Мне всегда казалось, что политические кампании должны отвечать тем же требованиям, которые мы соблюдаем в коммерческой рекламе. Очень важно, чтобы политики отвечали за достоверность собственных заявлений. После завершения референдума Общество избирательной реформы сообщило, что кампания сопровождалась «грубыми нарушениями демократических процедур». Я был совершенно согласен с их выводами; следует сформировать общественный орган, который обладал бы полномочиями вмешиваться, если во время кампаний делаются заявления – цитирую – «вводящие в заблуждение», а проведение самих кампаний должно подчиняться «своду правил». Я считаю, что процедуру референдума вообще нужно коренным образом изменить. Тогда большинство лозунгов кампании за выход из ЕС можно было бы смело снимать – они как раз «вводили в заблуждение». Но, судя по всему, именно они убедили людей, и это ужасно. А от разгула ксенофобии попросту тошнило. Проблема была еще и в том, что ведущие издания – Daily Mail, The Sun, Daily Express, The Daily Telegraph, The Sunday Times – агрессивно агитировали за Брекзит. Возможно, хотели угодить своим читателям: большинство из них старше 55, а именно старшие поколения мечтали вернуть Британию в воображаемый золотой век. По-моему, этих людей жестоко обманули. Сегодня Британия намного более великая страна, чем во времена их детства. Но именно теперь эта великая страна была в шаге от пропасти.
16 июня события приняли совершенно пугающий оборот: в Бристоле после встречи с избирателями была убита член парламента лейбористка Джо Кокс. Убийца выкрикнул: «Британия прежде всего!» – а у нас это не только неонацистский лозунг, так называется и ультраправая партия, – после чего выстрелил в Джо и нанес ей несколько ударов ножом. Было совершенно ясно, что убийцу спровоцировала полная ненависти и злобы кампания за выход из ЕС. Это была жестокая и бессмысленная смерть. Меня очень тронуло, как достойно держался Брендан, муж Джо. Он сказал: «Больше всего она хотела бы сейчас двух вещей. Первое – чтобы наши дети были окружены любовью, второе – чтобы все мы объединились в борьбе против убившей ее ненависти».
Каждый день приносил все новые результаты опросов общественного мнения, и лондонский головной офис Virgin Group испросил у избирательной комиссии разрешения на агитационную кампанию, призывающую граждан Британии голосовать за сохранение членства в ЕС. Мы хотели донести позитивную идею о преимуществах ЕС и противопоставить наше обращение негативу и запугиванию. А заодно – и немного поиздеваться над прессой. Мы выкупили рекламные полосы во всех газетах, но не предупреждали, что именно собираемся размещать, и лишь когда мы прислали материалы, газеты узнали, что теперь им, оказывается, придется агитировать за ЕС. После этого The Sun быстро удвоила стоимость размещения рекламы. Но мы все равно публиковались, а также агитировали в соцсетях: «23 июня решится, где нам жить – в маленькой Англии или в великой Британии. А великая Британия всегда выступала за демократию, сострадание, справедливость и всеобщее единство. Нельзя, чтобы из-за сиюминутных порывов она потеряла свое место в мире. Если вы со мной согласны – голосуйте за сохранение членства в ЕС».
В дни перед голосованием опросы предрекали победу сторонникам невыхода из ЕС. Virgin Group продолжала агитацию – я дал несколько интервью, а 20 июня провел совместное мероприятие с Джейн-Энн Гадхиа из Virgin Money, на котором мы объявили, что выступаем за сохранение союза с Европой. Я обратился к сотрудникам и журналистам, наводнившим помещение: «Поднимите руки, кто за членство в ЕС?» Почти все подняли руки. «Так пойдите и проголосуйте, это очень важно. Разумеется, к тем, кто не поднял руку, это не относится!»
В тот же вечер я отправился на Даунинг-стрит вместе с Джейн-Энн и Ником Фоксом на встречу с Дэвидом Кэмероном. В целом атмосфера во время ужина была довольно оптимистичной. Тема Брекзита была не единственной, тем более что она и так обсуждалась месяцами, – мы пытались говорить и о наркореформе, и о ссудах для предпринимателей, и о многом другом. Часа через полтора я сказал Дэвиду: «Спасибо за приглашение, это был чудесный вечер. Но я знаю, что у вас маленькие дети, и, наверное, вам уже хочется домой, к ним».
Мы и не предполагали, что вскоре у него будет предостаточно свободного времени.
Утро я встретил уже дома, на Некере. Оказалось, что пресса и соцсети обрушили на мою бедную голову вал оскорблений и издевательств. Просматривая свою ленту в Twitter, я в полной мере ощутил, каково быть политиком.
– Бедные парламентарии, им каждый день так прилетает, – сказал я Джоан за завтраком. – Как будто людям больше нечего делать, кроме как оскорблять других.
Но все это были такие пустяки по сравнению с тем, что нас ожидало.
* * *
Я не сводил глаз с телеэкрана, и приблизительно в полночь начали появляться результаты голосования. К моему ужасу (и вопреки результатам опросов), сторонники выхода из ЕС одерживали победу – 52 % голосов против 48 %, проголосовавших за сохранение членства в Евросоюзе. Я не мог поверить. Было горько, что страна, которая гордилась своей открытостью и духом единения, готова от этого отречься. Это вселяло в меня страх и за остальную Европу.
Я не сомневался, что исход голосования – результат лжи сторонников Брекзита. После объявления результатов запрос в Google «Что такое ЕС?» сделался самым популярным, что подтверждало мою уверенность. Число поисковых запросов вроде «Что будет, если мы выйдем из ЕС» взлетело почти втрое. А сторонники Брекзита начали отказываться от всего, что наобещали. Найджел Фараж признал, что те самые 350 миллионов фунтов в неделю могут и не достаться Национальной службе здравоохранения, Борис Джонсон и Майкл Гоув поссорились, а Дэвид Кэмерон ушел в отставку. Хаос нарастал. Стоимость акций резко снизилась, фунт обвалился до исторического минимума, показатели фондового рынка Британии опустились так, как не опускались с 2009 года. Стоимость лондонской недвижимости упала, сократилось количество рейсов в Британию и из Британии, Банк Англии прогнозировал ухудшение экономических показателей, а ведущие эксперты предупреждали о неизбежной рецессии в случае ухода Британии с Единого рынка.
Шотландия и Северная Ирландия прозрачно намекали, что они предпримут дальнейшие шаги по обретению независимости. Правительство оценивало стоимость услуг юристов и консультантов по юридическому оформлению Брекзита в полмиллиарда фунтов, а The Times утверждала, что за десять лет эта цифра может достичь пяти миллиардов. Стоимость компаний упала в разы. Мне приходили письма от руководителей американских компаний – они сообщали, что отказываются от планов по открытию отделений в Британии, а вместо этого будут расширять свой бизнес в других странах Европы. Британские бизнесмены признавали, что им, возможно, придется перевести свои компании за границу. Разумеется, пострадала и Virgin. Продажи упали, причем по всем направлениям, а затраты выросли. Ощутимее всего снизилась стоимость акций Virgin Money (на 45 %) и изменился прогноз по доходности Virgin Atlantic – убытки вместо прибыли. На мой взгляд, людям просто недостаточно подробно объяснили, за что они голосуют. Люди заслуживают, чтобы от них ничего не утаивали. Спешка с Брекзитом без проработки всех нюансов – юридических, этических и политических – оказалась безумием. Вы же не станете подавать на развод в тот же день, когда, поругавшись с женой, хлопнете дверью и уйдете из дома!
