— Это же…
— Бери! — сурово повторила бабушка. — У меня только сын. Ты его единственная дочь, моя прямая наследница, следующая хранительница, и должна взять медальон с собой. Не спрашивай, почему. Не знаю. Просто чувствую.
Туманное объяснение, что и говорить, но бабушкиной легендарной интуиции в семье доверяли все. И я не исключение.
— Ладно, ба, возьму.
— Тогда надевай, да-да, прямо здесь, и никогда не снимай. Помни, медальон стоит прятать от чужих глаз. Если одежда слишком открытая, прикалывай изнутри.
Тонкая цепочка мягко обвила шею. Подвеска скользнула вниз, скрываясь в вырезе свитшота, и я вдруг ощутила странную теплоту — словно кто-то погладил меня. Нежно, ласково, едва касаясь.
***
— Меня до самого конца не покидало ощущение, что нам не договаривают. Причем, крупно так, — Алекс первой нарушила наполненное воспоминаниями молчание. Отмерла, опустилась на подлокотник кресла, в котором дремал Марр, рассеянно потрепала пушистое ухо и закончила: —И маги, и наши.
— Спецслужбы вечно утаивают что-то, стараются перехитрить друг друга, — уныло вздохнула Полли. — Обычным людям не стоит встревать в их разборки. Меньше знаешь — лучше спишь.
— Не факт, — Сэм, в отличие от девчонок, был собран и деловит. — Иногда полезно знать, что вокруг тебя творится, особенно, если уже «встрял». А то опомниться не успеешь, как заснешь навечно. Мы давно замешаны, хотим этого или нет, так что выход один: выяснить, что валгоссцы скрывают. Как думаешь, Поль, зачем они студентов к себе зазвали?
— В обмен на право доступа к местам силы?
— Сомнительно. Они могли много всего предложить — важного для Земли, но не такого трудоемкого для Валгоса, — если им так уж нужны эти места. Наши бы согласились, сто процентов. Вместо этого маги заморочились отбором, подготовкой групп, размещением, пустили чужаков в свой мир, учат бесплатно. Еще и стипендию огромную дали. Нет, тут что-то другое. Что им на самом деле нужно?
— Явно не технологии, — подхватила Сашка, для убедительности стукнув по спинке кресла и получив в ответ удивленно-возмущенное шипение котейшества. — Они сразу же запретили на эту тему с другими адептами разговаривать, и сами ни о чем не спросили. Ни единого вопроса за все полгода. Земные открытия и разработки их не интересуют. А вот наших…
Мы понимающе переглянулись.
Разговора «по душам» с неулыбчивыми мужчинами в строгих костюмах перед отправкой на Валгос не избежал никто. Нас настоятельно попросили бдить, запоминать любые мелочи, а лучше, записывать, для надежности, — то есть помогать родине кто чем может, по мере наших скромных сил и способностей. Мы с Александрой, помимо учебы, должны изучать языки, составлять словари и разговорники. Семен — штудировать законы. Полька — исследовать культурные особенности, уклад жизни и прочие местные традиции.
В общем, с миру по нитке — компетентным органам костюм от Армани.
— Похоже, в нашем пребывании на Валгосе заинтересованы в первую очередь не человеческие королевства, а эльфы. Инициатива исходила именно от них, — я тоже решила внести свой вклад в обсуждение. — Моя интуиция просто вопит об этом. Аварийной сиреной. А она у меня, чтоб вы знали, наследственная, родовая. Никогда не подводила. Еще бы понять, почему длинноухие интриганы выбрали именно нас? Что в одобренных ими студентах… во мне, Алекс, Полине или вот в Сэме такого ценного?
— А вдруг эльфы в древности уже приходили на Землю? Тем же порталом? — выдвинула вполне логичную гипотезу Полли. — Пришли, что-то потеряли, артефакт важный, например, и теперь с нашей помощью пытаются найти и вернуть.
— Совесть они свою там потеряли, — буркнул Семен.
— Не, точно не совесть, — мотнула головой Сашка. — Ее у перворожденных отродясь не было.
Я промолчала. Почему-то сразу вспомнился унаследованный от предков медальон. Хотя… вряд ли он мог так долго в нашей семье храниться, это у меня от усталости фантазия разыгралась.
Или… мог?
— Если в деле замешаны эльфы, к человеческим магам тоже обращаться не стоит, по крайней мере официально. Они ушастым слова поперек сказать не смеют, — Сэм задумчиво прошелся из угла в угол. — Глупо надеяться на поддержку ректора и других наставников, сообщать им о своих подозрениях — тоже. Сами все расследуем.
— Осмотрительно и незаметно, — тут же уточнила благоразумная Полли.
— Угу. И с привлечением антиэльфийской оппозиции. Гоблины перворожденных терпеть не могут, надо их расспросить. Они везде бывают, все слышат, вдруг слухи какие-то долетели.
— Я с Ру и ее компанией побеседую. Осторожно, — Сашка возбужденно привстала с кресла. — Лер, ты…
— В библиотеку эльфийской башни схожу, для начала. У меня теперь допуск есть.
— А я… — начала Полли, но закончить не успела.
Над столешницей, как раз между стопкой учебников и кувшином с недопитым отваром, что-то вспыхнуло, негромко громыхнуло, и нашим взорам предстал встрепанный Хан. Обвел всех взглядом, сложил на груди лапки, а затем обвинительным, почти прокурорским тоном поинтересовался:
— Эльфов, значит, обсуждаем? Планы коварные против них строим? И без меня? А ведь именно я самый главный в мире борец с длинноухими. Что б у них их адамантовые булавы отсохли. У всех одновременно.
— Адамановые булавы? — немедленно заинтересовалась Полли. — Это что такое?
— Ну… — замялся стрекозел. Поднял глаза к потолку, видимо, в надежде найти там ответ на вопрос. Не нашел и ткнул когтистым пальцем в Семена. — Он объяснит. Потом. Мне сейчас некогда.
Сэм поперхнулся воздухом, закашлялся, а мелкий продолжил, как ни в чем не бывало:
— Вы должны обязательно принять в ряды заговорщиков меня и пушистого. На правах почетных членов. Без нас не справитесь.
Марр настороженно навострил уши и приоткрыл глаза.
— А его-то зачем? — вскинула брови Сашка. — Нет, мы лорда Фортейна любим и против его общества никогда не возражаем, но он же все равно высказаться не может.
— Не может? Ха! Это ты просто слушать его не умеешь, — ухмыльнулся стрекозел. И мне показалось, что они с котейшеством переглянулись. Хотя…
