Она написала: «Конечно, может!»
Я громко мычу.
– А тебе нравится давать обещания от моего лица, Красотка. Теперь у нас есть неделя, чтобы научить пса пользовать «Шарпи».
Она хихикает.
– Я в тебя верю. Да и вообще, ты знаешь, что я не могу отказывать твоим девочкам. Они убийственно милые.
Я строго смотрю на нее.
– Значит, тебе бы лучше научить. Если у нас будут свои дети, я не хочу постоянно быть злым отцом, потому что мамочка их не дисциплинирует.
Хейли замирает, и я тут же осознаю, что сказал. Свои дети. Свои собственные дети. Ну… вот так да. Не могу поверить, что мои мысли зашли в эту степь, но я также не могу сказать, что возражаю.
– Ты… хочешь завести больше детей? – осторожно спрашивает она.
Я сажусь в кровати и прикрываюсь простынями.
– Да, хочу. – Я решил отвечать честно. – Еще как минимум двоих.
Она вскидывает темные брови.
– Еще двоих?
– Ага. – Жар подбирается вверх по моей шее. – Я всегда хотел, э, четверых детей.
– Четверых детей.
– Да. Или пятерых.
– Или пятерых.
– Ага. – Я притворяюсь, что не замечаю ее удивленного взгляда. – Я был единственным ребенком в семье и всегда хотел брата или сестру. У большинства моих друзей они были, но один или два. А у одного товарища – Коди – было два старших брата и две младшие сестры. Всегда, когда я ходил к ним на ужин, там царил полнейший хаос. – Я усмехаюсь. – Мне это безумно нравилось. Всегда хотелось, чтобы у меня тоже было так. Мы с Карой… – Мне неловко говорить о своей бывшей в постели с другой женщиной.
– Мы хотели больше детей, – признаю я. – Но нам сложно было зачать девочек, и во время родов были осложнения, поэтому доктор посоветовал ей больше не рожать. Год спустя ей перевязали трубы.
– О, – с сожалением вздыхает Хейли. – Я даже представить не могла.
– Наверное, это одна из причин, почему она так о них печется. Потому что они все, что у нее есть.
– Я понимаю. – Она замолкает надолго, и мне даже кажется, что она больше не заговорит. Но она говорит, и меня удивляет смена темы. – Кара извинилась, когда я оставила вас наедине в больнице?
– Да. Она сказала, что я был прав и она действительно хотела, чтобы брак закончился. Но она не могла представить себе развод.
– Значит, она снова перекинула вину на тебя.
Я провожу рукой по лбу и думаю, почему она решила заговорить об этом.
– Да, милая. Но все нормально. Мне сейчас хорошо.
– Так хорошо, что ты хочешь еще пару или тройку детей, – задумчиво протягивает Хейли.
Я киваю и нахожу взглядом ее прекрасные голубые глаза.
– Ты избегаешь этого разговора? Кажется, ты говорила, что вы с Джексоном планировали однажды завести детей.
– Да. – Она подвигается ближе ко мне и кладет голову мне на плечо. Ее шелковистые волосы скользят по моей голой коже, и я чувствую, как по всему позвоночнику проходит дрожь.
– Ты все еще этого хочешь?
– С Джексоном? Нет. Мы развелись.
Я легонько дергаю ее за прядку волос.
– Смешно. Ты знаешь, что я имею в виду.
Она дерзко улыбается, но потом ее лицо становится серьезным.
– Да, я все еще этого хочу, – говорит она мягким, но слегка хриплым голосом. – Но ты так близок к тому, чтобы предположить, что мы будем делать это вместе.
– И тебя это смущает?
Она моргает.
– Нет, это делает меня до смешного счастливой. Просто мне нужно знать, шутишь ты или нет.
Я хватаю ее за бедра и перетягиваю ее голое тело на свое.
– Не шучу, Красотка. Если ты сможешь это выдержать, я хочу семью с тобой.
Она хватает воздух ртом и с трепетом выдыхает.
– Два или три ребенка – это идеально, Мэтт.
Я не могу описать словами, какая чистая радость наполняет мою грудь. Или внезапное возбуждение, которое порождают ее слова. Кажется, меня заводит сама мысль сделать с ней ребенка. Господи, все, связанное с этой женщиной, меня заводит.
Она даже не успевает еще ничего сказать, а я уже накрываю ее рот своим. Она пищит от удивления, но моя Красотка умеет быстро собираться – ей хватает пары секунд, и вот ее язык жадно скользит по моему, кажется, что она хочет исследовать каждый дюйм моего рта. Наш поцелуй обжигает и заставляет нас обоих стонать, и уже через пару минут я переворачиваю ее и накрываю собой, а моя рука скользит вдоль ее тела.
– Мэтт, – вздыхает она, когда два моих пальца проникают внутрь.
– Тебе это нравится?
Она прижимается к моим пальцам.
– Да.
Господи, мне нравится, как быстро она откликается. И мой член пульсирует от зависти, что пальцам достается все самое сладкое. Я немедленно исправляю ситуацию, поднимая ее колено и входя глубоко внутрь.
Мы оба счастливо охаем, когда я нахожу свое пристанище. Мне нравится быть внутри этой женщины. Мне нравится трахать ее, и целовать ее, и я…
– Люблю тебя, – выдыхаю я.
На мгновение Хейли замирает, и ее ногти глубоко впиваются в мою кожу.
– Ты – что? – У нее сбилось дыхание.
– Люблю тебя, – повторяю я. – Я люблю тебя, Хейли Тэйлор. – Я специально опускаю «Эмери», потому что она больше не замужем за Джексоном. Она Хейли Тэйлор, и она, черт возьми, моя.
– Я… – Она очень часто дышит мне в ухо. Ее сердце стучит в груди так же быстро, как мое. – Я тоже люблю тебя.
Эпилог: снова на смертоносной игле
ИЮЛЬ, ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
Мэтт
– Ты выглядишь потрясающе, – говорю я Хейли, когда она выходит из ванной в блестящем зеленом платье. Теперь это наша ванная. Она переехала ко мне в прошлом месяце, когда у нее закончился срок аренды.
– Спасибо! – Она улыбается мне. – Ты тоже неплохо выглядишь.
Я разглаживаю лацканы своего пиджака. Он легкий, как раз на лето, и на мне нет галстука. Сегодня я веду свою девушку на ужин в честь ее дня рождения, а она всегда выглядит сказочно, значит, я тоже должен соответствовать. Я слегка беспокоюсь из-за своего выбора ресторана. Но, эй, у нас тут особый случай.
Она берет свою сумочку и скользящей походкой проходит мимо меня к двери. И я снова не могу сдержать стона. Это платье с открытой спиной, и она знает, что это сводит меня с ума. Весь вечер я буду поглядывать на ее татуировку и думать грязные мыслишки о том, как бы снять с нее это платье и рассмотреть ее всю.
– Пойдем, крепыш. Позже сможешь облизать татуировку, – она читает мои мысли.
