Исследование монахинь
В своей книге «Aging With Grace» («Грациозное старение») Дэвид Сноуден описывает свое многолетнее исследование монахинь. Он принялся за него с целью узнать больше о долголетии и деменции. Также его интересовали связи между здоровьем мозга монахинь и такими факторами, как интеллект и питание. Объекты его исследования обеспечили идеальную возможность изучить влияние, которое образование оказывает на продолжительность жизни. Так как все остальные условия жизни монахинь были одинаковыми, именно уровень образования создавал значительную разницу между ними.
Во время исследования доктор Сноуден заметил, что одни монахини настолько ослабли в умственном смысле, что больше не могли жить самостоятельно и даже питаться. Другие, находясь в том же возрасте, работали полный день. Он выяснил, что монахини, получившие высшее образование, вели более полную, независимую и долгую жизнь, чем те, кто завершил свое образование раньше. Чем дольше они учились или стремились находить новые умственные занятия, тем более живым оставался их ум.
Совместно со своим коллегой-исследователем Джимом Мортимером Сноуден также изучал «мозговой запас». Они предположили, что тот мозг, который активно работал при социализации и обучении всю жизнь, строит нейронные связи гораздо быстрее того, который не был столь активен. Таким образом, если, как в предыдущем исследовании, часть мозга оказывается поражена болезнью Альцгеймера, соединения в ней не обязательно прерываются навсегда. Они могут найти способ обойти узелок или бляшку, образовавшуюся из-за болезни. Мортимер и Сноуден также выяснили, что у тех, кто не обнаруживал признаков Альцгеймера при жизни, при вскрытии были выявлены серьезные повреждения, вызванные этой болезнью, в то время как у тех, кто демонстрировал явные признаки болезни, повреждений оказалось меньше. Сноуден и Мортимер пока что не пришли к однозначному выводу о связи продолжительной жизнеспособности и обучения, но связь эта, несомненно, есть.
Хороший стресс поддерживает пластичность нашего мозга. Пластичный мозг может подстраиваться, оставаться гибким, поддерживать связь с обществом и справляться с неизбежными жизненными изменениями. Хороший стресс мотивирует нас, он оживляет наше любопытство, подпитывает креативность и зажигает энтузиазм.
Гормон допамин – ключевой нейромедиатор в процессе поощрения, одобрения. Мы можем стимулировать его выработку как здоровым путем, так и нездоровым. Та форма стимуляции допамина, за которую я выступаю, – это изучение чего-то нового, увлеченность, например овладением музыкальным инструментом, приготовлением нового блюда, попаданием мяча в кольцо или оттачиванием остроумия. Допамин также вырабатывается с помощью вызывающих зависимость веществ и активностей, например азартных игр. Злоупотребляя подобными вещами, мы можем перенасытить организм допамином, что повлечет за собой серьезные эмоциональные и физические проблемы. Испытывать наслаждение прекрасно, но не стоит поощрять зависимость.
Если мы, к примеру, являемся профессиональными исследователями, нам может казаться, что мы и так достаточно занимаемся своим обучением. Да, нейронные связи, отвечающие за проведение исследований, в этом случае действительно будут развиваться. Однако для создания нового мозгового резерва нам все равно требуется хороший стресс, который может обеспечить, например, обучение танцам, готовке или новому языку. В то же время для развития мозга необходимы особые условия. Мы должны делать что-то абсолютно новое и быть в это эмоционально вовлечены, уделять этому особое внимание и быть упорными. Новые нейронные связи будут формироваться и при условии соблюдения всего двух условий, и все-таки будет идеально, если вы соберете все четыре.
Есть и менее сложные, но также полезные активности для одного, иногда называемые «разминкой для мозга»: разгадывание кроссвордов, головоломки с поиском слов, карточные игры солитер и пасьянс. Навыки, развиваемые этими играми, малоприменимы в других областях. Когда, к примеру, мы решаем судоку, мы становимся лучше в судоку, но едва ли сможем интегрировать этот навык в какую-либо другую область своей жизни. Позвольте мне, как зависимой от судоку и других игр с числами, предупредить вас о таких «мозговых» играх. Я заметила, что, когда играю в бридж или скраббл с компьютером или разгадываю судоку в течение часа, моя эмоциональная часть оказывается словно отрезанной. В вопросе подавления чувств игры с числами и буквами могут соревноваться с самыми сильными наркотиками. Мне кажется, что из-за такого количество дофамина, которое я получаю от них, этот процесс больше похож на формирование зависимости, чем на обучение.
Если вы тоже зависите от подобных игр, попробуйте заметить различия в своих ощущениях, когда вместо игры вы читаете книгу. Поначалу потребуется много усилий, особенно на ранних этапах. Роман или философская книга задействуют оба полушария, так что вы не только будете испытывать эмоции от прочитанного, но и ваш мозг будет разминаться, создавая новые соединения между тем, что вы узнаете, и тем, о чем уже знаете.
Когда я говорю о преимуществах обучения, некоторые люди признаются, что они не занимаются ничем новым, потому что чувствуют стыд за то, что чего-то не умеют. Сюзан Джефферс мудро заметила: «Чувствуй страх, но все равно делай». Я бы перефразировала ее слова так: «Чувствуй стыд, но все равно учись». Люди не любят чувствовать уязвимость
[18], но если мы не научимся переносить некоторую эмоциональную ранимость, мы поставим под угрозу свой рост, а в результате и психическое здоровье.
Недавно я разговаривала с одним биологом о пользе привычки учиться. Он спросил, правша я или левша. Я ответила, что правша. Он сказал, что у левшей больше шансов полностью восстановиться после инсульта, так как в их мозге больше нейронных соединений, чем у правшей. Он добавил, что если я заведу привычку чистить зубы левой рукой или держать мышку левой руке, то начну пополнять свой «мозговой резерв». И если меня сразит инсульт, мне будет легче его пережить.
Любая активность, которой мы занимаемся, – от чистки зубов левой рукой до изучения иностранного языка, – создает новые нейронные связи, благодаря которым мы вырабатываем новые идеи. Новая идея подобна пугливому лесному созданию. Чтобы его выманить, нужно постараться не напугать его, положить еды и отойти. Если хорошо обращаться с этим существом, оно не уйдет обратно в лес
[19].
Идеи редко появляются из ничего. Мы мотивируем свой мозг вырабатывать новые идеи, когда изучаем что-то новое или повторяем то, что выучили. Я вела пятидневный курс для студентов и преподавателей сферы искусства о психологических процессах креативности. В конце мы пришли к общему выводу, что вдохновение не приходит, когда просто сидишь и ждешь его, оно приходит во время работы, когда вы пробуете новое, читаете, изучаете и делаете.
Методы обучения
Есть много разных способов обучения. Некоторые люди лучше воспринимают информацию читая, другие – визуально, изучая диаграммы и видео. Третьим удобнее слушать лекции, проговаривать все вслух, слушать, как говорят другие: они получают дополнительную информацию из интонации и акцентов. Есть также кинестетики, обучающиеся через движения и прикосновения; они предпочитают все трогать, тем самым исследуя окружающий мир. Если вы когда-либо думали, что учеба дается вам слишком тяжело, возможно, вы просто не нашли для себя подходящий метод обучения. Так как наш мозг пластичен, с помощью практики мы можем найти или разработать собственный способ усвоения информации. Чем больше мы учимся, тем более мы способны, связывая вместе имеющиеся знания, находить креативное решение. Мы не узнаем, как связаны физика и прыжки с парашютом, пока не будем знать немного о каждой из этих вещей. Чем больше мы узнаем, тем более креативными становимся
[20].
