Что такое принимать подачу Энди, я ощутил на себе, когда меня пригласили сыграть благотворительный матч в клубе Queen’s – с ним, Томашем Бердыхом, Тимом Хенманом и Джонатаном Россом. На корте был даже тогдашний мэр Лондона Борис Джонсон, одетый как теннисист 1920-х, да еще и с деревянной ракеткой для пущего сходства! Мне невыносимо захотелось поучаствовать в соревнованиях между лучшими игроками мира и любителями, жаждущими бросить им вызов. Но почему бы не провести турнир в атмосфере вечеринки, а не как строгое и чинное профессиональное состязание? Я всегда считал: если видишь, как сделать лучше, – берись и делай сам. С этой мыслью мы учредили наш собственный теннисный турнир. Мы понимали, что он не станет (пока!) таким же престижным и статусным, как US Open или Roland-Garros, зато у него будут свои маленькие особенности: лемуры по боковым линиям, попугаи над головами и текила для игроков.
На мысль о собственном теннисном кубке на острове Некер меня натолкнул Майк Ричардс – еще один бывший профессиональный теннисист на острове. «Мы спокойно сможем провести у себя турнир, – рассказывал он, представляя мне свой план. – Это будет одновременно и серьезное спортивное состязание, и семейный фестиваль, и праздник на целую неделю. Мы будем играть по разным правилам – на корте и вне корта. А заодно и привлечем хорошие деньги для Virgin Unite и на другие добрые дела».
Майк из тех предпринимателей, которые мне всегда были очень симпатичны: иногда человек сам не понимает до конца, что он предприниматель, пока не начнет проект. Он был новичком (вернее, как я это называю, был свободен от груза опыта), полным свежих идей. Майк сказал мне, что попытается договориться с 10 топ-теннисистами и с легендами тенниса; но к началу US Open в сентябре мы так никого и не заполучили. На турнире я поделился своей печалью с Новаком Джоковичем и его милой супругой Еленой – и, к счастью, им сразу пришлась по вкусу эта идея. Они любезно согласились разыграть на мероприятии, которое фонд Джоковича устраивал в Нью-Йорке, специальный лот – право сыграть с Новаком на Кубке острова Некер. Так, одно громкое имя у нас есть – нужно было еще девять, чтобы покрыть расходы.
Прибыв на мероприятие Джоковича, мы (как метко выразился Майк) «срали кирпичами». Но тревожиться было не о чем. Поступило множество заявок на игру с Новаком, аукцион был захватывающим.
– Плачу 140 тысяч фунтов за игру с Макинроем! – выкрикнул кто-то сзади.
С Джоном Макинроем? Он что, здесь? И тут луч прожектора упал на Джона. Тот закивал и согласился:
– Конечно, почему бы нет?
Аукционист продолжил торги, и было слышно, как у Майка в кармане кто-то шумно радуется: его помощники следили за ходом торгов по громкой связи. «Кажется, я сейчас спячу», – пробормотал я, ерзая на стуле.
Уж не знаю, что рассчитывали увидеть звезды калибра Джоковича и Надаля на нашем турнире, но, уверен, мы превзошли их ожидания. Наш первый турнир 2013 года начался через день после завершения последнего профессионального турнира, так что теннисисты могли позволить себе расслабиться. В какой-то момент я обнаружил себя в баре – с Борисом Беккером по правую руку и Рафаэлем по левую. Прежде чем мы успели обменяться любезностями, текила уже была разлита по рюмкам.
– У вас что, в АТП
[28] так принято?
Мы рассмеялись и снова выпили.
Одна из особенностей турнира состоит в том, что обычные люди – в том числе победители соревнований Virgin Active – играли против звезд. Профессионалы умеют играть попроще, чтобы было весело, но при этом сохранялся дух спортивной борьбы. Умом-то я понимаю, что топ-теннисисты порвут меня как тряпку, если захотят, но все же очень люблю играть с ними на предельно доступном мне уровне и изо всех сил стараюсь продержаться подольше.
Упустив первый Кубок острова Некер (должен признать, что Джокович очень ловкий игрок), я был решительно настроен победить на следующий год. Кантри-музыкант Джимми Баффетт бросил мне вызов, предложив сыграть специальный парный выставочный матч: проигравший должен был пожертвовать приличную сумму на благотворительность.
– Отлично, – согласился я. – И еще: если я выиграю, ты должен будешь сыграть у нас бесплатный концерт. А если ты победишь, я отправлю тебя в космос.
Джимми тут же ухватился за мое предложение.
– Только одно условие, – добавил он. – Партнера для себя я выбираю сам.
Джимми пригласил Майка Брайана, лучшего в мире игрока в парном разряде. Я было забеспокоился, как мне с ними тягаться, но тут увидел, как по пляжу бредет Рафаэль Надаль. После того, как я заполучил в партнеры лучшего теннисиста в одиночном разряде, уверенности у меня прибавилось. К эпохальному матчу мы были готовы. Все шло прекрасно, вечер вели Борис Беккер и Cuban Brothers, зрители восторженно ревели. Лемуры визжали, птицы вопили. Одного попугая я пытался научить говорить «Отличный удар, Ричард» вместо простого «Привет», но не слишком преуспел.
На корте Джимми и Майк были круче, но мы упорно защищались. Как и в любом большом теннисном матче, все решалось в финальном гейме. Мяч ударился о землю слева от меня, и что-то мне подсказало выполнить укороченный резаный бэкхенд. К моему изумлению и счастью, мяч упал за сеткой, и мы выиграли матч. Если спорт, согласно Хейвуду Брауну, проявляет характер человека, тогда обо мне многое говорит этот рискованнейший удар в решающий момент. А то, что он еще и прошел, говорит лишь об одном: я и вправду везучая скотина. А музыка в тот вечер была незабываема!
27 Отец
Как бы ни был важен бизнес, семья всегда стоит на первом месте. Именно поэтому в начале марта 2011 года я перекроил расписание так, чтобы спокойно слетать из Нью-Йорка в Англию на день рождения своего отца, которому исполнялось 93 года.
Чтобы отпраздновать его день рождения, в Кейкхэме, где он жил, собралась вся семья. На побережье несколько дней держалась прекрасная погода, и мне запомнилось, как мы сидели вечером у костра, а отец щедро делился с нами воспоминаниями молодости. Он всегда был прекрасным рассказчиком, совсем как мой дядя Чарли, и от его удивительных рассказов воображение вмиг уносилось бог знает куда. И не важно, что это было – страшноватое описание высадки на пляж в Салерно во время Второй мировой войны, забавные истории о его первых романах, трогательные байки о детстве… Уверен, страсть делиться историями досталась мне от отца.
Жизнь отца, как и у большинства людей, была соткана из повседневных событий. Он был страстным пловцом. На соревнованиях он представлял Кембриджский университет и собирался выступать за сборную Англии, но грянула Вторая мировая. Он поступил на военную службу и был отправлен прямиком в Северную Африку, а позже участвовал в танковых сражениях на Ближнем Востоке, в Италии и Германии. Вернувшись в Англию, отец понял, что ему будет трудновато учиться, но все же добросовестно пошел по стопам многих поколений Брэнсонов и посвятил себя профессии юриста. Но на самом деле у него была мечта стать археологом: в Северной Африке он проводил много времени в пустыне за сбором окаменелостей и прятал их – а потом его отправили в Салерно. Много лет спустя мы вернулись в Африку, подобрали спрятанное, и я до сих пор бережно храню эти реликвии.
