– Мой бог! – простонал Игнацио. – Несчастного разорвет пополам…
– Не поминай Господа всуе! – прикрикнул отец Скопио. – Пойдем дальше!
Их вели по узкому коридору с затхлыми запахами крови и смерти, заводили в пыточные с устрашающими приспособлениями и инструментами, один вид которых внушал ужас. При виде железной маски с вытаращенными глазами и воронкой для заливания воды во рту Паоло все-таки упал в обморок, но Жакоб привычно привел его в чувство пощечинами с двух рук.
– Но зачем вы нам это показываете? – дрожащим голосом спросил слуга. – Мы не собираемся ничего скрывать!
– Это хорошо, – кивнул Белый ворон. – Возможно, вам удастся избежать близкого знакомства с этими приспособлениями! Иди со мной! И ты тоже!
Он указал на Игнацио. Но слуги не могли пошевелиться.
– Забирай их, Жакоб!
Горбун достал плетку.
– Выходите!
На подкашивающихся ногах слуги побрели к выходу. Старший инквизитор, подойдя к двери, остановился и обвёл взглядом оставшихся.
– Ты! – показал пальцем на Грацию. – Тоже иди с нами!
Она с обреченным видом двинулась следом. В коридоре стражники вновь наставили на арестованных копья и куда-то повели. Потом увели Калиостро и Лоренцу. Том остался один. А вскоре пришли и за ним.
В большой комнате, куда его привели, было довольно светло, и дышалось здесь намного легче. За столом, покрытым красной скатертью, сидел отец Скопио. Сбоку, за маленьким столиком попроще, расположился писарь с пером и бумагой наготове. Перед ними стоял Игнацио.
– Посторонись! – приказал ему старший инквизитор.
Игнацио сделал шаг в сторону и стал у стены. Напротив, спиной к противоположной стене, стражник поставил Тома. Отец Скопио устремил на него прожигающий взгляд.
– Расскажи, как твой хозяин изготавливал деньги!
– То мне не ведомо, преподобный отец, – смиренно преклонив голову, ответил Том.
– Ты не можешь этого не знать! Нам известно, что ты был наиболее близок к хозяину и он доверял тебе больше, чем остальным!
– Может, хозяин и доверял больше, чем этому, – Том презрительно кивнул в сторону Игнацио. – Потому что я не пьянствовал и никогда не лез в его дела. Что мне приказывали, то я исполнял, и всё. Иногда он давал мне немного денег и посылал на рынок за покупками… А изготавливать деньги… Не думаю, что это возможно!
– Меня не интересует, что ты думаешь! – повысил голос старший инквизитор. – Лучше подумай над тем, поможет ли дыба тебе подрасти?
Том молчал.
– Ты! – старший инквизитор ткнул пальцем в Игнацио. – Повтори ему в глаза, что ты говорил!
– Он знал больше всех нас! – быстро пролепетал Игнацио. – Я видел, как он помогал хозяину переносить золотые монеты из подвала в дом. И всякие дьявольские порошки он ездил покупать вместе с хозяином…
Отец Скопио поднялся со стула, упёрся в стол пальцами, словно ворон, приготовившийся вцепиться когтями в беззащитного воробья. Серебряный перстень на мизинце тускло поблескивал, отражая проникающие в зарешеченное окошко лучи заходящего солнца.
– Ну, что ты теперь скажешь, карлик? Подумай хорошенько, прежде чем ответить!
– Эх, – вздохнул Том. – Тяжела жизнь маленького человека, да еще и коротка…
– Почему он смотрит на меня? – не выдержал Игнацио. – Он так смотрит… Он сам как… как…
– Замолчи! – брезгливо скривился Белый ворон. – Стража! Уведите карлика, займемся им завтра!
Стоявший у двери стражник схватил Тома под руку, вытащил в коридор, почти волоком поволок по выщербленным каменным плитам и, распахнув очередную тяжелую дверь, буквально забросил его в пыточную, ту самую, где посередине стояла дыба.
Том упал и сильно ударился, у него даже в голове помутилось.
– За что мне все это?! – вскричал он. – Ну, что я сделал плохого всем вам?!
Но ему никто не собирался отвечать. Снова хлопнула дверь, лязгнул засов, и удаляющиеся шаги конвоира стихли. Но в углу комнаты, за дыбой, что-то зашевелилось.
– Кто здесь?! – настороженно спросил он.
– Том, это я!
Заплаканная Грация бросилась к нему, обняла, помогла подняться.
– А где другие? – спросил Том.
– Не знаю. Я видела только Лоренцу.
– Странно. Я знаю, что Игнацио даёт показания против хозяина… Но где остальные?
– Наверное, сюда возвращают только тех, кто не признался, – предположила Грация. – Лоренца сделала то же, что Игнацио – нас допрашивали вместе. Она говорила так много и быстро, что писарь попросил перерыв, потому что не успевал записывать. Говорила, что муж давно занимается алхимией и смог получить философский камень.
– А хозяин? Ты видела хозяина? Что с ним?
– Нет. Только на столе лежали его вещи: несколько монет, гребешок для волос, носовой платок, маленькая книжица… В общем, всё, что он носил в карманах. И ещё там лежал его перстень. А он ведь никогда его не снимал… Может, его уже убили?!
Грация всхлипнула.
– Не реви! Наверное, просто у него забрали всё, что было.
– Но нас ведь не обыскивали!
– Слугам нечего носить в карманах. У меня никогда не было ни перстней, ни монет…
– Может и так, – согласилась она.
Том встал, осмотрелся, подошел к небольшому окошку, перегороженному посередине вертикальным железным прутом, выглянул наружу.
– Солнце заходит, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Оно красное, значит, завтра будет ветер…
– Завтра нам придется испытать на себе пыточные приспособления, которые нам показывали! – тяжело вздохнула Грация.
– До земли метров восемь, – сказал карлик, высунув голову наружу. И тут же воскликнул:
– А ну-ка, иди сюда!
– Что такое? – подбежала Грация.
– Я просунул голову, значит, и сам пролезу! Попробуй, думаю, и ты сможешь! Этот прут должен помешать вылезти обычному человеку. На карлика и худенькую гибкую женщину он не рассчитан!
Грация примерилась.
– Пожалуй, ты прав! Я смогу протиснуться… Но здесь высоко, мы разобьемся!
Том засмеялся. Маленький испуганный человечек исчез, перед Грацией стоял бывший шут – острый на язык весельчак и балагур.
– У нас есть веревки!
– Откуда?!
– Они приготовлены специально для нас: на дыбе! Надо только их отрезать!
– Какой ты молодец, я тебя вознагражу! – обрадованно воскликнула Грация и полезла куда-то под юбку.
– Что ты делаешь?! – встревоженно воскликнул карлик.
– Не то, что ты думаешь! – успокоила она его. – Когда мы выберемся, я вознагражу тебя поцелуем! А сейчас…
