Любитель разбрасываться татуировками по-прежнему стоял рядом все с той же эльфийкой и, благосклонно улыбаясь, слушал ее, изредка кивая или коротко отвечая. Стихи она там ему наизусть читает, что ли? Или хвалебную оду в его честь? Угу… собственного сочинения.
С другого бока к эйру успела за это время подкрасться еще одна девица, не менее красивая и ушастая, чем первая. Теперь она настойчиво пыталась вмешаться в беседу, но, похоже, у нее не было ни единого шанса. Девушка понимала, что безнадежно проигрывает, и бросала на соперницу откровенно злые взгляды. Та отвечала тем же — когда высокородный не видел.
Между дамами явно имелись давние разногласия. Наверное, не смогли договориться об очередности: в какой последовательности и как часто каждая из них удостоится великой чести — протирать пыль в комнате Тор… Тер…
Опять забыла, как его зовут. А ведь эйр, судя по всему, личность, действительно, популярная и всем, кроме нас, известная.
— Послушай, — я дернула за рукав первокурсницу. Очень уж хотелось подтвердить внезапно возникшую догадку. — А ты знаешь, где живет этот Берри?
— Берри? А… Берриан Торэт?
— Да.
— Разумеется, — кивнула девушка. — Все знают. Эльфийская резиденция, башня…
— Тише, — сурово шикнул из-за наших спин магистр Канаги. — Мешаете.
Соседка поморщилась, виновато развела руками и отвернулась.
Да что ж такое? Парой предложений обменяться не дадут — сразу рот затыкают. А эйр, между прочим, вовсю любезничает со своими девицами, не обращая ни малейшего внимания на ректора — и никто ему слова не скажет.
Я снова взглянула на высокородного, рассердилась на себя за это и мысленно поклялась больше в его сторону ни за что не смотреть — хоть он там взорвись на месте.
Увы, обещания сдержать не удалось.
Ректор закончил говорить, после него с короткими напутственными речами выступили какие-то неизвестные мне наставники, а потом…
— Эйр Торэт, — неожиданно прозвучало над площадью.
Адепты приглушенно охнули — кто с восторгом, кто с завистью, и на возвышение стремительным черным вихрем взлетел Берриан, снова приковывая к себе всеобщее внимание.
— По традиции, первокурсников приветствуют старшие ученики, лучшие из лучших. Чтобы новички поняли, на кого им предстоит равняться, — торжественно провозгласил добровольно сдавший свои позиции мэтр Анселлус. — Берриан Торэт — сильнейший адепт, гордость Эртдора и победитель ежегодных академических игр. Уверен, он не нуждается в представлении. Вы все и так его знаете.
— Оу-у-у… — прокатилось по рядам первогодков согласно-восхищенное. И только наша группа хранила настороженное молчание.
Равняться на бесцеремонного эльфа, каким бы распрекрасным он ни оказался, почему-то не хотелось. Впрочем, как и ему приветствовать нас — это было видно по всему. Нет, эйр ничего лишнего себе не позволил — ни оскорбительного слова, ни взгляда. Он просто проигнорировал большинство первокурсников, сосредоточившись исключительно на небольшой группе новичков-эльфов.
Им же и сказал, коротко и по-военному четко:
— Рад будущим коллегам.
И все. Я уже подумала, что он сейчас развернется и исчезнет, даже успела облегченно выдохнуть, но эльф медлил и не спешил радовать меня своим уходом. Заложил руки за спину, качнулся с пятки на носок, лениво осмотрел притихшую площадь и… Да-да, опять задержал взгляд на мне.
— Как выяснилось, в Эртдоре теперь учатся иномиряне, — произнес он таким тоном, что сразу стало ясно: лично его подобный «подарок» руководства академии не особенно вдохновляет. А уж то, что потенциальная уборщица оказалась в рядах чужаков — тем более. — Что ж… Мы с интересом будем следить…
Тут эльф — с детства и на всю голову высокородный — намеренно сделал паузу. Усмехнулся, нехорошо так, многообещающе, и закончил:
— …за их успехами.
Прозвучало это достаточно зловеще, а то, что эйр при этом не сводил с меня глаз, вообще не внушало оптимизма. Я совсем уже напряглась, но тут…
— Хорошо говорит интурист, — иронично хмыкнул за моей спиной Сэм.
— Ага, красиво, — тут же подхватила Алекс. — А вот, о чем конкретно, пес его знает. Ничего разберемся.
Я фыркнула и мгновенно расслабилась. Умеют все-таки Семен с Сашкой поддержать в трудную минуту. С такими друзьями ничего не страшно — даже конец света можно пережить, если понадобится, не то, что недовольство какого-то там эльфа. Пусть и лучшего среди себе подобных.
И хотя туристами, правильнее было бы назвать нас, а не эйра, но абсурдность ситуации позабавила. Представила его в шортах, легкомысленной рубашке, с профессиональной камерой на шее и, не сдержавшись, разулыбалась. Прямо высокородному в лицо. Тот явно не ожидал подобной реакции на свою почти неприкрытую угрозу. И она, эта самая реакция, эльфу явно не понравилась.
— Ой, а почему Торэт так на тебя смотрит? — испуганно выдохнула рядом со мной знакомая уже первокурсница.
— У него на иномирян аллергия, — с грустью пояснила я. — Тяжелое заболевание, лечению практически не поддается. Еще мы, по его мнению, пыль плохо протираем, без рвения и должного энтузиазма. А у его высокородия к чистоте особо трепетное отношение.
— Да? — заинтересованно протянула соседка. Нравится она мне все-таки, надо будет потом поближе пообщаться.
И вот вроде бы тихо мы говорили, шепотом, но эйр, похоже, услышал. Свел брови, сжал пальцы в кулаки…
В общем, неизвестно, что случилось бы дальше, но тут внезапно ожили большие круглые часы, висевшие над входом в храм Судьбы. Пробили один раз, гулко, мощно, словно подавали команду кому-то невидимому, и в тот же миг храм вспыхнул, объятый причудливым, ослепительно ярким пламенем. Огонь почти мгновенно перебрался на крышу здания, и та запылала, рассыпая в разные стороны радужные искры. Потом пламя стихло, открывая взглядам белоснежный, как и прежде, храм, а искры — вернее, даже не искры, а крохотные прозрачные шарики с разноцветными молниями внутри — понеслись в нашу сторону.
— Руки, — напомнил неусыпно бдевший за нами куратор, и мы с готовностью выставили ладони вперед.
Все неурядицы и проблемы, связанные с эльфом, оказались забыты — и, в первую очередь, сам Берриан Торэт. Как-то стало вдруг безразлично, вернулся он к своим ушастым приятельницам или все так же стоит и пялится на нас с постамента. Сейчас меня занимало только одно: искра… моя искра… Какая она?
Магистр Канаги не раз повторял, что беспокоиться не о чем. Мы маги, это уже проверено, а искр судьбы всегда ровно столько, сколько адептов участвует в выборе — так что, по факультетам распределят всех. И, тем не менее, было немного страшно.
Первые искры-молнии уже опускались в протянутые навстречу руки, впитывались под кожу, и мантии на плечах «новобранцев» тут же менялись, окрашиваясь в разные цвета. Бежевый — у бытовиков, синий — у артефакторов, у алхимиков — коричневый, и неизменно белый — у эльфов.
