– ФУ! – Я прижимаю к ушам ладони. – Я не хочу слышать о твоей сексуальной жизни. Не из-за того, что ты – гей, а потому что ты мой брат.
– Эй! Понимаю. Можешь тоже держать все голые подробности при себе.
– Но стойте. – Шейла, жена вратаря, подталкивает меня локтем. – Это правда, что у Блейка огромный член?
Ой. Я совсем не хочу отвечать на этот вопрос. Хотя бы не после первого пива. К счастью, на льду происходит что-то интересное.
– Игра в большинстве, – сообщает из динамика голос. Все женщины напряженно смотрят на арену.
– Мы сможем! – кричит Кэти. – Да!
С моего места не очень хорошо видно происходящее, поэтому я перевожу взгляд на большой экран на стене. Мальчики поглощены высокоскоростной игрой у ворот. Камера снимает Эриксона, который пасует Уэсли. Он передает Блейку.
И он бросает по воротам!
Вся арена ревет, и комментатор кричит:
– ГОЛ!
– О боже! – восторженно визжу я. Смотрю на табло, где 0–0 сменяется 1–0. Блейк только что забил первый гол этой игры.
– Эй, Каннинги! – Кэти хватает со стола текилу. – Вы оба должны выпить по рюмке. Одну – за гол, а другую – за пас.
– Я сегодня не могу. – Брат качает головой. – За рулем. Печально, но правда.
Она морщит свой идеальный нос.
– Какая жалость. Джесс? – Она наливает в рюмку текилу и передает ее мне.
Назвался груздем – полезай в кузов. Опрокидываю в себя напиток, и от внезапного огня текилы слезятся глаза. Если у Блейка будет хет-трик
[51], меня, вероятно, придется вытаскивать отсюда на носилках.
Джейми с заботой передает мне дольку лайма.
– Спасибо, – выдавливаю я. Несколько женщин поздравляют меня, и становится неловко. – Гол Блейка не имеет ко мне никакого отношения, – шепчу я брату, чувствуя себя мошенницей.
Он кладет сильные ладони мне на плечи и сжимает их.
– Я понимаю. Но ты же делаешь Блейка счастливым. Он идет на работу в хорошем настроении. Сейчас шестнадцать тысяч фанатов очень этому рады. Меня распирает от гордости, когда мои дети забивают гол.
– Ты их тренер, – замечаю я.
– Такая ли уж большая в этом разница?
От этой мысли у меня начинается счастливая лихорадка. Или, может быть, так действует алкоголь.
– Спущусь на трибуны, чтобы поздороваться с мамой Райли, пока я трезвая. Почти.
– Хороший план. – Брат вытаскивает что-то из кармана. – Хочешь? – Он дает мне пару одноразовых берушей.
Я отказываюсь.
– Неплохая идея, но она обидится.
Внизу я обнаруживаю, что моя карточка ВАГс – это универсальный ключ на арене. Охранники пропускают через двери, и никто и глазом не моргает, когда я прохожу на места позади скамеек местной команды. Я замечаю мать Блейка. Она, конечно же, стоит на ногах, крича так громко, что все вокруг вздрагивают:
– ПОКОНЧИ С НИМИ, БЛЕЙКИ! ВЫСТРИГИ ЭТОТ ГАЗОН!
Ее голова резко поворачивается, когда она замечает меня.
– Джессика! ИДИ СЮДА!
Спустя миг я оказываюсь в ее медвежьих объятиях. В конце концов она меня отпускает.
– Ты видела гол нашего мальчика? – восклицает она. – ЭТО БЫЛО ПРЕКРАСНО!
– Да, просто потрясающе. Я спустилась, чтобы поздороваться. – Улыбаюсь отцу Блейка. – Здравствуйте, мистер Райли.
– Папа, – хрипло говорит он. – Зови меня папой.
– А, ладно. Папа.
– Хочешь посидеть с нами во второй период?
– Нет, я пообещала ВАГсам, что сегодня буду наверху. В следующий раз.
Миссис Райли переводит взгляд обратно на лед, где разворачиваются последние две минуты игры. Счет ведет Торонто, но Даллас перегруппировался. Игроки несутся на наши ворота. Сандерс, один из защитников, не успевает остановить атаку. Нападающий делает бросок, от которого вся толпа одновременно ахает. А потом… дзинь. Шайба отлетает в сторону.
– ПОЗДОРОВАЙСЯ СО СТОЙКОЙ, ДАЛЛАС! ГОЛА НЕТ!
Крик Мамы Райли чуть не рвет мои барабанные перепонки.
– Гола нет! – повторяю я с необычной для себя громкостью.
– Джессика. Что это было?
– А что?
– Так ты болеешь за мальчиков? А где же энтузиазм? ГДЕ ДУША?
– Ох, – говорю я, чувствуя себя неловко. – У меня никогда не получается кричать. – На задворках сознания я слышу самодовольный голос Блейка, которые искренне с этим не соглашается.
– Неприемлемо, – твердо говорит она. – Ты теперь Райли, Джессика. А знаешь, какие они?
Чокнутые?
– ГРОМКИЕ, – заканчивает она. – Ну так что ты выберешь, Джессика? Ты тихая, не болеющая всей душой фанатка или часть семьи?
Губы медленно растягиваются в улыбке.
– Я – Райли.
– Хорошо. А теперь давай постараемся изо всех сил эти последние тридцать секунд.
И мы вдвоем кричим, визжим, орем и вопим, пока не пересыхает в горле и не начинает звенеть в ушах.
Когда звучит сигнал, я делаю глоток воды из бутылки, которую она мне протягивает, и задумываюсь: не травмировала ли окончательно гортань. Но мысли о порванных связках испаряются, потому что Блейк внезапно появляется перед стеклом у скамеек команды. Широко улыбаясь, он стучит рукой в перчатке по плексигласу и машет, чтобы я спустилась к нему.
Я, слегка смущенная, сбегаю вниз по ступенькам. Он идет к выходу со льда, все еще показывая следовать за ним. Десятки людей склонились над перилами по обеим сторонам туннеля, подбадривая и делая фотки игроков, ковыляющих на коньках мимо. Пробираюсь через толпу, пока не оказываюсь впереди, когда до меня доходит Блейк.
Его шлем сунут под мышку, а потные волосы прилипли ко лбу. Он огромен, потому что все еще в коньках. Мужчина наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо:
– После гола я послал тебе воздушный поцелуй. Ты видела?
– Да. – Я быстро чмокаю его в щеку, отчего рядом с нами звучит несколько пронзительных женских криков. – Упс. Похоже, я начала бунт.
Он наклоняет голову и грустно усмехается.
– Да, тебе лучше вернуться в ВАГс-ложу. Бригада Блейка очень собственническая.
– Бригада? Серьезно? – Я закатываю глаза. – Ты дал название фанаткам?
– Они сами, – возражает он. – У них есть свой сайт и всякое такое.
Я вздыхаю.
– Ладно, мне надо идти. Просто хотел сказать, как сексуально ты выглядишь. – Мой парень наклоняется и очень громко чмокает меня в губы. Уверена, это попало на камеры нескольких новостных каналов и десятков мобильных телефонов.
