннее обследование дамы затруднено из-за ее склонности к ожирению: 84 килограмма на 1,61 метра.
Жировые слои смазывают хирургические инструменты, и очень быстро их становится невозможно удержать в руках.
Причины смерти были ясны с самого начала, но стали еще более очевидны под моим скальпелем. Выстрел, произведенный в спину, полностью перебил три грудных позвонка, разрушил спинной мозг и мелко перерубил грудной отдел аорты. Такой вид травмы приводит к немедленному падению, потере сознания в течение нескольких секунд и быстрой смерти. Эффективно и безболезненно. В своем несчастье Сильви «повезло» больше, чем Морин.
