Ходить со мной по родовым хранилищам, рыться в истории эльфийских Домов и выяснять, как снять эти чертовы истинные узы, Берриан тоже не спешил. Создавалось впечатление, что ему… и так хорошо. Взял с меня слово, что сама я ни во что влезать не стану, и на этом успокоился.
Мы, нашим дружным земным коллективом, посовещались и согласились, что лучше не торопиться, действовать осмотрительно и сосредоточиться пока на занятиях. А к имеющимся вопросам мысленно прибавили еще один — о ведьмах.
Кстати, когда я рассказала друзьям о библиотечной находке и показала медальон. выяснилось, что подобные семейные талисманы есть у каждого. Более того, все, не сговариваясь, привезли их с собой на Валгос. Полли — изящный витой браслет, Алекс — кольцо с кроваво-красным рубином, а Сэм — медальон, очень похожий на мой.
Да-да, Семен тоже оказался хранителем.
— Ну, извините, девочки, — смешно разводил он руками, словно оправдываясь. — Я не виноват, что в нашем роду дочерей нет и в ближайшем будущем не предвидится. Так что подвеску пока отдали мне.
Опытным путем, после ряда экспериментов мы пришли к выводу, что увидеть артефакты можно только с разрешения владельца, до этого они остаются незримыми для окружающих. Любопытно, но на Земле я подобной странности за своим медальоном не замечала…
Дни бежали один за другим — в делах, заботах, тренировках.
Мы с Торэтом постепенно привыкали друг к другу, учились ладить и не ругаться по мелочам. У нас это, как ни странно, даже получалось, правда не всегда.
Занятия, общение с Ру и ее компанией, Ноар с Йонеттом, фамильяры, гоблины, веселые студенческие вечеринки, когда хватало сил и времени, — новая жизнь захватила меня целиком. Я наслаждалась ею, не подозревая, что неприятности уже совсем рядом, практически за ближайшим поворотом. В полном смысле этого слова.
***
Они вышли из-за угла, преградили мне путь и начали медленно обходить, мастерски, почти профессионально окружая.
Шесть эльфиек. Светловолосые, изящные, утонченно красивые — словно только что сбежали из модельного агентства экстра класса — и смертоносно опасные, как гадюки. А впереди, прямо передо мной, Илайлин. И почему я не удивлена? Так и знала, что без главгадины всея серпентария здесь не обошлось.
Выдохнула, мысленно настраиваясь на грядущие проблемы, вернее, уже нагрянувшие, подкараулившие, вероломно напавшие и, фактически, взявшие в кольцо. Что характерно, опять на галерее.
И вот зачем я сюда сунулась? В очередной раз путь срезать? Давно пора понять, что для меня все эти «срезания» добром не кончаются, и прибить над входом самодельный плакат: «Иномирянам вход воспрещен. Категорически». Чтобы даже искушения не появилось сюда свернуть.
— Ой, смотрите, — растягивая слова, мелодично пропела эльфийка. — Это же человечка Риана.
И голос вроде доброжелательный, сладкий, как патока, даже на зубах вязнет, но так это прозвучало, будто она о собачонке бездомной говорит. Ее соплеменник подобрал убогую из жалости, а та пригрелась, отъелась, обнаглела и теперь под ногами путается, всем мешает.
Ну, если на то пошло, мы не хуже умеем.
— Какая встреча. Это же Лайли, — подхватила я, копируя ее тон и одаривая белобрысую змеищу самой очаровательной из своих улыбок. — Как оказывается, тесен мир, то есть, я хотела сказать, академия. Впору роман писать: «Место встречи изменить нельзя, или Все дороги ведут на галерею».
Перворожденной мой ответ почему-то не понравился. Верхняя губа дернулась, обнажая в злом оскале идеально ровные жемчужные зубы.
— Для кого-то, может, и Лайли, а для тебя — высокородная эйра Илайлин Сиар, —выплюнула она с презрением.
— О-о-о, извините, не признала вас в гриме…
— Что?
— Ничего-ничего… Не подозревала, говорю, о твоем статусе, уж прости мое иномирное невежество. Но, по правилам, на время обучения в Эртдоре социальные различия отменяются. Все адепты равны, по крайне мере, официально. Разве нет?
Илайлин скривилась, но промолчала, не решившись отрицать очевидное и общеизвестное.
— А раз так, давай оставим титулы до лучших времен. Я ведь не требую, чтобы ты обращалась ко мне… гм… в соответсвии с земными традициями. — Многозначительно округлила глаза, намекая на самые невероятные обычаи и звания, что водятся в нашем мире, и предложила: — Если не нравится, что тебя называют по имени, перейдем на фамилии, я не против.
И тут же, пока она не успела опомниться, выдала скороговоркой:
— Добрый день, адептка Сиар. Как дела? Как настроение? Прекрасная сегодня погода, не правда ли?
После этих слов присутствующие, как по команде, поежились, повернули головы и уставились в сумрачное небо, откуда с утра все сыпал и сыпал противный, колючий снег. Я же, сменив тон со светского на деловой, продолжила:
— Надеюсь, с приветственными церемониями и взаимными расшаркиваниями мы закончили. Если это все, я, пожалуй, пойду. Наставник ждет.
Кивнула, прощаясь, и осторожно отступила — вражеское кольцо еще не полностью сомкнулось и оставалась надежда расстаться относительно мирно, без потерь.
Увы, выйти из окружения не удалось.
— Стой, — совершенно немузыкально взвизгнула эльфийка. Махнула рукой, приказывая подругам перестроиться, и нацелила на меня тонкий пальчик с розовым ноготком. Прямо как снайпер свою винтовку. — Держись от него подальше.
Разумеется, я сразу сообразила, кого она имеет в виду, — трудно было ошибиться, но… сделала вид, что не догадываюсь, о чем идет речь. Вскинула брови в демонстративном недоумении. Посмотрела налево… направо… за спину, словно надеялась хотя бы там обнаружить таинственного «его», от которого следовало находиться как можно дальше. Никого не нашла и озадаченно переспросила:
— От кого?
— От моего жениха.
Ого, даже так?
— На женихов не претендую, — решительно отказалась я от предъявленных обвинений. — На братьев, кузенов и прочих родственников тоже. Включая пятиюродных дедушек. Эльфами вообще не интересуюсь.
— Все вы, примитивные человечки, мечтаете о первородных, — фыркнула одна из эльфиек. Та самая, что болталась на Торэте в день отбора, уравновешивая Илайлин.
