Я приезжал на гонки команды Брауна еще несколько раз за сезон. Одна из самых запоминающихся гонок прошла в Бахрейне, когда мы налепили на машину еще и рекламу Virgin Galactic, чтобы познакомить с нашими космолиниями новый для нас рынок. Глядя, как гоночный болид разогревается, готовясь к старту, я тревожился, что наш логотип не заметят.
– У кого-нибудь есть ручка? – спрашивал я, бегая по пит-стопу. – Мне нужен черный маркер!
Перед самым началом гонки какая-то добрая девушка достала из сумочки маркер. Я схватил его, выскочил на трек и раскрасил наш логотип – теперь он выделялся лучше, и все его прекрасно разглядели, пока Баттон мчался по трассе – и снова пришел к финишу первым.
В Бахрейне было, как всегда, жарко, а от работающих двигателей воздух и вовсе казался раскаленным. К концу гонки пот со всех нас лился градом, а вокруг бокса нашей команды уже роились телевизионщики. Понимая, что у меня захотят взять интервью, я стащил с себя мокрую насквозь рубашку, чтобы надеть сухую и свежую. Но журналисты не нашли ничего лучше, как подскочить ко мне с вопросами именно в этот момент – чтобы миллионы зрителей увидели меня полуголым, но с широченной улыбкой после такого блестящего Гран-при.
Дженсон выиграл еще шесть гонок и стал чемпионом мира в классе «Формула-1», а Рубенс победил в двух гонках и помог команде взять Кубок конструкторов. Потом команда Brawn GP подверглась ребрендингу и в конце сезона была продана, став таким образом единственной командой со 100 %-ной долей побед в соревнованиях. Это говорит лишь об одном – с талантливыми людьми ты добьешься многого, если готов брать на себя риск, веришь в то, что делаешь, и тебе сопутствует удача.
«Сегодня был тяжелый день… насколько я могу судить», – сказал я журналистам после той, первой гонки в Мельбурне. В спортивном плане это была святая правда, но они и понятия не имели, что я вытворял ночью накануне. Правда, если уж на то пошло, я и сам не особо помнил.
* * *
Как ни странно, но та ночь в Мельбурне – это не самое большое мое безумство, связанное с «Формулой-1». Самое большое случилось несколько лет спустя – тоже в Австралии, в Перте, когда я сидел в трусах на барной стойке и мне брили ноги. Наверное, надо пояснить.
Это оказалось очень забавно – спонсировать команду на мировом первенстве «Формулы-1», и нам захотелось большего. На этот раз – сделать что-то самим, в рамках бренда Virgin. Но мы быстро поняли, что нам не хватит никаких денег, чтобы тягаться с крупными игроками, такими как Ferrari и McLaren, которые тратят на свои машины сотни миллионов. На чемпионство мы и не замахивались – компания Virgin Racing ради забавы бросила вызов другой новой команде, Lotus Racing. Ее владелец Тони Фернандес – мой старый друг, который когда-то работал в Virgin Atlantic и Virgin Records. Он создал замечательную авиакомпанию AirAsia, 20 % акций которой принадлежали нам, и именно он предложил нам провести свои собственные соревнования:
– Ричард, мы все равно никогда в жизни не взойдем на пьедестал. Давай устроим свои собственные соревнования. Если моя команда покажет результат лучше, чем твоя, тебе придется поработать стюардом на рейсе AirAsia. Если вы нас сделаете, я буду обслуживать пассажиров на одном из твоих рейсов.
Я согласился в полной уверенности, что мы победим, но решил уточнить:
– Одно условие – проигравший наденет униформу стюардессы.
Тогда это казалось замечательной идеей, но в конце сезона, когда мы проиграли пари, я пожалел о своем предложении. А Тони скалился во весь рот, когда велел мне снимать штаны.
– Мне это будет приятно, – весело сказал он, поигрывая бритвой.
– А мне нет! – заныл я.
Получив достаточную порцию унижения, я отправился обратно в гостиницу, чтобы передохнуть перед ранним вылетом в Куала-Лумпур – и перед своим дебютом в команде AirAsia. Когда в четыре часа утра я вышел из гостиницы, собираясь в аэропорт, Тони еще только возвращался из казино в изрядно помятом виде.
– Тони, поторопись, а то опоздаешь на самолет! – пошутил я.
Мы добрались до аэропорта. Визажист велела мне сидеть смирно, чтобы она могла меня накрасить красной помадой. Это было трудно, потому что я не мог не ржать. Правда, я довольно быстро научился надувать губки и, выйдя из гримерки в женской одежде, был совершенно ослепителен. На мне был веселенький костюмчик – красные юбка и жакет, волосы были собраны сзади, а ноги обтягивали сетчатые колготки. Но особенно хороши были новые красные туфли. В обычном магазине не было красных туфель на высоком каблуке моего размера, пришлось посетить секс-шоп. Я целую неделю таскал их в ручной клади, и служба безопасности аэропорта как-то странно на меня смотрела.
Увидев меня, Тони тоже захохотал.
– Ричард, ты такой хорошенький, хоть у тебя и борода, – сказал он.
– Зато ты страшный, – фыркнул я. – Ладно, пошли повеселимся.
Когда мы вошли в лобби аэропорта, вспышки фотокамер ослепили мои накрашенные глаза. Я поцеловал Тони, размазав по его щеке помаду. Он поднял меня на руки (совершенно другие ощущения – обычно я поднимаю девушек на руки, когда мы открываем очередную авиакомпанию!), и мы отправились на рейс. Тони без сил рухнул в кресло – потаскай-ка меня на руках, да еще и с похмелья – и приготовился оценить мое обслуживание. Прихватив целый поднос смузи, я подкрался к нему.
– Ну что, начнем? – спросил я во весь голос у других пассажиров.
Поднос у меня в руке опасно накренился.
– Даже не вздумай! – завопил Тони.
Но как тут удержаться? И я облил его с головы до ног.
– По-моему, я не очень хорошо обслуживаю пассажиров, – ухмыльнулся я.
– Чтоб тебя! – засмеялся Тони.
Он разделся и очумело бродил по самолету в одних трусах.
А для меня настало время заняться своими обязанностями – провести инструктаж по безопасности, разнести напитки (постаравшись больше никого не облить) и помочь пассажирам. На футболках экипажа было написано: «Кофе, чай или… меня?» – в честь знаменитой книжки Труди Бэйкер и Рэчел Джонс, двух стюардесс 1960-х годов, полной сексуальных откровений. К счастью, никто из пассажиров AirAsia не выбрал третий вариант.
– Я много лет хотел посмотреть тебе в глаза, – сострил один австралиец, – а теперь хочу заглянуть тебе под юбку!
Я засмеялся, но тут он начал намекать на полный пакет услуг, и мне пришлось поспешить со своей тележкой дальше по проходу.
– А почему вы не сбрили бороду? – спросил другой пассажир.
– Я однажды сбрил, когда мы открывали Virgin Brides, – ответил я, – но Джоан это не понравилось, и теперь меня не уговоришь побриться.
Полет понемногу превращался в дурдом. Я кормил Тони обедом с ложечки, а потом выслушал несколько начинающих предпринимателей с их бизнес-проектами. Во время этого рейса нам удалось привлечь 300 с лишним тысяч долларов в фонд Starlight Foundation. Было немного дико сидеть в женской одежде и раздавать серьезные деловые советы по самым разным вопросам, начиная с солнечных панелей и заканчивая интернет-стартапами, – но вроде бы людям нравилось.
