– Понятно. Так поговорите с кем следует и получите ордер.
– Ордер на каждого не-утопийца в Дельте Павлина? Сомневаюсь, что мне такой выдадут.
– Ордер на каждый район, когда наша группа наконец установит вероятные локации, – уточнила Кандара. – И это абсолютный минимум необходимого. Иначе все будет пустой тратой времени.
Крузе кивнуло.
– Я поговорю со своим шефом в Бюро.
Оне вышло во дворик, оперлось на перила и уставилось в океан с далекими башнями островов.
Кандара оглядела остальных.
– Вы и вправду ничего не предпринимали эти три недели?
– Сами знаем, – с горечью отозвалось Тайле. – Дерьмовый результат. Мы не привычны к таким крупным происшествиям.
– Не только в этом причина, – поправила Джессика. – Еще и в том, с какими людьми мы столкнулись. Очень профессиональные и опытные. Я все уговариваю Бюро наладить программу обмена с соответствующими агентствами системы Сол, чтобы наши оперативники набрались опыта и знаний. Но…
– Что, гордость не позволяет? – догадалась Кандара.
Все оглянулись на маячащую на краю дворика фигуру.
– Упрямство, – уточнило Ойстад. – Уверенность в собственной непогрешимости. Излишняя самостоятельность. Тут на целый словарь наберется.
Кандара взглянула на каждого из сидящих вокруг стола.
– Вам прежде доводилось работать вместе?
– Эта группа сотрудников совсем новенькая, – ответила Джессика, наливая себе еще вина. – Бюро свело нас вместе, потому что мы лучшие в своих областях. Так что должны сработаться, не так ли?
– Мы действительно помогаем друг другу, – заметило Ойстад.
– Отчасти, – сказало Тайле и оглянулось на Крузе. – Нам нужно, чтобы кто-то задал направление.
– Это называется – лидерство, – поежившись, заметило Ойстад. – В нашем мире консенсусов – редкое явление. Я не критикую. Я люблю Акиту и все, что мы на ней построили. Беда в том, что мы мало знакомы с делами такого уровня.
– Да, это заметно, – сказала Кандара и встала. – Мне нужно подумать.
– Вы не отказываетесь? – забеспокоилось Тайле.
– Не волнуйтесь: взявшись за контракт, я его уже не бросаю. Гордость профессионала. Теперь вам от меня не отделаться.
Из комнаты Кандары широкие стеклянные двери выходили в висячий дворик. Она открыла одежную секцию своей ап-багажки и предоставила домашним ап-сервам убирать одежду в шкаф, оставив только купальник «дельфинья кожа». Пока натягивала его, мысли лихорадочно работали, перебирая все, что она узнала от этой, с позволения сказать, команды. Ничего хорошего. Кандара привыкла работать с высококлассными безопасниками корпораций или с сомнительными типами, располагающими бездонными счетами темного происхождения.
«Бескрайнего» бассейна едва хватило на пять гребков, после чего пришлось разворачиваться. К тому же он оказался теплее, чем бассейн в ее тренажерке в Рио.
«Все это проблемы новой планеты».
Через двадцать минут она дала себе передышку, ухватившись за край бассейна, через который можно было полюбоваться раскинувшейся внизу Наимой. Как только солнце скрылось за горизонтом, оставив прибрежный городок в сине-зеленой дымке, стали загораться огни на бульварах. Парусные лодки возвращались с моря в гавани.
Все было очень мирно и миниатюрно-изящно.
– Не вижу смысла, – обратилась Кандара к Сапате.
– В чем?
– Закрытие фабрик создает неудобство, но не грозит гибелью утопийского общества. Собственно, их всего-то ткнули носом в несовершенство их цифровой обороны. Через шесть месяцев Акита станет недоступна для саботажа.
– Для саботажа того же уровня. Если цифровые атаки удастся предотвратить, агрессор может перейти к физическим покушениям.
– Конечно. Но если вы решились атаковать производство теломер-векторов, почему бы сразу не начать с физических разрушений? И, к слову, какому дьяволу пришло бы в голову вбомбить в каменный век целую планету с людьми?
– Даже в наши дни хватает фанатиков экстремистских идеологий.
– «Даже в наши дни»! Терпеть не могу это выражение. Оно подразумевает, что мы непрерывно становимся лучше.
– Разве человеческое общество не совершенствуется?
– Лично я не замечаю. И, как я сказала Яру, их утопийское общество – тоже не выход. Их требование, чтобы второе поколение состояло сплошь из омни, ведет в тупик. Единственный его результат – создание сепаратной культуры, каковая, между прочим, без умолку вопит о своем превосходстве. Такое редко кончается добром.
– Значит, такой культуре следует ожидать атак идеологических соперников.
Кандара скривилась.
– Меня на это не купишь. Очень уж странные покушения. Тут кроется что-то еще.
– Что?
– Матерь Мария! – вырвалось у нее вслух. – Откуда я знаю? Меня нанимают не решать загадки. Мое дело – просто поставить последнюю точку.
– Беседуешь сама с собой?
Кандара подняла голову. На краю бассейна стояла Джессика, с легкой улыбкой протягивая ей два бокала вина.
– Извини. – Кандара выбралась из бассейна. – Пыталась кое в чем разобраться. Сама не знаю, с какой стати. Альтэго – далеко не Ген 8 Тьюринг.
Джессика вручила ей один бокал.
– Что-то не то в нашей схеме борьбы с преступностью? Я очень сожалею, что ты так считаешь.
Кандара усмехнулась.
– Эпоха хреновых дилетантов. Если здесь так нежничают с фанатиками, вся утопийская идея обречена. Вам лучше спрятать стрелы в колчан и бежать в горы.
– Да, с тех пор как я здесь поселилась, только и делаю, что прикусываю язык.
– Ты не говорила Крузе, что для такой работы нужны профессионалы?
– Вообще, Ойстад и Тайле свое дело знают. А мы с тобой профессионалы и есть.
– Мать Мария им в помощь. – Кандара приветственно подняла бокал, отхлебнула вина: оказалось слаще, чем она ожидала, и приятно холодное. Недурно.
Джессика оглянулась на Крузе – оне, вернувшись на кухню, серьезно беседовало с двумя оставшимися.
– Чего нам не хватает, так это лидера. Крузе со своим Бюро решили, что, если состыковать меня, Тайле и Ойстад с приличным Ген 8 Тьюрингом, нам не составит труда выследить преступников. После чего останется отойти в сторонку и позволить тебе их ликвидировать.
– Да-да. Но мне кое-что не нравится во всем этом деле с саботажем.
– Знаю. Они не замечают, что выгода не оправдывает расходов.
– Прости?
– Такие люди, как Крузе, искренне не понимают «старой экономики». Слишком они просвещенные. Здесь, если что-то нужно делать, оно делается. Берем и делаем. При изобилии ресурсов о цене никто не думает, разве что речь заходит о макропроектах вроде терраформирования. Но такие важные решения принимаются демократическим путем, а производственные мощности включены в то, что у этого общества сходит за бюджет. На любое по-настоящему ресурсоемкое предприятие не одалживают деньги, а рационально распределяют стоимость, исходя из того, что можно себе позволить в данном десятилетии. Сроки не так важны для нас, живущих пару веков. Все очень мило и разумно.
