* * *
После запуска новых рейсов между Вашингтоном, Сан-Франциско и Лос-Анджелесом мы начали летать в Лас-Вегас: у меня давно чесались руки открыть этот маршрут. В Британии Лас-Вегас считают городом, где даже твой акцент работает как афродизиак, и я не буду с этим спорить. Всегда любил там отрываться – в Вегасе есть где отвести душу.
Отправляясь на Западное побережье перед нашим первым рейсом в Вегас, намеченным на 10 октября, я не имел ни малейшего представления, что придумала наша команда для торжественного открытия маршрута. Я дал им только одно указание: «Мы должны оказаться на высоте, это единственный способ впечатлить Лас-Вегас».
– Окажемся, – пообещала Эбби Лунардини, глава пресс-службы Virgin America.
Незадолго до этого я был рукоположен в священники Универсальной церкви жизни. Оказалось на удивление легко получить священный сан через интернет. Но мне еще не представилось случая воспользоваться своей новой властью – объявлять молодых мужем и женой. Вегас – это столица быстрых бракосочетаний и странных решений, поэтому мы подумали, что наш первый рейс в Город грехов – отличный повод устроить первую в мире свадьбу на высоте 10 тысяч метров. Добровольцами стали наш директор по маркетингу и его невеста. Они с огромным удовольствием согласились связать себя узами брака не где-нибудь, а в проходе между рядами кресел. Свадьба на борту – это была отличная находка! Мы и поженим наших сотрудников, и покажем миру, что мы не как все.
Когда мы прилетели в Лас-Вегас, все были уже в праздничном настроении, и толпа людей приветствовала нас у Palms Hotel. Я думал, что меня просто встретит здешняя команда, и не слишком волновался. Но у пресс-службы на меня были совсем другие планы: свадьба среди облаков – это только начало. Нет, я, конечно, говорил, что мы должны оказаться на высоте, но и помыслить не мог, что на высоте – в буквальном смысле – окажусь я сам.
В дверях Palms Hotel я заметил, что люди, задрав головы, глядят куда-то вверх. Что они там высматривали, мне было уже не видно. Единственное, на что я обратил внимание, – это сильный ветер. И тут я все понял: меня собираются откуда-то сбросить. Я обернулся к Эбби и Кристин Чхве, нашей нью-йоркской пиарщице:
– Это именно то, что я думаю?
– Мы решили, что будет весело, если вы спрыгнете с крыши Palms Casino, – объяснила Эбби. – У нас все готово к церемонии, ее будут вести фокусники Пенн и Теллер. Вся городская пресса ждет вашего прыжка.
Меня никто ни о чем не предупреждал – видимо, команда боялась (и правильно делала), что я откажусь. Я еще раз высунулся на улицу. Погода разбушевалась: пальмы стелились по земле, а ветер, по ощущениям, дул со скоростью 20 метров в секунду, а то и больше. Верхушка здания терялась где-то в небесах, и оно вдруг показалось мне ужасно высоким. В голове стоял звон: «Ричард, скажи “нет”. Они спятили. Скажи им, что ты не станешь прыгать, и уходи». Но разве так просто уйдешь! Вокруг столпилась пресса, и ожидания журналистов были, пожалуй, так же высоки, как башня «Фантазия», венчавшая Palms Hotel. Я надел смокинг и вошел в лифт: подъем на сотни этажей длился, казалось, вечность. Наконец я оказался на самом верху и вышел на крышу отеля. Глубоко вздохнул и дал надеть на себя страховочные ремни. Но на полпути к платформе, с которой надо было прыгать, я передумал. Мне показалось, что ветер слишком сильный. Я отстегнулся, развернулся и направился прямиком к лифту.
Эбби и Кристин были, как и я, в ужасе, но по другим причинам.
– Мы уволены? – спросила Эбби.
– Дайте подумать, – ответил я. – Позвоните мне в номер через 15 минут.
Битые четверть часа я мерил шагами свой номер, пытаясь решить, что же делать. Вскоре за дверью начали перешептываться: конечно, все решили, что я сдрейфил. Но иногда смелость нужна, чтобы сказать «нет» – особенно если подвергаешь риску собственную жизнь. Много раз я был на волосок от смерти. Вспомнить хотя бы, как мне пришлось прыгнуть из гондолы воздушного шара прямо в океан, откуда меня потом выловили спасатели. По сравнению с этим сигануть с небоскреба не так уж и страшно. Но я печенкой чувствовал, что на этот раз все кончится плохо.
Когда 15 минут прошли, Эбби поскреблась в дверь.
– Ричард, мы понимаем, что ты не хочешь прыгать, но не мог бы ты снова просто подняться на крышу, чтобы сделать несколько фотографий для прессы?
А то я не знаю, что это означает!
Когда я вернулся на крышу, то оказалось, что там установили ветрозащитные стены.
– Не так уж здесь и ветрено, – сказал кто-то.
Может, они и правы, подумал я. Может быть, погода успокоилась. Может быть, я делал из мухи слона. У меня простой подход к жизни – «Хрен с ним, была не была», – и он работает. Я решил, что нельзя разочаровывать людей: зря они, что ли, собрались? В два счета я снова облачился в снаряжение и забрался наверх, готовый спрыгнуть со 125 метров.
«Прыгай! Прыгай! Прыгай!»
Далеко внизу Пенн и Теллер заводили толпу, и толпа безумствовала. Я поплелся на позицию. Внезапно ветер, несмотря на стены, снова подул, и я в полной мере ощутил его силу. Кто сказал, что погода налаживается? От ветра просто качало. Ладно, я и так слишком долго тянул. Я не стал топтаться на точке, откуда мне предстояло прыгать. Я помахал рукой, стиснул зубы и шагнул вниз.
Как только мои ноги провалились в пустоту, я понял, что решение было так себе. Невозможно было ни контролировать скорость, ни менять направление. Ветер трепал мне волосы, в ушах свистел ветер. Внизу подо мной верещал Теллер: «Ух ты! Тормози, тормози!» А что я мог сделать?
На скорости больше 160 километров в час порыв ветра жестко и больно приложил меня о стену здания. К счастью, меня не развернуло, так что я ударился спиной, а не головой. В результате я полностью порвал сзади джинсы, разодрал ноги и плечо и здорово треснулся рукой. Когда падение начало замедляться, к жгучей боли добавился еще и жуткий конфуз, и я повис между небом и землей, как тряпичная кукла, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Я медленно крутился на тросе, а толпа раскрыла рты от удивления, увидев, как я с перекошенным от ужаса лицом прикрываю руками ободранный зад. Наконец я оказался на земле, а ведущий, пока я выпутывался из ремней, уже совал мне микрофон. Я попробовал приветственно помахать толпе, но рука ходила ходуном. Надо сказать, это было не лучшее мое выступление. Я сунул микрофон прямо в руки Теллеру и покорно похромал со сцены.
После пары часов в руках у медиков я вернулся к гостям и попытался принять бравый вид. Я был не в настроении праздновать и тусоваться, но выбора не было: задница болела так, что я все равно не мог сидеть. Однако все могло быть хуже. Зато теперь все знали, что Virgin America пришла в Лас-Вегас, пусть даже для этого мне пришлось совершить жесткую посадку.
* * *
После запуска нового маршрута в Лас-Вегас мы упорно развивали Virgin America. В ноябре 2007 года произошло важное для компании событие: в должность директора вступил Дэвид Куш, который принес с собой ценнейший опыт – он 22 года проработал в American Airlines. Хоть я и люблю выискивать кадры внутри компании, иногда крайне полезно привлечь к работе человека, который знает этот сектор бизнеса изнутри, но при этом имеет свежий взгляд и жаждет работать над новым интересным проектом. Он собрал вокруг себя носителей духа Virgin, и эти замечательные люди очень быстро уловили суть нашей философии. Козыри нашей компании – исключительное качество обслуживания, инновации и оригинальный стиль, а также штат квалифицированных и внимательных сотрудников. Virgin America развивалась, а хвалебных отзывов об уникальности нашей компании становилось все больше, и это было, пожалуй, приятнее всего. «Вы не похожи на обычного летчика», – сказал пассажир, когда один из наших пилотов прошел мимо в аэропорту Сан-Франциско. «Большое спасибо», – ответил он. Добрая слава об авиакомпании разлетелась по всей стране. В 2011 году мы выиграли престижную награду Condé Nast «Лучшие внутренние авиалинии»: сейчас компании уже десятый год, а тогда она прошла всего лишь четверть этого пути. Не считая нашей замечательной команды, больше всего в Virgin America я любил необычные, светлые, поднимающие настроение салоны здешних самолетов, придуманные Адамом Уэлсом, который теперь возглавляет отдел дизайна компании Virgin Galactic.
