Горбатый рассмеялся.
– Ну ты и влип, малыш! Тебе поручили самое неприятное – сообщить де Ро о гибели сына. Наместник и за малое вешал, а тут такое известие. Понятно теперь, почему на это подрядили тебя и даже из тюрьмы достали. Даже не знаю, что было бы для тебя лучше. Но это не все, Да?
– Не все, – кивнул Уильям. – Надо захватить организатора убийства и его подельника.
– Высоко взлетел. – Сорока откинулся на спинку своего кресла. – Падать будешь больно. Ну да это не моя забота.
– Ты знаешь, что я с властью не сотрудничаю…
– Я не власть, – перебил его Уильям, – жетон у меня временно, чтобы мне можно было добраться до поместья.
Горбатый недолго думал и спокойно ответил:
– Понимаю. С людьми я тебе помогу, коли деньжата есть. Но ты тоже мне поможешь. Согласен?
– Если это в моих силах, – не стал спорить Уильям.
– В твоих, сынок, в твоих. Ты же теперь у нас самый главный человек в городе. Ведешь розыскное дело короны.
Уильям не изменился в лице, услышав, что Сорока знает о нем и о его деле. Такой уж Сорока человек, что узнает важные новости одним из первых. Ну знает и знает, Это тайна не за семью печатями – читалось по его глазам. Сорока оценил выдержку парня.
– А ты, Хитрец, повзрослел. Это хорошо. Так вот о моем деле. Ты знаешь Звездочета.
Уильям кивнул. Звездочета, мелкого жулика, знали многие. Тот промышлял фиктивными браками с вдовушками. Женился и обирал бедняжек. На время исчезал и появлялся вновь. Организовывал товарищества и доводил их до банкротства. Это был обаятельный проходимец.
– Так вот, он решил, что может обмануть меня и, понимаешь, где спрятался? В тюрьме. Ты вытащи его оттуда. А мои ребята его подберут. Сделаешь?
– Сделаю, – холодно отозвался Уильям. – Но и твои ребята, Сорока, сделают все, что я прикажу.
– В этом не сомневайся. С тебя тридцать золотых баретов.
Уильям молча достал из кошелька серьги и брошь с изумрудами. Положил на стол перед Сорокой. Хозяин взял серьги и вытащил из под стола большую лупу. Осмотрел серьги, потом брошь и, спрятав драгоценности, кивнул.
– Пойдет. Договор?
– Договор, – ответил Уильям.
– Твои наемники встретят тебя у тюрьмы, подберут Звездочета, доставят ко мне, а потом присоединяться к тебе. Четыре седмицы тебе хватит?
Уильям задумался.
«Добраться до постоялого двора, захватить преступников и с ними добраться до поместья наместника, этого времени должно хватить с лихвой».
– Думаю да…. Если не хватит, я доплачу.
– Вот и порешали, – Сорока впервые за все время разговора улыбнулся. – Если выживешь, Уильям, и обоснуешься в столице, не забудь старика.
Сыщик кивнул и попрощался:
– Счастливо оставаться.
– И вам не хворать.
– А кто такой Звездочет? – когда гости вышли на свежий воздух, спросил шуань. – И почему ты решил помочь этому горбатому?
Уильям невесело усмехнулся.
– Отвечу тебе, начиная со второго вопроса. Знающие люди советовали, не отказывать Сороке в просьбах. А Звездочет не пойми кто. Жулик, мошенник, бандит и красавчик. Он обвораживает богатых вдов и показывает им ночами звезды… короче, умеет найти подход к женщине. И все ему сходит с рук… вот что интересно. Но непонятно одно. Зачем он решил обмануть Сороку. Ну, да это не наше дело…
Они подошли к коновязи.
– Поехали в тюрьму? – спросил шуань. Уильям кивнул. Страх перед жандармами у него прошел и шуань это заметил. Подмигнул сыщику и вскочил на коня. Сам Уильям страдальчески посмотрел на своего коня и с кряхтением взгромоздился в седло.
У ворот тюрьмы их не задержали и минуту. Калитка сразу же отворилась и оттуда выскочил сержант.
– Чем могу служить, вашмилость? – вытянулся в струнку жандарм, стараясь при этом втянуть объемный живот, и подобострастно поедая глазами молодого парня.
– Сообщи господину Да Ризу, что мне нужен Винцент по прозвищу Звездочет. Я забираю его с собой.
– Сей момент, господин дознаватель. – И стражник со всех ног припустился к зданию тюрьмы.
Через полчаса он вывел высокого парня с длинными черными локонами и большими глазами. Одним словом это был красивый ухоженный мужчина лет тридцати. Он подошел к Уильяму и удивленно на него посмотрел.
– Хитрец, ты? Спасибо, конечно… но за что такая милость? Мне еще полгода сидеть.
– За что посадили? – поинтересовался Уильям.
– Да все за тоже. Фиктивно женился. Купчиха из Лудово заявление написала, что мол я ее обокрал. – Он пожал плечами. – Вот скажи, как муж может обокрасть жену? Я взял ее сбережения и только хотел приумножить их… Но не фартануло…
– Пошли, по дороге расскажешь, – оборвал его Уильям. Они вышли из ворот тюрьмы и Звездочет попятился.
– Не-е… Хитрец, я лучше тут останусь.
Но калитка за ними, отрезая ему путь к отступлению, с грохотом закрылась.
Красавчик побледнел.
– Хитрец за что?.. Я же..
– Ты зачем Сороку обманул? – спросил его в ответ Уильям. – С головой дружить перестал?
– Да я… Я все отдам… Честно… Срок только дайте… – он в страхе прижался спиной к нагретым солнцем доскам калитки. К нему уверенно и спокойно шли пятеро мужчин.
Когда они подошли и подхватили под руки обмякшего парня. Уильям сказал.
– Жду в трактире за восточными воротами.
Седоусый крепыш в кожаном колете лишь кивнул. Он улыбнулся Винценту. Но его улыбка вышла какой-то хищной, а глаза при этом холодно рассматривали Звездочета.
– Здорово, Звездочет, – как со старым знакомым поздоровался он. – Пойдешь с нами? Или тебя понести?
Красавчик затравленно огляделся и вдруг по бабьи тонко заголосил:
– Помогите! – и застучал кулаками по калитке. Она отворилась и стражник с размаху дал красавчику пинка. Затем калитка закрылась вновь.
– Ну зачем ты так? – помогая подняться парню, отечески спросил усатый, и неожиданно сильно ударил того кулаком в живот. Звездочет охнул и согнулся. Его подхватили под руки двое парней и потащили к недалеко стоящей подрессоренной коляске. Шуань задумчиво глядел им вслед.
– Не нравятся мне эти ребята, – произнес он. – Тебе не кажется, что они какие-то странные?
– Странные? В чем?
– Скользкие. Я встречал таких людей. К ним спиной поворачиваться не стоит. Ты уверен, что сделал правильный выбор?
– Других бойцов, которые согласились бы сделать нужную нам работу в этом городе нет, – вздохнул Уильям. – Они отвечают пред Сорокой, а Сорока перед нами. Будем наедятся на его авторитет… И тем, что он им дорожит. Поехали, что ли?
