– По-вашему, выходит уже не биохимия, а волшебное зелье, – пренебрежительно отмахнулся Каллум. – Никакая химия на тридцать с лишним лет не сохранит неподвижное тело таким здоровым.
– Тогда что же?
Элдлунд село рядом с ним и сдуло парок с каши.
– Может быть, Соко – успешная попытка. И остальных должны были перестроить на основе чужих клеток, просто он прошел дальше других?
– Нет, – сказал Юрий. – К-клеточные органы в его анабиозной капсуле были другого рода. Они подавали кровь, обогащенную кислородом и питательными веществами – для настоящего анабиоза, совсем не такого, как у других.
Я, очень внимательно наблюдая за лицами, произнес:
– Может быть, он не все время спал?
Юрий взглядом предложил мне продолжать. Он – начальник, уважающий мое мнение. Тут без изменений. Каллум с надеждой ждал новых идей, ему явно не терпелось найти ответы. Алик сидел себе как сидел с чашкой шоколада в руках и, как хороший следователь, ждал, чтобы подозреваемый разговорился. Его безжизненные лицевые мускулы оставались неподвижнее мельничного пруда.
– Упражнения! – не утерпела Кандара и улыбнулась мне. – Вы об этом, да?
Я выразительно пожал плечами.
– Самая простая разгадка. Мышечный тонус можно поддержать только упражнениями.
– Значит, Соко просыпался раз в неделю, – подхватила она. – Или там в месяц, неважно. И некоторое время потел на тренировках. Потом снова впадал в спячку. По таймеру.
– Невероятно, – сказал Луи.
Кандара с вызовом глянула на него.
– Это почему?
– А где он занимался своей гимнастикой? На корабле тридцать лет вакуум. Скафандров нет, он шагу не мог сделать из капсулы.
– Так почему же он в такой хорошей форме?
– Генная модификация? – неуверенно предположил Луи.
– Медики секвенировали ДНК у всех, – сообщил Ланкин. – Не было у Соко никаких модификаций, мы не обнаружили даже векторов теломер-терапии.
– Скоро узнаем, если он придет в себя, – сказал Алик. – Просто спросим. А пока давайте сосредоточимся на том, что уже известно. Наша задача: оценить, представляет ли корабль явную и насущную угрозу.
– Представляет, – сказал Юрий. – Пришельцы, значительно превосходящие нас в области технологии, устроили тайную базу то ли в Сол, то ли в одной из освоенных нами систем. И похищают людей для неизвестных, но офигенно темных целей.
– Это не обязательно угроза, – сказал Каллум.
– Ты что, шутишь?
– Да бросьте, признаем честно: мы очень страшные. Научились пересекать межзвездные пространства, оставшись агрессивными, безрассудными, дурно воспитанными и с набитыми оружием континентами за спиной. Черт, повстречайся я с нами, я бы наверняка затаился и понаблюдал какое-то время.
Алик выбросил вперед руку, не заботясь, в кого ткнет пальцем.
– Да вы видели, что они сотворили с беднягами? Они их растворили! Окунули людей в какой-то инопланетный аналог кислоты и растворили! А то, что осталось, увезли домой для мучительных экспериментов. Хрен вам «не угроза», хиппарь вы тупоумный! У вас же есть дети? Вот представьте, что нашли бы на борту одного из них: без рук, без ног, глаза вырваны. И это только начало: хрен знает, что бы с ними сделали, не вывались корабль из червоточины. Там могли оказаться вы или ваши дети, мудак!
Вот теперь мышцы лица и шеи у Алика ожили. Луи и Элдлунд озабоченно уставились на него.
– Их этика может отличаться от нашей, – упорствовал Каллум. – Они ведь чужаки. Но открытой агрессии они не проявляли. Это что-то да значит.
Алик, презрительно фыркнув, обернулся к Юрию.
– Мне надо связаться со своими.
Мы с Юрием чуточку виновато переглянулись.
– Прямой связи с Солнетом отсюда нет, – сказал я. – Это одно из главных требований протокола Обороны Альфа.
– Да что вы говорите? – Голос Алика понизился на октаву, перейдя в басовитое мурлыканье – ох, какое всезнающее и рассудительное. – Но ведь на крайний случай должна остаться линия?
– Нет, – сказал я ему. – Действительно нет.
– Боже мой! Вы меня разыгрываете.
– Меры предосторожности от ИИ, – сказал Каллум. – Верно?
– Да, – признал Юрий.
– Что-что? – сердито переспросил Алик.
– Обнаруженный корабль принадлежит чуждой расе, которая если и не прямо враждебна, то не дружелюбна к людям, – пояснил Юрий. – Предположим, этот замороженный мозг-капитан остался бы теплым и активным или у него имелся бы искусственный интеллект вроде Тьюрингов? Будь у нас связь с Солнетом, он мог бы загрузиться в нашу сеть, множась тысячекратно каждую секунду. Потенциальный ущерб невозможно оценить.
– Бож-же, – процедил Алик. – Вы и сюда протащили свою уродскую паранойю.
– Нет, – невозмутимо ответил Юрий, – это вполне разумная предосторожность. Особенно теперь, когда я увидел, с чем мы имеем дело.
– Но создатели корабля уже побывали в Сол или другой из наших систем, – парировал Алик. – Они пробыли там десятки лет, причем у них хватило ловкости скрыть от нас свой драный выход из червоточины. Пожелай они взломать Солнет, уже бы сделали.
– Теперь мы это знаем, – сказал я. – Но не знали, когда устанавливали научную базу и начинали обследование. Среди прочего, вы здесь, чтобы оценить, допустима ли прямая связь с Солнетом. А между прочим, еще остается вопрос, что открыло корабельный люк.
– И то верно, – брюзгливо согласился Алик.
– Однако я могу предложить вам вернуться к порталу на «Трейл-рейнджере».
Алик перевел взгляд с меня на Юрия. Этот человек явно не привык слышать «нет».
– Подожду день, – решил он. – Посмотрим, выкарабкается ли Соко. Но потом я в любом случае должен буду доложить.
– Я скажу Саттону и Би, чтобы держали «Рейнджер» наготове, – заверил я.
– И это возвращает нас к вопросу, что за чертовщина творится, – напомнил Каллум. – Чужаки за нами следят, крадут нас для опытов. Зачем?
– Явно разведывательная миссия, – сказала Кандара. – Изучают наши слабые места. Все складывается одно к одному.
– Нет, – отозвался я. – Межзвездных войн не бывает. Для них не существует серьезных причин. Вид, выбравшийся с породившей его планеты, располагает практически бесконечными ресурсами. Ему ничего не требуется. Для тех, кто вышел на орбиту и дальше, тотальные войны становятся историей.
– Они чужаки, – подала голос Джессика. – Кто может понять их мотивы? Возможно, как сказал Каллум, мы выглядим страшными для прогрессивных, мирных рас.
– Разбирающих людей на части, – дополнил Алик. Шоколад в его чашке грозил выплеснуться через край. – Я несколько иначе понимаю прогресс, леди!
