Когда разразилась Столетняя война и англичане стали отвоёвывать Нормандию, многие нормандские дворяне предали французского короля, вступив в союз с английскими захватчиками.
Среди верных нормандцев, присягнувших в 1380-ом году на верность молодому королю Карлу, был старинный дворянский дом Карружей. Сир Жан де Карруж III, который на тот момент разменял уже седьмой десяток, достиг совершеннолетия в самом начале Столетней войны и участвовал во многих кампаниях против англичан. Рыцарь был вассалом графа Першского, который назначил его военным капитаном Беллема, стратегически важной крепости. Также он являлся виконтом Беллемским, местным королевским представителем — эквивалентом английского наместника или шерифа. В 1346 году он помогал собирать деньги для выкупа короля Иоанна. Почтенный рыцарь был женат на Николь де Букард, знатной придворной даме, от которой имел как минимум троих детей. Родовым гнездом семейства был городок–крепость Карруж, что располагался на вершине холма в пятнадцати милях к северо–западу от Алансона.
По легенде, род Карружей был основан на крови и насилии. Рассказывали, что их далёкий предок граф Ральф влюбился в колдунью и назначал ей свидания на лесной поляне у источника, пока однажды ночью влюблённых не подкараулила ревнивая жена графа с кинжалом в руке. На следующее утро графа нашли в лесу с перерезанным горлом. Графиня избежала подозрений, несмотря на кроваво–красное пятно на лице. Вскоре после этого она родила сына Карла, у которого на лице проявилась та же странная кровавая отметина, едва ему исполнилось восемь лет, за что он и получил прозвище Карл Ле Руж. В течение семи поколений все отпрыски семьи носили эту кровавую метку, пока проклятие колдуньи не ослабело. Имя Карл Ле Руж в итоге трансформировалось в «Карруж», по крайне мере, так гласит легенда. Красный цвет также фигурировал в их фамильном гербе: пурпурное поле, усыпанное серебряными лилиями.
НОРМАНДИЯ В 1380-М ГОДУ
Семейство Карруж, вассалы графов Першских и Алансонских, владело землями в частях Нормандии, ныне известных как Кальвадос и Орн. Показанные здесь дороги существовали в средневековье.
Кровавая родословная Карружей, возможно, не более чем народное предание, но этот род подарил миру немало свирепых воинов. Одним из первых Карружей был сир Роберт де Виллер, воевавший под знамёнами короля Филиппа II в начале 1200‑х за возвращение Нормандии французской короне. В 1287-ом один из его потомков, Ричард де Карруж, выступал в качестве поручителя на судебном поединке, дав клятву сражаться вместо своего доверителя, если тот не явится на битву.
Старший сын Жана III, Жан IV, был прирождённым воякой. Его воинственный лик некогда смотрел со стен аббатства Сен–Этьен в Кане. Фреска изображала его стоящим в полном рыцарском облачении, с копьём в одной руке и обнажённым мечом — в другой, рядом со своим боевым конём. Но этот образ давно уже канул в лету, а вместе с ним и резкие воинственные черты, унаследованные от свирепых северян. Воспитанный в седле Жан младший, вероятно, получил поверхностное образование, ибо сохранившееся документы заверены лишь его печатью, но не подписью. В 1380‑м он получил звание сквайра. Это был отнюдь не «галантный юноша», образ которого сразу приходит на ум при упоминании данного термина, а закалённый в боях ветеран, в сорок лет уже «матёрый вояка, истинный рыцарь по духу, но, увы, не по титулу». Вероятно, он был суровым, амбициозным, а то и жестоким человеком, подверженный вспышкам неконтролируемого гнева ко всякому, кто вставал на его пути, и явно не из тех, кто забывает старые обиды.
К 1380 году Жан уже возглавлял отряд собственных сквайров, насчитывающий от четырёх до девяти человек, во время кампаний по освобождению Нормандии от англичан. На войне он старался прославить своё имя и обогатиться, захватывая многочисленные трофеи и пленных с целью дальнейшего выкупа, что в четырнадцатом веке было довольно прибыльным делом. Возможно, он пытался заслужить рыцарское звание, которое удвоило бы его доход от кампании. Родовое поместье Карружей приносило около 400–500 ливров ренты в год, в то время как дневное жалованье рыцаря в военном походе составляло один ливр, сквайр же получал вдвое меньше.
В двадцать один год Жан получил часть наследства и свою долю земель, приносящих ренту. После смерти отца ему причиталась оставшаяся часть, за исключением малой доли наследства, отписанного его младшему брату Роберу и сестре Жанне. Робер, как и все младшие знатные отпрыски, мог надеяться лишь на малую часть наследства, а потому решил стать священником. Жанна вышла замуж за рыцаря, получив в качестве приданого часть отцовских земель. Их мать Николь владела собственными землями, которые сохранялись за ней вместе с рентой в случае, если супруг умрёт раньше. Но все прочие земли перейдут Жану, как продолжателю рода Карруж, а тот, в свою очередь, завещает их своему наследнику.
Самым лакомым куском наследства был фамильный замок и прилегающие к городку Карруж земли. Городишко на вершине холма возвышался над широкой равниной плодородных полей, простиравшихся на северо–восток в сторону Аржантана. Замок в Карруже был основан в 1032 году Робером I, герцогом Нормандским, отцом Вильгельма Завоевателя, и неоднократно подвергался осаде. Расположенный на перекрёстке важных дорог и на пути паломников к святыне в Мон–Сен–Мишель, Карруж был процветающим центром местных ежегодных ярмарок.
К 1380‑му году семейство Карружей покинуло городской замок, атакованный и сожжённый англичанами, и поселилось в близлежащем форте. Это строение было воздвигнуто около 1367 года по приказу короля Карла V, дабы усилить оборону Нормандии против англичан — ещё одно доказательство того, что семья верна короне. Внушительный донжон, оставшийся от старого замка, и по сию пору высится на холме, как часть элегантного замка де Карруж, большинство построек которого датируется гораздо более поздними сроками.
ЗАМОК ДЕ КАРРУЖ
Семья Карружей построила этот грозный донжон и использовала его для защиты своих земель от английских захватчиков. Стены высотой пятнадцать метров и трехметровой толщины у основания, к тому же башня оснащалась парапетом с отверстиями для сброса снарядов. (Фотографические архивы, Coll. M. A. P.© CMN, Париж)
Старый замок возвышался над землёй более чем на пятнадцать метров, с гранитными стенами в три метра толщиной у основания. Большинство его первоначальных защитных сооружений сохранилось и поныне: сделанное под углом основание, чтобы противостоять атакам, бойницы для стрельбы по врагу и нависающий парапет с прорезями в полу, чтобы сбрасывать на головы осаждающим тяжёлые камни и лить кипяток. Верхние этажи замка включали кухню, жилые помещения для прислуги и уборную, выходящую на стену. Водоснабжение во время осады обеспечивал внутренний колодец. В казармах по обе стороны крепости размещалась прислуга и военный гарнизон. Сама крепость состояла из двух примыкающих друг к другу квадратных башен, а в их массивных подвальных стенах бойницы и дверные проёмы расположены столь хитроумно, что удобно отступать из большого помещения в малое, простреливая освобождённое пространство. Суровая военная архитектура — немое, но веское свидетельство того, в каких тяжёлых условиях приходилось жить феодальному дворянству тех времён, когда в Нормандии бесчинствовали вражеские войска, наряду с опустошающими деревни разбойничьими шайками.
