– А разве не скупой? – почти проснулась от удивления Лиза.
– И скупой, и ленивый, мейн либер фрау адмирал, ничуть не смутившись, возразил Штоберль. – Два греха, один результат!
– Хорошо, – согласилась Лиза, – переходите, мейн либер херр оберст, к сути дела, пожалуйста.
– Суть в том, что покушение на вас, адмирал, организовала мексиканская разведка. Судя по всему, Лиза, вы их до смерти напугали, вот они на вас и вызверились.
«Мексиканцы? – не поверила своим ушам Лиза. – Они что, с дуба рухнули? Нападение на старшего офицера противника до начала боевых действий и формального объявления войны… да еще и на нейтральной территории?»
– Почему вы молчите, Лиза? – забеспокоился Штоберль.
– Перевариваю.
– Ну что ж… переваривайте, – согласился полковник, – но будьте любезны, примите меры предосторожности!
– Предлагаете нанять телохранителей? – тяжело вздохнула Лиза, все еще переживая волну гнева, вызванную возмутительным нарушением законов ведения войны и требований офицерского кодекса чести.
– Это ирония? – переспросил Штоберль. – Напрасно, Лиза! Береженого Бог бережет! А я за вас волнуюсь.
– А нельзя ли их отдать под суд? – спросила Лиза, представив на мгновение заголовки газет.
– Нельзя.
– Даже боюсь спрашивать, отчего, – снова тяжело вздохнула Лиза, прикинув, о чем может идти речь.
«Небось, запытали сердешных до смерти… Но с другой стороны…»
Действительно, какое ей дело до того, что сделали люди Штоберля с неудачливыми мексиканскими террористами? Ровным счетом никакого. «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет», так кажется?
– Вот и не спрашивайте! – между тем ответил на ее реплику полковник. – Но оружие держите под рукой. Мексиканцы настроены весьма решительно.
– Я тоже! – заверила Лиза.
– Тогда я, с вашего позволения, откланяюсь. Время действительно позднее, а я не молодею.
– Спасибо, Фридрих, – поблагодарила Лиза, – и до свидания!
«Да уж! Хорошо утро начинается!» – поморщилась она, положив трубку, но как показало время, это были еще цветочки. Ягодки случились в пол-одиннадцатого утра, когда Лиза и Мария уже были готовы отправиться на очередные поиски приключений, включавшие в себя, среди прочего, попытку аккуратно взять Дейва Аллена за яйца. Причем понятие «аккуратно» никак не означало, что доктору не будет больно. Будет, разумеется, и Лизу это скорее вдохновляло, чем наоборот.
Однако не вышло. Едва Лиза примерила подходящую случаю шляпку от Эльзы Скиапарелли, как снова зазвонил телефон.
– Не нравится мне это, – прокомментировала Мария оживший зуммер телефонного аппарата. – Чует мое сердце, не к добру.
Так оно и оказалось. Звонил представитель Центрального командования Сил Самообороны
[12] в Питтсбурге майор Эванс. И сообщение, которое он передал Лизе, в корне меняло планы Елизаветы и Марии на сегодняшний и все последующие дни: ходовые испытания «Рио-Гранде» успешно завершены три дня назад, и, если госпожа адмирал предполагает участвовать в акте передачи авиаматки Силам Самообороны Республики Техас, ей следует быть на месте, то есть на верфи «Бруно Айленд» в Питтсбурге не позднее полудня одиннадцатого апреля. Ну, а поскольку с полуночи сего дня на календаре значилось десятое апреля, то получалось, что ни на прогулки по городу, ни на охоту на мистера Аллена времени у женщин уже не оставалось.
– Что ж, – сказала Лиза, завершив разговор с техасским майором, – чему быть, того не миновать. За дело!
И они принялись за дело, а сделать следовало не так уж мало. Сообщить об отъезде другу Василию. Заказать билеты на скорый поезд до Питтсбурга. Собрать вещи. Вызвать извозчика и расплатиться за проживание. Плюс несколько деловых звонков и пара телеграмм. И наконец, преображение, ведь смена планов требовала и кардинального изменения облика. Шелковый платок Hermes, бюстгальтер фирмы Warner, полукорсет, шелковые панталоны и чулки Опух, платье, шляпка и приталенное пальто – все эти шедевры галантереи и портновского искусства отправились прямиком в чемодан. Их место заняли практичное и удобное черное белье унисекс, принесенное Марией вместе с высокими носками из Парижа двадцать первого века, и военная форма Сил Самообороны Республики Техас.
– Ну что ж, адъютант, – усмехнулась Лиза, окинув Марию довольным взглядом, и, следует заметить, там было на что посмотреть, – похоже, наши вакации благополучно завершились. Труба зовет… Ну, ты понимаешь! Готова к труду и обороне?
– Чему быть, того не миновать, – пожала плечами Мария.
Слова простые, движение привычное, но если на тебе черный флотский китель и на плечах у тебя отнюдь не декоративные офицерские погоны, контекст изменяется самым драматическим образом. Слова меняют смысл, приобретая особую глубину, движение плеч – тоже.
«Ну, я-то ладно! – покачала мысленно головой Лиза. Я и не на такие безумства способна, но тебе-то, Маша, зачем?»
Впрочем, Мария не зря, наверное, рассказывала ей про дни своей средневековой юности. Та еще ведьма, если отбросить благоглупости века просвещения. И мысли наверняка читает, или еще что. Поэтому Лиза не удивилась, когда получила ответ на свой по большей мере риторический вопрос.
«Это ты только думаешь, что одна такая на свете, – чуть прищурилась Мария, но я состою в этом клубе куда дольше тебя!»
И то сказать, с чего бы вдруг предаваться сомнениям! Лиза же видела Марию в деле и не раз имела возможность убедиться, что авантюризм не грех, а состояние души. Не нужен был Марии особый повод. Патриотизм, скажем, честь мундира и прочие сложности бытия.
«Дерусь… просто потому, что я дерусь», – сказал однажды Портос, и этот мотив, если подумать, ничем не хуже любого другого. Даже лучше.
2. Питтсбург, Североамериканские Соединенные Штаты, одиннадцатое апреля 1933 года
Ну, что сказать? Правы старики: «Лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать!» Вот Лиза и увидела. Локомобиль взобрался на вершину холма Вест Вью и перед ней открылся вид на реку Огайо, остров Невила и верфь «Бруно Айленд». Впрочем, первое, что бросалось в глаза, был исполинский корпус авианосца. «Рио-Гранде» завораживал и притягивал внимание любого, взглянувшего в его сторону. Авианосец оказался не просто большим, он был огромен. Но дело даже не в размерах. Лиза о них знала заранее. Корабль был потрясающе красив. Огромен, но элегантен, функционален и грозен, и от сладких фантазий на тему его боевого применения в прямом смысле слова захватывало дух и начинала кружиться голова. Причем ничуть не меньше, чем от вина или любви, а возможно, что и сильнее. Очень уж он был хорош, этот авианосец североамериканской постройки!
