– И не говори. – А я поверить не могу, что только что вывалил это все на нее. Хотя Джесс же учится на медсестру. Может быть, она не против погружаться по уши в чужие проблемы.
На мгновение мы замолкаем. Девушка поворачивает ключ в моем мачомобиле.
– Ты точно сказала «хоспади», – еле слышно бормочу я.
– Нет, – фыркает она.
– Да.
– Нет. – Она оглядывается через плечо, чтобы проверить, нет ли машин, выезжает на дорогу и дает газу.
Я больше не спорю, потому что слишком занят наблюдением за красивой девушкой, которая ведет мою тачку. Кое-что одно сегодня все-таки пошло как надо. В красивом синем платье, подчеркивающем все ее изгибы, Джесс Каннинг справилась с моей чокнутой семейкой как чемпионка.
Если я и начну когда-то доверять женскому полу, то она будет на вершине турнирной таблицы.
Мы стоим на страже твоей…
Джесс
Следующие две недели были сумасшедшими.
Я сдавала все контрольные по анатомии, уходя из библиотеки только на занятия и на сон. Работа по клиническим наблюдениям продолжалась, и мы начали ходить в дом престарелых. Нас научили проводить осмотр, поэтому теперь мы иногда касались пациентов. Встречаются трудные случаи, но не такие грустные, как дети с раком.
Дайсон тоже работает в подобном заведении. В разговоре по телефону он дал совет:
– Пой Эллу Фитцджеральд, – сказал он.
– Что?
– Выучи какие-нибудь песни Эллы и пой, если пациент не идет навстречу. Доверься. У тебя не такой уж отстойный голос.
Это была не очень высокая похвала, но на всякий случай я запомнила слова «Этого у меня не отнимут»
[26].
Неделю спустя я позвонила Дайсону, чтобы сказать, что он – гений.
– Ну естественно. Но что я сделал на этот раз?
– Когда я пою Эллу, старички разрешают делать что угодно. Мне это очень пригодилось на первом заборе крови.
– Ох, милая. Уверен, что все прошло гладко. – Он захихикал.
– Бедняга сжал вставные челюсти, – призналась я. – Но, когда я стала петь, как он носит шляпу
[27], он расслабился.
– Умница. Для этой хрени нужна практика. Скоро будешь находить вену в два счета.
Я надеялась на это. Даже по прошествии двух месяцев я все равно просыпаюсь каждое утро с ощущением, что держусь на волоске. У меня такой безумный график, что я почти не вижу брата и Уэса. У них тоже сумасшедшая нагрузка, ведь начался хоккейный сезон.
Но сегодня я наконец-то посмотрю на игру Уэса вместе с Джейми, который бесплатно достал пару билетов. Я пропустила первый матч, на который он меня пригласил. Тогда Вайолет убедила меня, что будет кощунством пропустить вечернюю лекцию о медицинской этике.
Я заслужила небольшую вылазку, черт побери. Поэтому, хоть мне и надо сделать на этой неделе письменную работу, я встречаюсь с Джейми у стадиона и иду к нашим местам.
– Мы сидим только на несколько рядов выше штрафной скамьи, – говорит он, показывая на два свободных сиденья в ряду Е.
Но я застываю, потому что на третьем сиденье вижу маму Райли. С ростом сто восемьдесят с лишним ее легко заметить даже сзади.
– Что случилось? – спрашивает Джейми, ожидая меня.
– Эм…
Блин! Я не разговаривала с Блейком после самого напряженного бебишауэра в мире. Он не звонил, не писал и ни разу не появлялся в те вечера, когда я была у брата. Он, возможно, даже меня избегает. – Давай сначала купим еду, – быстро говорю я. – Мне надо тебе кое-что рассказать.
Он смотрит на меня с неодобрением, но потом расслабленно пожимает плечами.
Я веду его обратно в толпу и в очередь к стойке с мак-н-чиз
[28], которая мне приглянулась.
– Так, это прозвучит безумно.
– Да? – Джейми равнодушно читает меню.
– Пару недель назад я была спутницей Блейка кое-где.
– Кое-где?
– На семейном празднике. – Это та история, которую я бы рассказала Джейми, чтобы поржать. Однако причина, почему Блейку понадобилась спутница, была такой ужасной, что я оставляю все при себе. – Это долгая история, но он сказал семье, что мы встречаемся.
Джейми фыркает.
– Ты и Блейк Райли?
– Сама знаю. – В моем смехе присутствуют истерические нотки. – Это просто услуга. Он должен был потом рассказать маме, что мы расстались. Но я не знаю, сделал он это или нет.
Джейми смотрит на меня смеющимися карими глазами.
– То есть миссис Райли думает, что ты его девушка или бывшая, но ты не знаешь, что именно.
– Точно.
– Что ж, это будет весело.
Подходит наша очередь, и Джейми заказывает мак-н-чиз со свининой и два пива.
Я вытаскиваю кошелек, но братишка отмахивается от моей двадцатки.
– Я заплачу.
Они с Уэсом всегда меня угощают, черт возьми. Весь год – это откат назад: в общагу, к жизни без гроша. Веселое время.
– Знаешь… – Джейми протягивает пиво. – Если ты умна, то продлишь эти липовые отношения на еще одну неделю.
– Боже, зачем?
– Будет благотворительный концерт. С официальным дресс-кодом, что отстойно. Но выступает Хозиер
[29].
Бутылка с пивом замирает на полпути к моему рту.
– Хозиер выступает? Прям вживую?
– Прям да! – Он хихикает. – Перед тремя сотнями гостей за тысячу баксов с каждого. Все игроки получают дополнительные билеты.
– Можно мне пойти с Уэсом?
– Хрена с два, – резко отвечает Джейми и берет со стойки поднос. – С Уэсом иду я. В первый раз пойду с ним на такую благотворительную штуку. Разве не хороший я сделал выбор?
– Но… Мне нравится Хозиер больше, чем тебе.
– Кто сказал?
– Может, Блейк возьмет с собой в качестве награды. – Вот только он ничего мне не должен. В моей жизни сейчас мало веселья, и в ней уж точно не хватает билетов на концерт за тысячу долларов. Я безумно люблю Хозиера.
– У тебя место посередине, – говорит Джейми, когда мы опять спускаемся к ряду Е.
