– Да.
Группа, возликовав, вскинула торжествующе растопыренные рогаткой пальцы.
– Бойнак и их страховая компания уполномочили нас произвести полное вскрытие и продув. Любой ценой.
– А что за пробка? – спросил Каллум.
– Клапан не открылся, – пояснила Докал.
– У-гу. – Каллум коротко кивнул: он нюхом чуял неладное, а ее уклончивый «адвокатский ответ» подтвердил догадку. – Можно прилепить к основанию цистерны герметичный пузырь и продуть через стенку.
– Вам решать, – ответила Докал.
– Хорошо. – Он хлопнул в ладоши. – За дело. Моши, Алана, Колин – со мной. Погрузите на ап-багажки пару пузырей и пачку пятидесятисантиметровых кумулятивных зарядов. Райна, вы в пункт управления фабрики – мне нужно знать точное состояние цилиндра и его герметичность. И все технические характеристики цистерны, особенно материал, из которого она изготовлена.
– Сделаю, босс, – весело ответила Райна.
– Генри, вам станция Хаумеа. Подвяжете нас.
– Да ладно… – заныл Генри.
– На Хаумеа, – ровным тоном повторил Каллум. Подруга Генри находилась на восьмом месяце беременности. Каллум ощущал странную потребность позаботиться о его безопасности, тем более что сам был новобрачным. Убрав Генри подальше от опасных материалов в Гильгене, он сразу почувствовал облегчение.
Генри поднял руки.
– Вы начальник…
– Чтобы за десять минут прошли хабы. И, люди, высокую защиту: мы с радиацией имеем дело.
Все поспешили на выход. Уже в дверях гаража с оборудованием Докал задержалась.
– На два слова, Калл.
От недоброго предчувствия мурашки поползли по коже, но Каллум сказал только: «Конечно», словно это было самое обычное дело, вроде как подписать какую-нибудь бумажку.
– Что у вас с утра с волосами? – спросила она, вместе с ним сбегая по лестнице.
– Да так… ничего.
Докал вздернула бровь, однако настаивать не стала.
Кабинет у нее был на втором этаже ЭД, с редким в этом здании наружным окном. Задернутые белые жалюзи не позволяли выглянуть наружу – а главное, отметил про себя Каллум, заглянуть внутрь. Их ждали двое. Одну он узнал: Пой Ли, директор службы безопасности «Связи», работавшая с Энсли Зангари с первых шагов. По компании ходили слухи, что она, едва Энсли снял первый офис на Манхэттене, снабдила его пиратским файерволом, потому что денег на легальный не хватало. От одного вида этой старухи Каллума обуяло чувство вины. Про Сави она знать не могла. Или могла?
Пой Ли оценила его с одного взгляда.
– Вы как будто обеспокоены, мистер Хепберн?
Обманчиво легкий тон бросал ему вызов.
Стерва!
– Расходы у меня исключительно законные, – в тоне легкой служебной перепалки отозвался он.
Поднялся второй визитер.
– Это майор Дэвид Джонстон, – представила Докал, – из Минобороны. Отдел ядерного оружия.
Майор был тяжеловесен, едва за пятьдесят, но двигался с трудом и всякий раз морщился, сгибая колени. Каллуму представилось, что тот получил ранение в ходе какой-нибудь тайной операции. На голове у него среди седины виднелась тонзура намечающейся лысины, а очки-экраны в проволочной оправе придавали майору классически профессорский вид. Его появление встревожило Каллума куда больше, чем при всем ее старании могла бы встревожить Пой Ли.
– В самом деле?
– Приятно познакомиться, Каллум. Советник Торрес пела вам хвалу.
Каллум бросил иронический взгляд на Докал.
– Приятно слышать.
– У нас деликатная проблема, – начал майор. – У нас – это у британского правительства. И мы просим вас о помощи и сохранении конфиденциальности.
– «Связь» гарантирует и то и другое, – вставила Пой Ли. – Верно, Каллум?
Он развел руками, скрывая отчаяние.
– Конечно. Так в чем проблема?
– Договор о всемирном разоружении шестьдесят восьмого года, – произнес майор Джонстон. – Потрясающий прорыв в мировой политике. Избиратели по всему миру ликуют.
– Слыхал о таком, – осторожно признал Каллум, хотя и не помнил никаких подробностей – не силен был ни в политике, ни в истории.
– С появлением генераторов атомной связи это стало неизбежностью. Все крупные города оказались прикрыты с воздуха. Ни ракеты, ни дроны не могли пробить оборону: стяни побольше воздуха, и он выдержит атомный взрыв. Все государственные арсеналы в одночасье сделались бесполезны – ну, пусть будет в пять лет. И нам остались низкоуровневые риски: смастерившие бомбу на коленке террористы, преступные правительства, политические экстремисты и так далее и тому подобное. Все понимали, что избавиться от этих угроз можно, только удалив накопленные на планете расщепляющиеся материалы оружейного класса.
– После договора‑68 все отказались от боеголовок и запасания материалов, – подхватила Докал. – Именно поэтому Хаумеа с самого начала приносил «Связи» такую прибыль: все демонстративно выбрасывали свою пакость.
Каллум внимательно наблюдал за ней. Ему сильно не нравилось, к чему клонился разговор. И взгляд вивисектора, которым мерила его Пой Ли, не улучшал настроения.
– Так оно и было, – согласился майор Джонстон. – Все минимизировали запасы. Британия оставила себе пять действующих боеголовок – единственно в целях сдерживания – и исключила возможность создания новых. Однако, боюсь, у нас имелись… недочеты в инвентаризации.
– О, дьявол! – простонал Каллум.
– Беда в том, что в двадцатом веке и немалой части двадцать первого правительства страдали легкой паранойей. Об истинном количестве произведенного плутония не сообщалось.
– Охренеть, слезы Христовы! Вы хотите сказать, в отказавшей цистерне плутоний?
– Мы хотели избавиться от него без шума, – объяснил майор Джонстон. – Избежать неприятностей с международной инспекцией…
– Вы им не сообщили? – ахнул Каллум. – Не предупредили Бойнак, что отсылаете через их систему удаления отходов?
– Верхушка нашего правления была в курсе, – сказала Пой Ли.
Каллум, нахмурившись, повернулся к ней.
– Нашего правления?
– У «Связи» есть доля в Бойнаке. Но работников Гильгенской фабрики не информировали. В том не было нужды.
– Мы помогали британским властям избавиться от нелегального плутония!
– Запас плутония – ошибка предыдущего поколения, – выразительно напомнил майор Джонстон. – Мы честно хотели ее исправить.
– Вы это так называете?
– Собственно говоря, да.
– Вы, как старший группы, должны быть в курсе того, с чем столкнетесь в Гильгене, – сказала Докал.
