Не представляю, как земным правительствам удалось их уломать — все хранилось в строжайшей тайне, общественности об этом не сообщалось, — но в конце концов после затяжного и невероятно сложного переговорного периода валгоссцы объявили, что готовы принять у себя несколько студенческих групп. Для знакомства с их миром и последующего обучения в местных вузах.
Отбирать претендентов среди тех землян, в которых, несмотря ни на что, еще теплились искры магического дара, иномиряне собирались сами, по собственным, никому не ведомым критериям. На этом они категорически настаивали. В обмен чужаки получали доступ к так называемым «местам силы» — древним сооружениям, капищам, храмам, могильникам и право их исследовать. Это единственное, что привлекало валгоссцев на Земле.
Соглашения были заключены, договоры подписаны и начался отбор будущих адептов, также проводившийся под грифом «совершенно секретно».
Об всем этом — Валгосе, переговорах, да и о самом отборе — я узнала позднее, когда сама того не подозревая, неожиданно очутилась в числе «счастливчиков».
Никогда не забуду тот день, навсегда разделивший мою жизнь на до и после…
ЗЕМЛЯ. ОКОЛО ГОДА НАЗАД
Проверяющий из министерства сразу показался мне необычным. С первого взгляда.
Вроде, если разобраться, и причин-то для этого не имелось. Статный, подтянутый, с безукоризненно-армейской выправкой. Правильные, чуть резковатые черты лица, длинные темные волосы, забранные в хвост, явно дорогой костюм. Тем не менее было в нем что-то неуловимо странное, да и костюм, хоть и сидел идеально, как влитой, выглядел на этом типе каким-то чужеродным — словно он надел его первый раз в жизни.
Вел он себя тоже… очень своеобразно.
Дождался, пока студенты займут свои места перед готовыми к работе компьютерами, молча указал на доску, вернее, на адрес сайта, написанный на ней и, когда мы открыли нужную страницу с длинным перечнем вопросов, принялся ходить по аудитории. С самым отрешенным видом, будто все происходящее его совершенно не касается.
Двигался он неслышно, обходя ряд за рядом и появляясь в разных концах зала. Не обращал никакого внимания на перешептывания, хихиканье и откровенный обмен мнениями — пялился поверх наших голов и беспрестанно крутил в пальцах нить с нанизанными на нее крупными блестящими шариками. То ли ожерелье такое своеобразное, то ли четки. Так, что со временем мы почти забыли о его существовании.
— Лер, ты только послушай… — сидевшая рядом Алекс изумленно вскинула брови и вполголоса зачитала: — Какие у вас недостатки? — Что вас раздражает больше всего? — Ваш любимый цвет. — А вот это вообще перл: Назовите пять преимуществ синего перед красным. Что за бредовые вопросы? Это они так своеобразно проверяют наши знания по филологии? А пугали-то как… пугали… Точно на подвиг во имя родины провожали.
Я хмыкнула, разделяя недоумение подруги.
Пару дней нас с Сашкой внезапно вызвали в ректорат и объявили, что отправляют на общегородское министерское тестирование — ничего, мол, личного, просто именно в наши фамилии случайно ткнуло высокое начальство. А потом, действительно, напутствовали долго и торжественно. Призывали постараться, не посрамить и вообще сделать все возможное. И на прощанье пообещали вкусную сладкую плюшку: особо отличившиеся отправятся на стажировку за рубеж.
А что по факту?
Идиотские вопросы, даже близко не по специальности. Плюс, проверяющий, который бусами интересовался больше, чем студентами, и лишь в самом конце отвлекся от своих мыслей, чтобы кратко проинформировать:
— Все свободны.
Присутствующие облегченно зашевелились.
— В «Кофеманию»? — предложила я Сашке, уже ощущая на губах терпкий вкус с еле уловимыми нотками ванили, и замерла, когда мужчина продолжил:
— Кроме… — Он обвел аудиторию неожиданно цепким взглядом, уставился в свой компьютер, сверяясь с чем-то, и уверенно закончил: — Кроме Валерии Кольцовой, Александры Росс и Семена Березина. Места двадцать первое, двадцать второе и девяносто шестое. Названные адеп… студенты, подойдите к моему столу.
Угу… А вас, Штирлиц, я попрошу остаться.
Мы с Алекс покосились друг на друга, затем на симпатичного русоволосого парня, сидевшего через три ряда от нас, и дружно вздохнули, еще не зная, что самое интересное только начинается.
Подписка о неразглашении, ошеломляющая новость о существовании Валгоса, бесконечные собеседования и фантастическое предложение учиться в другом мире!
Знакомство с самыми настоящими магами, их доброжелательные, но всегда сдержанные, тщательно выверенные ответы. Уговоры и посулы со стороны наших: мол, такую возможность нельзя упускать, они бы и сами с удовольствием отправились в «иной мир», послали своих сотрудников, даже детей, но чужаки почему-то выбрали именно нас. Земля в избранников верит, после возвращения прекрасно трудоустроит, а сейчас извольте паковать чемоданы, и вперед.
В общем, отказаться можно. Теоретически. Но практически — очень нежелательно. Во избежание грядущих неприятностей.
Наконец, формальности были улажены, бумаги оформлены, родственники проинформированы — все под той же подпиской о сохранении тайны, и нас на неделю отправили по домам. Прощаться с семьями.
Вечером накануне отъезда бабушка позвала меня в свою комнату. Усадила напротив, взглянула остро:
— Не пожалеешь?
— Трудно сказать, — я пожала плечами. — Страшно, конечно. Но, с другой стороны, это же такая возможность. Увидеть другой мир, научиться магии… Заманчиво. Я не навсегда ухожу, вернусь через несколько лет. Время быстро пройдет. И письма передавать разрешено.
Бабушка кивнула, принимая мои слова, погладила по руке и протянула резную деревянную шкатулку.
— Хорошо. Тогда это тебе. Бери.
Я подняла крышку, уже представляя, что увижу. Небольшой светло-серый камешек, потемневшая от времени серебряная оправа, длинная витая цепочка… Знакомый с детства медальон, семейная реликвия, передававшаяся в нашем роду по женской линии — из поколения в поколение, бог ведает, сколько времени. Рано или поздно он достанется мне, и я буду беречь его так же, как все прапра… до меня.
Но почему мне отдают его сейчас?
