Когда я снова оказался в седле, ногу прострелила боль. «Есть ли у меня запал? – подумал я. – Я справлюсь?» Но изо дня в день я крутил и крутил педали. Поразительно, чего можно добиться при правильном настрое: все вокруг становились сильнее и увереннее, и я тоже пытался сохранять присутствие духа. Ближе к концу второго участка дистанции я выехал из лагеря в пять утра, затемно и под проливным дождем, бросив вызов своим знакомым участником испытания: я пожертвую в благотворительный фонд тысячу фунтов от имени первого, кто меня догонит. Все остальные участники отставали от меня на два часа, и битых семь часов я чувствовал себя затравленным лисом, потому что за мной гнались восемь велосипедистов. Тот, кто вырвался вперед, почти меня нагнал, и оказалось, что это мой зять Фредди!
Сырая погода, проливной дождь и оползни сильно мешали в пути. За какие-то несколько часов случилось сразу две неприятности – один участник врезался в машину, а еще пятеро, в том числе Сэм, попадали с велосипедов и здорово поцарапались. Они поскользнулись на слепом повороте дороги и едва не угодили под идущую следом машину.
В самый трудный день состязания я проснулся в полной темноте, собираясь выехать в четыре сорок пять утра, и невероятно удивился, увидев, что Холли тоже встала и готова ехать вместе со мной. Она почувствовала, что я на последнем издыхании, так что они с Фредди решили мне помочь, наплевав на собственную усталость. От благодарности я был готов разрыдаться. В тот день мы проехали почти 200 километров, взбираясь на крутые горы. Через 14 часов стало темно, и где-то за полчаса до финиша организаторы сказали, что дальше нельзя. В трех местах они перекрывали дорогу, чтобы нас остановить, но каждый раз мы прорывались через посты, истошно крича, что мы хотим продолжать, и пели при этом «We Shall Overcome»
[33].
На следующий день мы вернулись в седло, чтобы преодолеть финишный участок велосипедной дистанции: нужно было доехать до «носка» итальянского сапога. Это было захватывающее и яркое путешествие – и, к счастью, не настолько физически утомительное, как днем ранее. Но после 70 километров пешком и почти двух тысяч в седле у меня внутри все молило об отдыхе. Когда до финиша оставалось всего два часа, меня обогнал Сэм. Когда я увидел его спину, во мне что-то щелкнуло, и я почувствовал прилив сил. Остаток участка я мчался на предельной скорости, торжествующе крича, как школьник. Психическая устойчивость – это не только позитивный настрой, но еще и возможность припасть к резервному источнику сил именно тогда, когда хочется просто лечь и умереть. Когда финиш был так близко, а мой собственный сын катил впереди, я почувствовал, что у меня открылся резервный бак с топливом. Я часто в жизни полагался на этот резерв, и он не раз выручал меня в деловой жизни. В самый тяжелый миг можно найти силы, чтобы подняться и идти дальше.
После завершения велоэтапа настало время окунуться в воду. Чтобы отметить 8 июня, Всемирный день океанов, я бросил вызов актеру Эдриану Гренье и предложил ему вместе привлечь внимание к проблеме сохранения Мирового океана, проплыв 3,3 километра через Мессинский пролив. Погода была сносной, на волнах играли солнечные блики, и мы стартовали. Но задали слишком быстрый темп, и я, чтобы справиться с дыханием, надел маску с трубкой для снорклинга. Холли тревожилась, что меня хватит инфаркт. Я заверил ее, что со мной все в порядке, и перевернулся на спину, а Холли устроилась между мной и Эдрианом и принялась следить, чтобы неспокойное море не причинило нам вреда. Кажется, прошла вечность, прежде чем мы все-таки добрались до противоположного берега.
После 30 выматывающих дней, каждый из которых проверял нас на прочность, оставалось лишь подготовиться к финальному этапу нашего путешествия – покорению Этны. К этому времени мы были в отличной форме, поэтому мне казалось, что все должно пройти относительно легко. Как же я ошибался! День начался с трейлраннинга на полумарафонскую дистанцию до середины горы. Я участвовал в Лондонском марафоне, но здесь было куда труднее – бежали-то мы в гору, и к тому же постоянно приходилось оббегать огромные камни. Через несколько часов мы добрались до пешего участка, подставляя друг другу плечо, чтобы преодолеть ухабистые поля затвердевшей лавы. Я уже был готов принять любую помощь, и даже не столько физическую, сколько психологическую, – я был просто выжат. Без Холли и Сэма я бы там и остался.
И вот мы у цели! Весь путь от Маттерхорна до Этны мы прошли своим ходом – никаких моторов, только собственные мышцы. Мы шли, ехали на велосипеде, плыли, взбирались, боролись. Когда мы взобрались на вершину – это было нечто. Вокруг росли живописные кусты, по камням ползали божьи коровки, а я смотрел, как выплескивается лава, и любовался моими ликующими товарищами – они отплясывали на вершине вулкана и пели. Таких достижений – экстремальных, пьянящих, невероятных – в моей жизни еще не было.
Когда испытание закончилось, кто-то сказал мне, что в жизни есть три этапа: юность, зрелость и «А ты неплохо выглядишь»! Увы, но, кажется, так и есть. Я обратил внимание, что после Virgin Strive Challenge стал чаще обычного слышать комментарии в стиле «хорошо выглядишь». Но приключения, в которых мы участвуем всей семьей, помогают мне сохранять молодость и побуждают поддерживать физическую форму и вести здоровый образ жизни. Будут ли еще такие испытания? Разумеется. Мы уже планируем следующее. Во время первого Virgin Strive Challenge Сэм и Белли сообщили нам радостную новость, что они ждут ребенка, Ив-Дейю, которая родилась вскоре после испытания. Перед вторым они объявили, что у них будет второй ребенок. Еще один Брэнсон готовится к величайшему приключению. Надеюсь, я буду с ним рядом.
41 «Мы свободны!»
– Будет немножко больно, – сказал мне стоматолог. – Могу сделать вам укол, но за ужином вы можете начать пускать слюну. У вас намечается сегодня важный ужин?
– Можно и так сказать…
Днем раньше я играл в теннис на Некере и попал себе ракеткой прямо по передним зубам – во второй раз за два месяца. «Я в этом году прямо в ударе!» – сказал я Джоан. После первого инцидента пришлось менять ракетку – я оставил на ободе старой неплохую вмятину. На этот раз меньше повезло зубам. Глядя в зеркало, я понимал, что придется идти к доктору. Меня пригласил на ужин в Овальный кабинет президент Барак Обама, и такой возможностью я пренебречь никак не мог.
Итак, я прилетел в Вашингтон, пошел к стоматологу и предпочел слюнотечению боль. Часом позже я уже был возле Западного крыла Белого дома, вспоминая, как впервые услышал о президенте Обаме. Это было на Некере, во время ужина с Сухайлем Ризви, в 2004 году.
– На этой неделе я познакомился с будущим первым чернокожим президентом Америки, – сказал он. – Сейчас он сенатор от штата Иллинойс. Я бы сказал, это самая яркая личность из всех, кого я знаю.
– Неужели? – усомнился я. За много лет я наслушался немало ошибочных прогнозов о том, кто станет президентом.
– Не сомневаюсь. Он руководил изданием Harvard Law Review. Это необыкновенный человек. Его зовут Барак Обама.
