А вот на берегу миром и не пахло. Пахло разбоем. И поскольку ромейской морской пехоте нападать на ромейское же поселение вроде бы ни к чему, то нетрудно предположить…
Неужели они нашли беглых союзников?
Так или иначе, но рискнуть стоило.
– За мной! – скомандовал Сергей, пуская коня галопом.
Однако уже через пару минут пришлось сменить аллюр на шаг, а потом и вовсе спешиться, помогая лошадкам преодолевать крутизну.
А чуть позже движение и вовсе застопорилось, потому что друзья наткнулись на толпу беженцев. Задыхаясь, в поту, с выпученными от страха глазами, растянувшись минимум на полкилометра, бедолаги пёрли вверх по тропе…
Хотя нет, бедолагами были не все. Возглавляли бегство одиннадцать псилов, лёгких ромейских пехотинцев, тоже запыхавшихся, но куда более бодрых, чем остальные.
Хотя «возглавляли» – неподходящее слово. Просто вояки были более прыткими.
Запахло нехорошим.
Но Сергей верно просчитал местных бойцов: трусы, дезертировавшие с поля боя.
– Трусливые крысы! – крикнул он по-ромейски. – Сбежали, забыв свой долг перед фемой?! А ну назад!!!
Повезло, что солнце оказалось у него за спиной и снизу было не разглядеть толком ни его лица, ни подробностей экипировки. Только сверкающий шлем и бронь на плечах.
Нет, команду его не выполнили. Но и в драку не полезли. Кинулись в росшие справа от тропы кусты. Густые, надо отметить, и вдобавок колючие.
Однако проломились. С воплями и руганью.
Машег засмеялся и сунул лук обратно в налуч.
Спуск продолжился.
Недолго. Через пять минут они встретились с основной массой беженцев.
Всё. Дальше – или стоять, или – по головам, если совести хватит. Тропа редко где превышала в ширину пару шагов, а местами сужалась и до одного. Пришлось встать на одной из площадок и ждать. Впрочем, Сергей понимал: время у них есть. Нурманы – парни обстоятельные. Пока не обчистят городишко, в море не уйдут.
Беглецы при виде трёх всадников, двое из которых были неплохо вооружены, вели себя по-разному.
Кто-то шарахался в ужасе, кто-то пытался предупредить, мол, там, внизу, люди севера. Бегите, пока есть возможность. Один, навьюченный парой здоровенных сумок вроде тех, что приторачивали к сёдлам, даже остановился и предложил продать лошадей.
«Ну хоть одну, добрые господа! Я золотом заплачу!»
Судя по одёжке, золото у «покупателя» водилось. Но он всё равно был послан… наверх. И, зыркнув злобно, попёр в указанном направлении на своих двоих.
– Надо было его прибить, – сказал Машег, провожая взглядом согбенную под тяжестью ноши спину. – Уверен, у него там не фрукты.
Сергей не прореагировал. Он смотрел вниз.
А внизу, похоже, бой завершался. И операция переходила в стадию: храбрые викинги эвакуируют ценности и женщин из погибающего города.
А вот и «эвакуаторы».
Тройка нурманов. Наперехват беглецам.
Эти не церемонятся. Сбивают с ног, спихивают со склона тех, кто не сообразил убраться с дороги.
Сергей прищурился, пытаясь рассмотреть, кто эти нурманы… Одного, вроде, опознал.
Колль Обжора из команды Хаги. Чёрт! Опять этот Хаги!
– Машег! Наготове!
– Всегда!
– Ого! Опять ты, Варт!
– То же самое и я хотел сказать, – Сергей чуть сильнее сжал коленями бока лошади, и та, всхрапнув, шагнула вперёд, оказавшись на пути нурмана.
– Убери свою клячу! – Колль замахнулся щитом. Но не ударил. Не стал тратить время на ссору. Просто протиснулся мимо и устремился за беглецами. Сергею конфликт тоже был ни к чему, поэтому он подал коня назад, освобождая проход.
– Их всего трое, – заметил Машег. – А тех, роман
[29], больше десятка.
– Даже одного волка довольно, чтобы напугать дюжину зайцев.
Машег презрительно хмыкнул, спрыгнул наземь и первым продолжил спуск.
Сергей последовал его примеру. Замыкающим, пропустив Сабла вперёд, чтобы держать на виду. Для нурманов во время набега любой прилично одетый и не нурман – добыча.
Спускались осторожно. Тропа была буквально завалена мусором: домашней утварью, брошенными мешками, ремесленными инструментами. Спасавшиеся бегством горожане поначалу волокли на себе всё, что удалось вынести, но уже через сотню шагов вверх по склону соображали, что переоценили силы.
Запах гари стал гуще, хотя пожары в городе уже погасили. Горели трава и кустарник на склоне. К счастью, ветра практически не было, иначе мог бы случиться настоящий пожар.
Кони аккуратно обошли сидящую на краю тропы женщину, пытающуюся дать грудь младенцу. У неё не получалось, потому что ребёнок был мёртв, чего женщина не замечала. Равно как и того, что её нога была сломана, и обломок кости прорвал кожу.
Спуск закончился, и можно было снова двигаться верхом. Так удобнее, да и видно дальше. Хотя смотреть, в общем, не на что. Зрелище захваченного врагами поселения Сергей в прошлой жизни наблюдал сотни раз.
Вот победители сгоняют и связывают пленных. Вот другие обдирают мёртвые тела защитников. А вот какой-то нурман насилует девчонку, которая жалобно пищит.
Машег скосил глаза на тонкие белые ноги девчонки и облизнулся. Возможно, даже позавидовал нурману.
Сергей тоже подавил желание. Желание всадить стрелу нурману в задницу.
Они ехали мимо нурманов, но никто не пытался их остановить. Может, не узнавали, но, скорее всего, просто не обращали внимание на вооружённых всадников, которые не убегают, а спокойно движутся к центру захваченного городка.
Сергей нашёл нурманское командование там, где и ожидал. У здания местного муниципалитета. Хаги Маленький был первым, кого увидел Сергей. Занимался хёвдинг достойным вождя делом: командовал сортировкой добычи. На Сергея глянул без всякого дружелюбия.
Но ничего не сказал.
Но Сергея заметили. В проёме дверей (сами двери, выбитые, валялись на мостовой) появился знакомый хирдман и помахал ручищей: сюда иди.
Кивнув Машегу, чтоб оставался снаружи, Сергей спешился и взошёл по скользкой от крови, заляпанной какими-то человеческими ошмётками мраморной лестнице, переступил через выбитую дверь и оказался внутри просторного светлого помещения.
Недавно здесь был зал заседаний городского совета. Или что-то подобное. Сейчас – свалка поломанной мебели, щедро измазанной той же субстанцией, что и цветные плитки пола, ступать по которому надо было аккуратно. Чтобы не замараться и не поскользнуться. Трупы успели убрать, но вонь стояла такая, что даже привычному Сергею дышать было трудновато. Он остановился у входа, не зная, радоваться ему, что наконец нашёл нурманов, или пока рановато.
