Огромные цифры? Конечно. Так крупно Virgin Group еще никогда не рисковала. Меня это тревожило – в банковском бизнесе я все еще был новичком. По зубам ли это Virgin? Примет ли нас банковское сообщество? Будь я помоложе, я пустился бы в любую авантюру не глядя. Но теперь мне нужно было все обдумать. Взвесив все за и против, я решил действовать. 26 ноября, после длительных переговоров, банк Northern Rock назвал нас победителями тендера. А когда и Bank of England, и FSA тоже предпочли наш консорциум, все указывало на то, что сделка пройдет успешно.
* * *
Но в банковском деле ничего не бывает просто и понятно, особенно когда в дело вмешивается политика. В январе 2008 года Гордон Браун, занимавший тогда пост премьер-министра, пригласил меня и нескольких ведущих британских бизнесменов присоединиться к торговой делегации в Китай. Virgin как раз искала пути расширения на Дальний Восток, поэтому я с радостью согласился. В поездке нас сопровождали 40 журналистов, и пресса заговорила, что «Брэнсон и Браун спелись». Не успел я переодеться в пекинской гостинице, как в газете уже напечатали карикатуру – мы с Гордоном лезем друг к другу в карман. Вообще-то, мы и двумя словами не перекинулись во время полета, но кто же в это поверит?
Я только собирался выступить с речью в Доме народных собраний на площади Тяньаньмэнь, а в палате общин за трибуной уже стоял лидер Либерально-демократической партии Винс Кейбл и с высоты своей депутатской неприкосновенности доказывал, что я не гожусь для управления банком. Что за чушь? Какая разница, гожусь я или нет, – я же не собирался сам руководить банком в ежедневном режиме! Умей я все делать сам, зачем бы мне была нужна такая команда профессионалов банковского дела, которая управляла Virgin Money? Но мистер Кейбл все равно твердил, что я «национализирую риски и приватизирую прибыль».
Кейбл в принципе возражал против этой сделки, но и ко мне у него было что-то личное. А меня догнало мое собственное прошлое. Когда мне было 19, я принял одно из самых глупых решений в своей жизни – продавал в Британии пластинки, предназначенные для экспорта, и не платил налоги. Меня поймали, посадили на ночь в кутузку, а потом присудили штраф – втрое больше, чем сумма неуплаченных мной налогов. Таможенное и акцизное управление Ее Величества не стало выдвигать обвинение, так что обошлось без судимости, но я сам для себя твердо решил дальше жить так, чтобы спокойно, с чистой совестью спать по ночам. Скелеты в шкафу мне были ни к чему, и я сам рассказал об этом случае – и чтобы другие могли извлечь из него урок, и чтобы самому не забывать. Оказалось, что о своей ошибке 36-летней давности помню не я один.
Между тем разгорался спор о необходимости национализации Northern Rock, но я пребывал в совершеннейшей уверенности, что власти смогут выбрать лучшее решение и для банка, и для страны. Давление росло, критика усиливалась, нас попросили увеличить государственные гарантии и вложить дополнительные 200 миллионов фунтов в варранты
[23] на акции. Риск взлетал до небес, а надежды на возврат вложений камнем шли на дно. Неудивительно, что при таком раскладе конкуренты самоустранились, но мы не собирались отступать. Похоже, других предложений, кроме нашего, у властей и не было.
Но 17 февраля в два часа дня Гордон Браун и Алистер Дарлинг внезапно объявили о национализации Northern Rock. По иронии судьбы (если вспомнить, кто мне подбросил эту идею) я узнал об этом из новостей по BBC. Я был в ярости. С генеральным казначеем Алистером Дарлингом мы встречались в самом начале этой эпопеи и договорились, что он сам сообщит мне об окончательном решении. А теперь я узнаю все от диктора! Я позвонил Патрику Макколлу, который работал над сделкой со стороны Virgin Group.
– Сделки не будет, банк национализируют, – сказал я.
– Очень смешно, Ричард. Я на это не куплюсь. – Он думал, я шучу.
– Я серьезно. Включи BBC.
Патрик включил телевизор, чтобы самому услышать про Northern Rock, но упрямо не хотел верить:
– Твою мать, как ты втянул ВВС в этот розыгрыш?
В итоге мне позвонил сам Гордон Браун, чтобы объяснить решение властей и попросить меня не поднимать слишком много шума. Я весь кипел и, как только положил трубку, уселся писать язвительный пост в блог – о «темных делишках на Даунинг-стрит». Впрочем, дописав, я одумался и не стал жать кнопку «Отправить» – ничего хорошего из этого все равно не выйдет, после драки кулаками не машут. Вместо этого я отправился на остров Москито, где мы работали над новым экологическим проектом. Впрочем, пока доктор Дэниел Кэммен рассказывал мне о компьютерном моделировании солнечных панелей, мои мысли были в другом месте.
– Я только что узнал, что Northern Rock национализируют, – перебил я его. – Так что, если здесь у вас все в порядке, я, наверное, пойду напьюсь.
«Гордону Брауну предстоит столкнуться с истиной, которую я давно усвоил, – вскоре написал Джонатан Калдер в New Statesman. – Нет ничего опаснее разочарованной девственницы
[24]». Шутки шутками, но он попал в точку.
Нас очень расстроила неудача с Northern Rock, но мы переключились на другие планы по развитию Virgin Money. Я всегда искал новые возможности для расширения бренда, хотя нередко они лишь на первый взгляд были привлекательными. В середине нулевых новый финансовый продукт, в который хотел инвестировать банк Goldman Sachs, вызвал в банковских кругах некоторый ажиотаж. Я никогда раньше не слышал об этом продукте, подумал, что все это довольно сомнительно, и только фыркнул, узнав, сколько нужно денег. Мы решили выждать время и разузнать побольше. Чем больше мы узнавали, тем глубже становился мой скепсис, и в итоге, чтобы не навредить бренду, мы отказались от этой затеи.
Я и думать об этом забыл, но тут грянул ипотечный кризис, и в финансовом мире поднялся настоящий переполох. А о том финансовом продукте – субстандартной ипотеке – вдруг заговорили все. Многие эксперты называли субстандарты одной из главных причин кризиса, а банк Goldman Sachs был оштрафован на 550 миллионов долларов Комиссией по ценным бумагам и биржам США. Но второй по величине штраф за всю историю Уолл-стрит – это было еще полбеды. Банку Goldman Sachs пришлось не только раскошелиться, но и признать, что их маркетинговые материалы по субстандартам – те самые документы, которые когда-то просматривали и мы, – содержали неполную информацию и вводили инвесторов в заблуждение. Это было очень своевременное напоминание: перед сделкой надо изучить каждую мелочь, и если сомневаешься – следуй своему чутью.
* * *
Это уже потом стало понятно, что неудача с Northern Rock в 2008 году обернулась для нас благом. После сорвавшейся сделки мы сосредоточились на расширении услуг Virgin Money, а наш международный бренд тоже продолжал расти и развиваться. Однако в июне 2011 года, уже при новом правительстве консерваторов, казначей Джордж Осборн объявил о приватизации Northern Rock. Мы решили снова пободаться и сделали колоссальное предложение – 747 миллионов фунтов: если владеешь авиакомпанией, понимаешь, какое это красивое число. Наша заявка выиграла, и на этот раз правительство согласилось.
