22 Проще простого
«Холодно, а будет еще холоднее, но пока терпимо. Холли и Сэм держатся нормально, да и вся команда тоже».
22 октября 2008 года в 18:23:03 я написал свой первый твит. Тогда я совершенно не представлял, зачем я это делаю, и мне только предстояло увидеть, какой в этом смысл. Тогда, в лодке посреди океана, у меня были куда более неотложные заботы, чем разбираться в соцсетях: мы пытались побить мировой рекорд самого быстрого пересечения Атлантики на парусном судне, поэтому надо было смотреть в оба.
Замысел был в следующем: еще раз посветить логотипом Virgin Money по обе стороны океана, еще раз поучаствовать в интересном приключении и, возможно, еще раз попасть в Книгу рекордов Гиннесса. Это была совершенно особенная попытка установить рекорд, потому что особенной была моя команда. Дети столько раз целовали меня на прощание и желали мне удачи перед очередным похождением – а теперь они взошли на борт вместе со мной, и я был ужасно горд. Мы давно хотели пройти через испытания вместе, как одна семья, и теперь были к этому готовы.
Я-то радовался, а вот для Джоан это было то еще испытание: на этот раз рисковал головой не только ее муж, но и дети. Однажды перед моим кругосветным путешествием на воздушном шаре Джоан сказала мне: «Разобьешься – сам виноват, на похороны не приду». Когда дети еще были маленькими, а я увлекался полетами на воздушном шаре, Джоан приходилось держать себя в руках ради них, не показывая, как она тревожится. Вот и теперь она смотрела на нашу затею с опаской, но согласилась нас отпустить.
– Если кому-то что-то хочется, разве можно ему это запретить? – сказала она, когда кто-то из нашей команды спросил ее, что она думает насчет этого путешествия. – Нужно просто положиться на тех, кто отвечает за безопасность, и верить, что все будет в порядке. И не терять оптимизма. Если в голову лезут плохие мысли – гнать их и думать о хорошем.
До самого нашего возвращения Джоан не знала, где мы и как мы, и временами ее просто трясло – было страшно потерять в море всех нас разом.
Да мы и сами не до конца понимали, в какое опасное дело ввязались. Но мы безоговорочно доверяли нашим спутникам из британской команды Team Origin, участвовавшей в Кубке Америки. Трое из них получили золотые медали на Олимпиаде в Пекине, включая Бена Эйнсли, который, кстати, собирался завоевать пять подряд олимпийских медалей в парусном спорте (потом он добьется своего). С таким экипажем мы не просто чувствовали себя в безопасности – мы были уверены, что побьем рекорд, который составлял 6 дней 17 часов 52 минуты и 39 секунд, и станем самой быстрой командой, пересекшей Атлантику на однокорпусной парусной яхте. Как только эти ребята вышли на нас – за год до того или чуть больше, – я тут же ухватился за эту возможность. Такое испытание я еще никогда не пытался пройти, хотя уже привозил в Британию «Голубую ленту» за самое быстрое пересечение Атлантики, – так что мысль попытать счастья вместе с детьми будоражила мое воображение.
Пока мы ждали в Нью-Йорке подходящей погоды, я, по правде сказать, не слишком задумывался об опасности. Наконец погода установилась – правда, с маленькой, но существенной оговоркой: приближался ураган, который будет идти за нами по пятам. Мы рассудили: либо такой ветрище поможет нам побить рекорд, либо он нас потопит. В первые сутки яхта вся скрипела, трещала и, судя по жутким звукам, готова была опрокинуться в любой момент. Киль упрямо разрезал воду, но мы и правда могли перевернуться. Да еще и огромные волны то и дело захлестывали яхту. Нас, конечно, держали страховочные тросы, но я все же тревожился, как бы кого-нибудь не смыло за борт.
Плавание через океан – штука суровая, но дух команды был на высоте. Скажем, Сэм моментально привык к морской качке и при первой же возможности вылезал на палубу. Правда, не всем было так легко. Организаторы ошиблись с запасами воды, так что пришлось пить сладкую газировку, от которой почти у всех разболелись животы. Мы с Холли едва держались на ногах. Мне никогда в жизни не было так плохо, меня шатало и мутило. Я плавал на самых разных судах и прекрасно переносил любые условия, даже самые жесткие, но на этот раз тело меня подвело. Между тем Сэм с довольным видом уминал сухой паек, напоминавший на вкус собачий корм, а Холли рвало в раковину рядом с ним. Но мы не сдавались: штука в том, что надо не раскисать и решать проблемы по мере их поступления.
Как это часто бывает в море, обстановка все время менялась, не успеешь и глазом моргнуть. Мне стало совсем невмоготу, и мы отказались от попытки установить рекорд. До цели было еще далеко, когда нам в корму ударила чудовищная волна и смыла один из спасательных плотов. Герой-олимпиец Бен Эйнсли командовал, срывая голос, адреналин зашкаливал, а шторм рвал грот
[25] яхты. Довольно быстро стало ясно, что мы в серьезной опасности. Я оглянулся на Холли и Сэма – на лицах у них был ужас, и я сам перепугался.
К счастью, опытная команда сработала как надо: нам удалось изменить курс и выбраться целыми и невредимыми. Мы решили не тащиться через Атлантику с ураганом на хвосте, а направились к Бермудам. Прошло полдня, и мы поймали попутный ветер. Когда погода наладилась, нам тут же полегчало. Я сидел на палубе яхты вместе с детьми, и это был счастливейший день. Ради этого стоило отправиться в путешествие.
Через пару недель мне рассказали об ужасе – как в море при еще более кошмарной погоде у яхты Virgin Money треснул киль, и она перевернулась. Меня пробрала дрожь: это запросто могло случиться и с нами посреди Атлантики. Вероятно, на этом бы наши приключения и закончились: прощай, Virgin Money, прощай, мечта увидеть внуков. И вы бы точно не читали эту книгу!
* * *
Когда я спросил Холли и Сэма, по душе ли им такая жизнь, то понял по их лицам, что и они слышат такой знакомый мне зов приключений. Именно так все это и происходит: стоит однажды поднять брошенную перчатку, однажды почувствовать вкус испытаний – и ты уже никогда не сможешь от этого отказаться. Неудивительно, что у обоих моих детей такая тяга к риску, а в душе я бережно храню воспоминания о наших совместных авантюрах.
В 2014 году я составил компанию Сэму в его тысячекилометровом путешествии – от Лондона до вершины горы Маттерхорн. В 2012 году мы покорили Монблан, и во время спуска Сэм и мой племянник Ноа придумали новую штуку – Virgin Strive Challenge: нужно было, полагаясь только на собственные силы, бежать, грести, ехать на велосипеде, идти пешком и взбираться на горы, чтобы добраться из Британии до Маттерхорна, одной из самых труднодоступных вершин мира. Ноа и Сэм собрали костяк команды – 10 человек должны были пройти весь маршрут от начала до конца. Остальные 350, включая меня, должны были присоединиться по пути. Этот конкурс должен был привлечь более 750 тысяч фунтов для инвестиций в альтернативные проекты поддержки британской молодежи, чтобы молодые люди преуспели не только на экзаменах, но и в жизни.
Отмашку давала моя мама, и 20 апреля участники конкурса выдвинулись в путь. К тому времени, как я присоединился к ним в Швейцарии, они уже преодолели три последовательных марафона, угодили в отголоски урагана «Берта», когда пытались на веслах перейти Ла-Манш, и проехали на велосипедах больше сотни километров по Франции и Швейцарии. Я предстал перед командой в полном велоспортивном облачении, и все даже удивились. Чем ближе к Вербье, тем больше холмы походили на горы. Здесь был особенно сложный подъем, и Сэм предложил мне свою помощь – ведь теперь, по сравнению с той нашей попыткой пересечь Атлантику, мы с ним поменялись ролями, и авантюру затеял он сам.
