– Стойте! – вмешался Сергей. – Так не пойдёт! Я ценю, что ты, Скьёрн, хочешь стать для моего друга любящей мамочкой, но не думаю, что сможешь. Не очень-то ты похож женщину!
– Вот тут ты прав, варяжонок! – Нурман похлопал себя по мотне. – Ты бы видел мой рог…
– Червяк, которого ты прячешь в штанах, меня не интересует! – перебил Сергей. – А вот намеренно ослабить противника перед поединком более подобает той, кому положено рожать, а не сражаться. Только женщина может требовать для себя лучших условий в поединке!
Правду сказал, между прочим, и получил заслуженное одобрение зрителей.
– Звучит обидно, – Скьёрн перестал ухмыляться. – И если ты о том, что твой дружок висит на ветке, а я стою на ногах, так это его выбор, а не мой. Пусть его поставят на ноги и дадут в руки оружие мужчины, я не против!
– А может, лучше подвесить и тебя на соседней ветке? – предложил Сергей. – Подвесить за ноги и прожарить как следует на солнышке! А потом мы посмотрим, как крепко ты будешь держать щит!
– Зачем мне висеть? – нахмурился Скьёрн.
– А затем, что подвесить ты его подвесил, а лука не дал. Уж не потому ли, что ждёшь, когда он ослабеет?
– Ты намекаешь: я его боюсь? – рыкнул Скьёрн.
– Я этого не говорил. Это сказал ты.
Сергей не боялся. Рядом стоял Харальд.
– Помню, мы однажды подвесили так одного неразговорчивого керла, – неожиданно подал голос Хаги Маленький. – Хотели разговорить.
И умолк.
– Разговорили? – не выдержал кто-то.
– Нет, – покачал головой Хаги. – Его удар хватил. Как сняли, только мычать мог. Так и помер, мыча.
– Твои слова справедливы, Дерзкий, – сказал Харальд, кладя ладонь на плечо Сергея. – Однако делать по-твоему мы не станем. Ложка слишком велик, чтобы висеть вниз головой. Снимите хузарина и дайте ему как следует отдохнуть. Так будет честно, Варт?
– Да! Но тогда и в глаз стрелять нельзя!
– Почему?
– Сам же сказал, ярл: Скьёрн тебе ещё пригодится.
– Думаешь, твой дружок попадёт ему в глаз, вися вниз головой? – с явным сомнением произнёс Харальд.
Да ладно! Уж Харальд-то точно должен знать, как управляется с луком хузарская элита!
– Машег – из белых хузар, – сказал Сергей. – Готов поставить марку серебром, что он попадёт точно в глаз. Так что лучше этот глаз мы нарисуем. На шлеме Скьёрна.
– Как скажешь, – согласился Харальд. – И заклад твой я тоже принимаю. Марка мне не помешает.
Стоп, а почему он хитро ухмыляется?
Сергей прокрутил ситуацию уже не как отрок Варт, а как князь-воевода, и мигом сообразил: Харальд хочет устроить шоу. Развлечь людей перед будущим непростым боем. И заодно напомнить всем, с каким противником они будут иметь дело, когда доберутся до Самкерца.
Просто и наглядно.
Машег искупался, слегка перекусил, выбрал подходящую стрелу и заявил, что привязывать к ветке его не надо. Сам справится. И продемонстрировал вис вниз головой на согнутых ногах.
Скьёрн не возражал.
Зрители, коих было сотни три как минимум, разместились вокруг полянки и на береговом склоне.
Желающие сделали ставки. В том числе и сами состязающиеся. Каждый поставил на себя. И поставил прилично.
Приготовились: Машег изобразил летучую мышь на отдыхе, Скьёрн, на шлеме которого нарисовали глаз, поднял щит…
– Начали! – скомандовал взявшийся судить Егри.
Сергей рассчитывал, что нурман сразу рванёт к дереву, но тот проявил неожиданную осторожность. На кону были немалые деньги, так что никакого риска.
Держа щит так, чтобы он полностью закрывал голову, Скьёрн двинулся к дереву, глядя себе под ноги. То, что всё от пояса и ниже становилось идеальной мишенью, Скьёрна не смущало. Это же не настоящий бой. У хузарина одна стрела, и стрелять ей надо в лобовую часть шлема. Вот её-то и следует защищать. И глаза заодно. Вдруг хузарин промахнётся и вместо нарисованного попадёт в настоящий глаз.
Осторожность Скьёрна народу не понравилась. Особенно той части, которая ставила против него, ведь такой педантичный подход не давал хузарину ни одного шанса. И эта часть не стала скрывать своего недовольства.
Скьёрн обидные слова проигнорировал. Не спеша, коротким подшагом, так, словно он был не один, а в строю, Скьёрн подобрался к противнику, вернее, к его дереву, совсем близко. Теперь по условиям поединка ему следовало коснуться Машега клинком. Не такая уж трудная задача даже вслепую.
Машег выстрелил в тот момент, когда меч почти коснулся его головы.
Выстрелил так быстро, что многие пропустили миг, когда стрела сорвалась с тетивы и ударила в верхний край щита, и пробила его насквозь, и увязла.
Скьёрн отбросил щит, но достать хузарина не успел, потому что тот, откачнувшись после выстрела, разогнул колени и, перевернувшись в воздухе, упал на ноги и сразу отпрыгнул влево, уходя с линии атаки.
Зрители радостно заорали. Те, кто ставил на нурмана.
И зря.
Просто они не видели то, что видел Сергей.
Многие видели, как дёрнулась после выстрела голова нурмана.
Да и кто не дёрнется, если из его щита вдруг выпрыгнет узкий гранёный наконечник.
Вот только Скьёрн дёрнулся не от испуга.
И сам это знал.
Потому первым делом ощупал налобник. И, разумеется, нашёл то, что искал. У нарисованного глаза появился зрачок.
Нурман поглядел на улыбающегося хузарина. И уже не высокомерно, а весьма заинтересованно.
– Зря ты боялся! – звонко выкрикнул Машег. – Если бы ты не прятался за щитом, я бы не бил в полную силу! Очень мне надо за тебя верегельд платить! Я лучше на эти деньги девок себе куплю, когда Самкерц отобьём!
– Девок я тебе и без денег обещаю, – громила Скьёрн навис над мелким хузарином. – Лук дай глянуть!
– Ты только тетиву пустую не бросай! – забеспокоился Машег, глядя, как нурман цепляет толстыми пальцами тетиву.
– Знаю, – Скьёрн оттянул тетиву к скуле, потом плавно отпустил. Хмыкнул. Вернул лук, ухватил Машега за руку, ощупал предплечье, проворчал: – Колдовство, не иначе. У тебя бабка не финской крови, парень?
– Обе мои бабушки самой лучшей крови! – заявил Машег. – Ещё раз назовёшь меня колдуном – убью тебя по-настоящему, плевать на верегельд!
– Что с тобой, Скьёрн? – вмешался Егри. – Какое ещё колдовство? Все видели: он стрелял честно. Ты проиграл!
– Проиграл, – согласился нурман, выпуская руку Машега. – Но вот что непонятно: как такими цыплячьими лапками, как у него, можно натянуть такой лук?
– Он – белый хузарин! – Сергей решил, что самое время вмешаться. – Это ты, родившись, первым делом сиську искал. А такие, как он, сразу лук хватают!
