По-моему, Артуру мы обязаны и вышками «Джинн». Эти вышки стали одной из важнейших инноваций в рок-сценографии. Артур видел, как с помощью этих гидравлических конструкций меняли лампочки на какой-то фабрике, и применил тот же принцип на пользу нашему делу, расположив на вышках рамы с прожекторами. Эти вышки оказались незаменимы на концертах, где не хватало времени установить обычное сценическое освещение, или посреди чиста поля на сцене из нескольких прицепов с платформой. И вишенка на торте: их можно было эффектно поднимать в начале шоу. В тот период мы также обзавелись круглым экранным задником, который по-прежнему остается неизменным элементом наших живых концертов.
Одной из величайших удач Артура стало наше выступление в «Радио-сити-мюзик-холле» в марте 1973 года. Когда этот зал только-только построили, он был чудом техники, и многие годы информация об устройстве подъемника сцены оставалась засекреченной, поскольку технологию позаимствовали прямиком из подъемников для истребителей на американских авианосцах.
Сама сцена состояла из шести секций, и каждая поднималась на двадцать футов, а затем выезжала вперед. Перед сценой имелся паровой занавес – трубка с просверленными отверстиями, которая закрывала сцену завесой дыма. Мы уже могли выйти к инструментам, а публика еще гуськом текла в концертный зал и видела пустую сцену. Когда начинался концерт, дым развеивался, из-за него медленно поднимались мы с уже установленной и готовой к работе аппаратурой, а на вышках «Джинн» сверкали полицейские мигалки. Вот как надо делать – и чтоб никаких вращающихся сцен, как в клубах «Топ Рэнк» прискорбных стародавних времен.
Рик с синтезатором Minimoog на крышке верного органа Хаммонда; справа от него – слайд-гитара Дэвида, вероятно для «The Great Gig in the Sky».
К несчастью, у Артура имелся один крупный недостаток: вспыльчивый норов. После его окончательного увольнения мы с Роджером (два члена группы, с которыми он контактировал больше всего) не разговаривали с ним больше двадцати лет. Я редко сталкивался с людьми, которые бы вспыхивали так стремительно. Артур только и делал, что увольнял операторов следящих прожекторов, но мало того – он еще так истошно поливал их оскорблениями во время концерта, что разбор полетов после шоу терял всякий смысл и представлял угрозу для его жизни.
Выпуск альбома «Dark Side» наметили на март 1973 года, и от рекламной кампании мы были в восторге. Помимо дополнительных постеров и наклеек, ключевой образ получился просто идеальным. Сторм пришел с целым рядом идей, но, едва увидев призму, мы сразу же поняли: это именно то, что надо. Однако на пресс-конференцию в лондонском Планетарии мы не явились. Мы были недовольны, что фирма грамзаписи планировала использовать там звуковую систему, которая недотягивала до наших требований. Мы много трудились над «Dark Side» и не хотели некачественным звуком испортить журналистам впечатление. Конфликт, скорее всего, сводился к деньгам, однако мы отказались уступить и пропустили эту забаву. Музыкальные журналисты и так не слишком нас жаловали, поскольку мы не трудились налаживать с ними отношения.
Поэтому мне придется положиться на репортаж Роя Холлингворта из журнала «Мелоди мейкер». После коктейлей в восемь вечера журналистов препроводили в Планетарий: «…будто стоишь внутри полого бетонного яйца. Яйцо наполнилось, и свет погас. Кто-то засмеялся. Наверное, кого-то ущипнули. А затем началось… Глухое неровное биение человеческого сердца наполняло черноту, нарастало, все громче и сильнее, наваливаясь на слушателя».
В программке, выпущенной к нашим концертам «Dark Side» на зимних гастролях 1974 года, были мои рисунки на странице с составом участников, а также серия комикс-стрипов (см. следующее фото), в которых все мы изображались комиксовыми героями, а Стив О’Рурк – главным злодеем. Я стал Капитаном Мейсоном, Королевский флот Великобритании, Стив – Капитаном фон Роркенсборгом. Остальные члены группы фигурировали под именами Разбойник Родж, Рик Рай и Дейв Дерзинг.
Ладно, пока нормально. Однако через пятнадцать минут публика, судя по всему, заскучала. «Немало народу уже болтали и закуривали. А затем, поскольку веселиться людям веселее, на стене появилось очертание кролика. Кто-то поднес зажигалку к ладони и шевелил пальцами. Потом я еще видел неловкий полет лебедя и пару голубков. А затем какой-то артистичный малый украл лавры подлинного мастера волшебного фонаря, продемонстрировав колоссальное изображение кое-чего неприличного». Пожалуй, наше решение не приходить оказалось мудрей, чем мы думали.
Пластинка разлеталась. К апрелю мы уже получили золотой диск и в Британии, и в США. Вообще, все происходило очень быстро. В мае мы представили полное шоу «Dark Side» в «Эрлс-Корте». Мы показали альбом в самой совершенной его версии, и все сложилось. Репетиции придали музыке стройности, новизна – свежести. Освещение, спасибо Артуру, потрясало воображение. Были и кое-какие дополнительные эффекты – например, пятнадцатифутовый самолет, который под следящим прожектором стрелой промчался по проволоке над головами зрителей и огненным шаром разбился на сцене одновременно с взрывом в «On the Run». Музыку сопровождали фильмы, включая анимацию Иэна Имеса для «Time» и серфинг из «Хрустального мореплавателя», который мы впервые увидели в Австралии в 1971 году. Увы, ни одно из этих шоу не снимали на кинопленку и не записывали на магнитофон.
У всех есть собственное мнение о том, почему «The Dark Side of the Moon» так замечательно продавался – и продается по-прежнему. Статистика ошеломляла даже тех, кто сам участвовал в работе над альбомом. К примеру, общий объем продаж составил свыше 35 миллионов экземпляров, и, согласно подсчетам, альбом в том или ином виде есть у каждой четвертой британской семьи. С 1973 года и до того момента, когда пишутся эти строки, «Dark Side» почти не покидал американских альбомных чартов.
Я считаю, причина у такого успеха не одна – просто многие факторы сработали сообща и умножили эффект. Изначальная причина (и это верно для любого великого альбома) – мощь композиций. Альбом «Dark Side» содержит по-настоящему сильные, яркие песни. Общая идея, которая эти песни связала, – бремя современной жизни – нашла универсальный отклик и по-прежнему захватывает воображение. Тексты песен глубоки, и слушатель отзывается на них с легкостью, но при этом достаточно просты и ясны, поэтому их понимает неанглоязычная публика, что, вероятно, способствовало международному успеху альбома. А музыкальное качество – в первую очередь гитара и голос Дэвида, а также клавишные Рика – задали фундаментальный саунд группы Pink Floyd. Нам было комфортно играть эту музыку, у нее было время повзрослеть, созреть и развиться на концертах – позднее, когда качество звукозаписывающей аппаратуры, которую тайком проносили на концерты, почти приблизилось к студийным стандартам, нам пришлось отказаться от привычки сначала показывать новый материал живьем.
