Вы выучили новую способность:
Улыбка фортуны
Ранг: Редкий
1 уровень (1/3)
Мгновенно
Восстановление: 24 часа
Расходует 15 000 единиц энергии.
«На удачу надейся, а краплёные карты не забывай.»
При нанесении вам смертельного урона ваше здоровье опустится до единицы, а входящий урон от следующей атаки будет поглощен на 33 %.
— То, что нужно. Спасибо.
Развернулся, собираясь уходить, когда сзади меня догнали слова инструктора.
— Не стоит полагаться на неё. Действуй, как будто у тебя нет второго шанса, и тогда он тебе не понадобится. С полной отдачей и хитростью, ровно так, как я научил тебя, Гвинден. Потому что я знаю, что ты можешь.
Это признание грело. Обычно едкий и самовлюбленный эльф не выражал какие-то бы то ни было искренние эмоции. Не позволял своей маске сползать, обнажая уязвимое нутро. До это мне довелось видеть его лишь однажды, во время разговора про шахту и погибшего друга Кераши.
Не ожидал. Что ж, буду оправдывать эту веру.
Интерлюдия
Тулагронн Золотая Река вошёл в свой кабинет и практически упал в кресло. Последний сеанс связи с Родриком его чертовски измотал. Глава клана Стоунхоллов требовал результатов. И всё чаще он намекал, что Тулагронн засиделся в Аскеше, что пора бы ему размять кости и поехать представлять интересы клана где-нибудь на неразведанных территориях крайнего севера и юга. Лучше юга, — Родрик прекрасно знал, что он ненавидел жару.
Дворф, который ненавидит жару. Боги поистине обладали прекрасным чувством юмора. Пока остальные его сородичи могли с утра до вечера стоять в кузне, наплевав на жар, искры и плеск растопленного металла, Тулагронн предпочитал сидеть в прохладе, держать в руках металл лишь в форме золотых слитков, а физический труд оставить тем, кому небесные правители не даровали мозгов.
Тулагронн подпёр ладонью лицо и приложился к фляге с местными вином. Фу, кислятина мерзостная. К её вкусу он так и не привык. Ни в какое сравнение с элем она не шла.
Председатель первого банка Стоунхоллов в Подземье, он же полномочный посол дворфов, превращал тонкие позолоченные ручейки в могучие золотые реки. Так и родилось его прозвище, ставшее семейной фамилией. Он ненавидел эту проклятую дыру всеми фибрами своей души. Вместе с её надменными злокозненными хозяевами, чтоб их Аларис в нужнике всех утопила.
Эльфы светлые могли кого угодно довести до кондрашки своими многословными речами и обтекаемыми фразами. Попробуй тут угадай, остроухий засранец желает тебе доброго денёчка или вызывает на Танец падающих листьев, потому что посчитал свою честь оскорблённой. Дистрофики безусые!
Эльфы же тёмные оказались во много раз хуже. Они поклонялись своей проклятой богине паучихе. Они улыбались тебе, вонзая в спину кинжал. Говорили одно, а делали совершенно другое. Питались какой-то дрянью. Не носили бород. Тьфу, рождённое Бездной племя!
Он знал, что у этих блядских тёмных эльфов нет чести, нет уважения, и что, хуже всего, нет пива! Он знал это всё заранее, но реальность оказалась гораздо хуже. К тому же пахла эта реальность гнилыми водорослями, фонарным маслом и страхом.
Поэтому Тулагронн мечтал лишь о том, чтобы довести порученную ему миссию до конца и вернуться обратно под Грик-Торн. Домой. Вот только угрозы Родрика звучали всё чаще, а Тулагронну нечего было предъявить своему тану. Работать с Теспианом ему прежде не доводилось, но он слышал о его репутации. Сумасшедший перевёртыш всегда доводило дело до конца.
Тогда почему эта тварь до сих пор не покончила с их конкурентами? Как продвигается операция по освобождению твари, заключенной в той шахте? Он не знал, и ему нечего было рассказать руководству.
Почему дроу продолжали добывать и поставлять мифрил? При мысли о потенциальных барышах, о монополии, глаза дворфа наливались магически светом твёрдого золота. Нужно лишь ещё раз встретиться с этим доппелем и выдвинуть ультиматум. Всему есть предел. И их миссия должна быть выполнена в кратчайшие сроки. Иначе не видеть ему ни эля, ни дома, ни своей жены.
— Ты выглядишь подавленным, дворф, — внезапно прошелестела тьма. — Что расстроило тебя так сильно?
Председатель банка дёрнул рукой к одному из вензелей, украшавших его стол. К механическо-магическому сигналу тревоги. Вот только несколько клинков обхватили его шею плотным кольцом, пуская первую кровь.
И его кисть замерла в воздухе, а Тулагронн разучился дышать.
Из воздуха прямо перед ошарашенным дворфом возникла долговязая остроухая фигура.
Аларис всемогущая! Как он сюда проник? Да перед моим кабинетом магических ловушек почти столько же, как в подземном хранилище. Нужно тянуть время.
— Быть может ты волнуешься, не зная какая судьба постигла вашего агента? — мягко улыбнулся дроу.
Молодой, короткостриженый, с короткой бородой и странными татуировками.
Убийца? Шпион? Эмиссар?
— О каком агенте идёт речь, уважаемый? О какой миссии? — сглотнув выдавил из себя Тулагронн.
Невидимые клинки вошли ещё глубже в плоть дворфа, перерезая косички его бороды. Те упали щедрой гроздью прямо на пол.
— Не нужно юлить, Тулагронн. В этом нет никакого смысла, потому что я всё уже знаю. Теспиан мёртв. Сорн — мёртв. Созерцатель — не поверишь, тоже мёртв.
Сердце дворфа упало в пятки.
Посол чувствовал, как содержимое его мочевого пузыря просилось наружу. Холодный липкий пот заставлял руки сжиматься, пытаясь избавиться от него. Дыхание против его усилий шло отрывистыми частыми вздохами.
Если это так, мне конец. Родрик не простит провала миссии. Больше двух лет потрачено на её подготовку и внедрение агента в Дом Ба’Энтар. И всё насмарку? Если я не узнаю хоть что-то полезное, могу самостоятельно прыгать в кузнечный горн. Выйдет быстрее и не так болезненно.
— Мы находимся в несколько неравных условиях, уважаемый, — с трудом сохраняя самообладание произнёс председатель. — Вам известно моё имя, а мне ваше — нет.
— Я всего лишь ваша чёрная полоса, — эльф провёл пальцем по ониксовой коже и ухмыльнулся. — Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, дворф. Передал моё послание своему боссу.
— Да-да, всё что угодно! — оживился Тулагронн. — Что именно ему сообщить?
Если речь шла о послании, значит его не будут убивать. Это безмерно радовало.
Аларис милосердная, спасибо. Спасибо!
Он готов был разрыдаться и даже обнять незнакомца.
Я уеду отсюда же завтра. Хоть в треклятые джунгли кенку, лишь бы подальше от этих остроухих уродов.
