– Привет, – глупо говорю я.
Он подмигивает.
– Как делишки, малышка Джей?
– Неплохо. А у тебя?
Он корчит рожу и хлопает по своей мощной шее.
– Растянул тут мышцы. Но пиво лечит все. – Он оборачивается и машет рукой. – Лиза! Унэ пиво авек муа!
– Это ненастоящий французский, – замечаю я.
– Детка, я очень настоящий, когда я француз. – Он хватает меня за зад, которым я сижу на барном стуле, и я бью его по руке.
– Не надо сжимать мою прекрасную задницу, чувак. – Я до сих пор внимательно наблюдаю за Вайолет. Она еще не до конца вернулась к норме. Ее глаза до сих пор в два раза больше обычного, но теперь она хотя бы может говорить.
– Откуда вы вообще друг друга знаете?
– Ну, с Джесс весело, – объясняет Блейк, хлопая меня по спине. – И еще ее брат женат на товарище по команде.
Вайолет хватается за грудь, и теперь мне кажется, что у нее остановка сердца.
– Стой… ты имеешь в виду Райана Уэсли? Ты та самая Каннинг? Твой брат – половина Уэсми?
– Уэсми – тупое имя, – настаиваю я, делая глоток пива.
Все это время я думала, что Вайолет умная. А она лишилась дара речи при виде Блейка Райли, который теперь объясняет, что это он придумал слово «Уэсми».
– Всегда знал, что однажды стану популярным, – замечает он, поглаживая подбородок. – Думал, что это будет из-за домашнего порно или таланта съедать двадцать крекеров меньше чем за тридцать секунд. Но не тебе выбирать, каким путем изменить поп-культуру. Этот путь сам тебя выбирает. Же суи ун элефант элеганте.
Она ошарашенно на него смотрит.
– Привет, Джесси!
Я оборачиваюсь и обнаруживаю за своим плечом Уэса. Он с улыбкой наклоняется и целует меня в щеку.
– Я могу остаться только на одно пиво. Сказал Джейми, что покатаюсь сегодня на тренировке с его командой. Но у меня еще есть полчаса.
– О! – Я обнимаю Уэса. – Это так мило. Дети будут в восторге.
– Да, пока я не заставлю их делать убийственные спринты. – Он изображает дьявольский смех. – Кто хочет пива?
В воздух взлетает рука Вайолет, прямая, как палка, и с вытянутыми пальцами.
– Полегче, Гермиона, – бормочу я. – Занятия кончились час назад.
И тут же жалею о сказанном, потому что девушка выглядит искренне смущенной. Не думала, что такое возможно. Поэтому я знакомлю ее с Уэсом, который угощает девушку пивом, а потом с Леммингом, появившимся спустя несколько минут. Вайолет в третий раз за десять минут чуть не падает в обморок, но меня это уже не волнует.
– На следующей неделе мы едем в Монреаль на предсезонные игры, – говорит Уэс, кладя деньги на барную стойку.
– Поэтому Блейк притворяется, что говорит по-французски?
– Мне тоже так кажется. Эй, посмотри на лицо дьявольской соседушки.
Я украдкой кидаю взгляд на восхищенную Вайолет. Лемминг держит ее ладонь двумя своими и что-то ей шепчет на ухо.
– Кто знал? – влезает в разговор Блейк, фыркнув. – Основной закон химии. Каждая телка хочет хоккеиста.
– Это вряд ли, – спорю я. – У меня все было хорошо с химией.
– Дети, – предупреждает Уэс. – Ведите себя примерно.
Я допиваю пиво. Блейк предлагает еще одно, и я соглашаюсь. Он богач, а я – бедная студентка, которой хватает любезности иногда готовить ему ужин.
– Что ты пьешь? – спрашивает он. Стоит ответить, как он корчит рожу. – Давай повысим твой уровень. Йо, Лиза!
К нам подходит барменша ростом всего метра полтора. Хотя синий ирокез, которым она щеголяет, добавляет еще один дюйм.
– Чего надо, Блейки?
– Моя подруга Джесс хочет пиво. Что ты посоветуешь?
Лиза склоняет голову, оценивая меня.
– «Вельвет Фог» должен подойти. Это пшеничное пиво.
Это точно не для меня.
– Как насчет…
Но Блейк поднимает руку.
– Лиза знает. Доверься, Джесси.
Они с барменшей переглядываются, и она отходит, чтобы принести пиво, о котором я никогда не слышала.
– Мне кажется или это было слегка странно? – шепчу я Уэсу.
Он ухмыляется над своим бокалом.
– Иногда здесь надо просто расслабиться и плыть по течению.
Ладно.
Спустя какое-то время Уэс уходит на тренировку, но приходят еще два хоккеиста: Эриксон и Уилл О’Коннор.
Эриксон здоровается, а потом усаживается на стул, погружаясь в беседу с Лизой. Похоже, она консультирует его по поводу развода.
Но я еще не знакома с новичком, поэтому фокусируюсь на нем.
– У меня тоже только что закончился первый месяц в Торонто, – говорю я ему. – Хороший город, да?
– Он только что стал лучше, – отвечает он глубоким и хриплым голосом.
Чувак, ты серьезно? Я подавляю усталую усмешку.
– Почему? – Интересно, до какой убогости он дойдет, если я ему позволю?
– Потому что ты здесь.
Я все-таки не сдерживаю улыбку.
– Ага. Что еще тебе нравится в Торонто?
– Мое новое жилье – огонь. Я арендовал пентхаус с джакузи на террасе.
– Правда? – Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.
О’Коннор ставит локоть на барную стойку и кладет подбородок на ладонь. Он моргает длинными ресницами, и я почти уверена, что ощутила движение воздуха. Уилл О’Коннор – хорошенький мальчик. У него волнистые волосы и аристократичные скулы, как у моделей Ральфа Лорена.
Он красив и знает это. Даже то, как он сейчас демонстрирует бицепс, кажется отрепетированным.
– Похоже, тебе там нескучно, – говорю я. – А как кухня? Ненавижу, что в общаге для магистрантов невозможно готовить.
– Ой, я не люблю это. Пока работает кофемашина, а холодильник полон пива, я счастлив.
– Понятно. То есть кухня – не твоя любимая комната. Что насчет…
Он поднимает брови и усмехается.
– Спальни, имеешь в виду? Большинство телок хотят знать все про нее.
– Не сомневаюсь, – говорю я с невозмутимым выражением лица.
Он наклоняется так близко, что его дыхание щекочет мне щеку.
– Могу устроить попозже личную экскурсию хоть сейчас. Буду счастлив бросить тут этих неудачников.
Я дергаюсь, когда чувствую его зубы на своей мочке.
Он что, только что укусил меня?
Но я не успеваю прочесть лекцию о барном этикете, потому что Блейк оттаскивает О’Коннора назад.
