– Понимаю вашу позицию. Однако то, что мы уже знаем, позволяет предсказать, какого рода объекты будут атакованы в следующий раз. Пусть Тайле загрузит программы мониторинга в подходящие сети.
– Да, так и сделаем. И нужно уведомить Бюро.
Крузе поблагодарило Кандару слабой улыбкой и удалилось в дом.
«Для общества, похваляющегося личными свободами, оне что-то слишком часто консультируются с начальством», – отметила Кандара.
Остаток дня группа была занята перепроверкой сделанных открытий и поиском новых поврежденных файлов. Ближе к вечеру попытались по возможности проверить посетителей из Универсалии и свежих иммигрантов. Под конец Бюро поручило им уточнить потенциальные цели будущих атак.
Все это позволило Кандаре заняться собой, и она провела свободное время за пробежкой по пляжу и обратно, потом часок позанималась в хорошо оборудованном спортзале виллы. Затем прогнала тестирование своей оружейной периферии и отработала меткость на выплеснутых на линзы изображениях. Она бы предпочла настоящее стрельбище, но вряд ли на Наиме такое имелось. Во всяком случае, никто бы в этом не признался. Хотя она подозревала, что таинственное Бюро Крузе предусмотрело тренировочную площадку для своих агентов.
К вечеру, когда Кандара подумывала еще разок поплавать, за ней пришло Крузе.
– Пакуйте ап-багажку, – сказало оне. – Мы перебираемся на Ониско.
– Куда? – Не успела она закончить вопрос, а Сапата уже выдала на линзы информацию. Это был первичный жилой район-поселение на астероиде Брембл. – А, поняла. Почему туда?
– Его определили как высоко вероятную цель. Собственно, наиболее вероятную.
Ониско был меньше, чем Небеса: насчитывал всего сорок восемь километров в длину. Биосфера соответствовала умеренному климату, и группа вышла из портального хаба в раннюю осень. Едва оказавшись на открытом месте, Кандара повернулась к торцу цилиндра. Она ожидала, как и на Небесах, увидеть кольцевой город вокруг основания. Но здесь обнаружился плоский круг, выстроенный главным образом из гладкого серого псевдокамня с несколькими живописными водопадами, резко изгибавшимися вбок под действием силы Кориолиса. Несколько секций вдоль кромки, в том числе та, куда они вышли, были, судя по рядам балкончиков, отданы под жилье.
Сапата подкинула данные по населению.
– Семь тысяч? – удивилась Кандара. – Это точно?
Она присмотрелась к росшим поблизости лиственным деревьям – на вид лет пятидесяти или шестидесяти. За такое время космическое поселение могло бы нарастить популяцию. Крупнейшие хабитаты системы Сол уже приближались к четверти миллиона.
– Информация предоставлена Ген 8 Тьюрингом Ониско. На данный момент.
– Странно.
Им выделили помещения в жилом блоке Гловет – десятиэтажном зиккурате у крышки цилиндра. Их квартира на третьем этаже была больше виллы в Наиме, но обставлена в том же клинически-лаконичном стиле, заставившем Кандару задуматься, не входит ли он как составная часть в тонкую систему утопийской психологической обработки. Обстановка усиливала ощущение обеспеченного конформизма – а этот конформизм Дельты Павлина и без того казался ей слишком навязчивым. Как будто все стеснялись в чем-либо проявить свою индивидуальность.
Тайле зашло за ней по дороге на собрание, и они вдвоем пробирались по лабиринту коридоров, тянущихся по торцу. Джессику с Ойстад они застали уже в конференц-зале. Губы Кандары, понявшей, где они очутились, изогнулись в легкой улыбке; одна стена представляла собой выпуклое окно в наружной оболочке поселения. Ничего подобного она прежде не видывала: обычно оболочка бывала сплошной, причем стометровой толщины. Одна мысль о космическом излучении, просачивающемся сквозь это окно, заставила ее занервничать, к тому же прозрачный материал выглядел не слишком толстым. Тем не менее, усевшись за каменный стол, занимавший середину помещения, Кандара откровенно залюбовалась. Открывшийся вид заставил ее задуматься, стоило ли поражаться Небесам.
Окно выходило на астероид Брембл, для глаз Кандары описывавший крутую дугу по звездному фону – поскольку поселение усердно вращалось. Она видела механизмы величиной с целый город, подвешенные к пыльной серовато-коричневой поверхности; яркие отблески, зажженные на золотистом покрытии лучами Дельты Павлина, гипнотически мерцали. Сапата добавила визуальную накладку, снабдив зрелище пояснительными метками. Большая часть механизмов представляла собой промышленные установки, запустившие корни-щупальца глубоко в породу и выделяющие из нее минералы, чтобы после обработки распределить их по строительным механизмам, составляющим наружные слои. Те элементы, которых нельзя было добыть в сложном сплетении рудных жил Брембла, поступали через порталы, подвязанные к другим астероидам и лунам Ланивета – единственного газового гиганта системы.
По сведениям Сапаты, только половина станций занималась самореплицированием. Кандара зачарованно наблюдала, как блестящая металлическая инкрустация понемногу расползается по удивительно гладким реголитам – словно механическая бактерия. На это уйдут годы, но рано или поздно вся поверхность покроется оболочкой, превратив большой астероид в гигантский технологический пузырь.
Метки мигали поверх огромных фабричных модулей, рыхлым облаком дрейфующих в невесомости над Бремблом, – почти все они строили новые хабитаты. Наружность этих модулей поражала изяществом простоты: обруч восьмикилометрового диаметра с ровным геометрическим каркасом, казавшимся примитивным в сравнении с заключенным в него загадочным оборудованием. Там скрывались массивные генераторы связующего поля – того же типа, что обеспечивало щиты над городами. Обогатительные фабрики непрерывно подавали газообразное сырье, которое связующие поля снова уплотняли до твердой материи.
Кандара восхищенно загляделась на энергетические звездочки, мерцающие на гладкой, как обсидиан, наружной оболочке выходивших из фабричных колец умопомрачительных цилиндров. Все это, как и промышленные станции Брембла, вызывало явные ассоциации с биологическими процессами.
А за собранием фабричных модулей звездами первой величины блестели свежесобранные хабитаты. Их рой медленно расплывался по системе Дельты Павлина, выходя на траектории, которые десятки лет спустя должны были привести их к новым астероидам, где снова начнется добыча-обработка-производство. Кандаре Брембл рисовался головкой одуванчика, разбрасывающей облачко семян, чтобы снова и снова одолевать и захватывать межпланетные пространства.
Опять ассоциации с органикой.
– Подлинный утопийский фон-нейманизм, – самодовольно заявило Тайле, усаживаясь рядом с ней и улыбаясь открывшемуся виду. – Машины строят машины практически без участия человека. Теперь, когда на Ониско есть Ген 8 Тьюринг, они способны на гораздо большее, чем прежде.
Кандара поджала губы, окинув Брембл более взыскательным взглядом. Астероид был меньше Весты – главного промышленного астероида Сол, – но здешняя система показалась ей более сложной. Они уже не ограничиваются старой доброй экономикой, поняла она.
