Особенно выводили из себя попытки СМИ подвергнуть сомнению безусловную приверженность Virgin Galactic вопросам безопасности. Один журналист намекал, что все наши инженеры рассказывали ему об опасности нашей затеи, и, по его словам, многие специалисты ушли из проекта. Он назвал катастрофу, в которой трагически погиб Майк Олсбери, «предсказуемой и неизбежной». Я не могу согласиться ни с тем, ни с другим.
Я считаю, что подавляющее большинство СМИ хорошо делают свое дело – тщательно проверяют факты, ведут расследования и вообще играют в обществе невероятно важную роль. Честным людям они помогают оставаться честными, нечестных выводят на чистую воду, дают обществу возможность узнавать о чем-то новом и интересном, обеспечивают свободу слова. Но в нашем случае какие-то диванные критики, не владевшие информацией о происшествии из первых рук, распространяли безосновательные, клеветнические и злобные измышления. Может, я и не расстраивался бы так, будь они хотя бы грамотно написаны и хоть как-то аргументированы. Но по некоторым публикациям впору было обращаться не к королевскому адвокату, а в Общество защиты английского языка! Впрочем, время и силы я предпочел потратить с куда большей пользой – на поддержку команды Virgin Galactic в это тяжелое для нее время.
Я вернулся на Некер, чтобы провести благотворительный сбор средств для Virgin Unite. От дискуссий я не прятался, дал серию интервью, посвященных будущему Virgin Galactic и причинам катастрофы. Британская пресса по-прежнему была настроена крайне недоброжелательно – казалось, что на нас открыт сезон охоты и любой желающий может прийти и кинуть грязью. В прямом эфире Channel 4 на меня внезапно накинулся Джон Сноу, задавая вопросы откровенно враждебным тоном; почему-то его очень разозлило мое возвращение домой. Он демонстративно игнорировал все свидетельства NTSB и продолжал допрашивать меня о ракетном двигателе. «По-моему, вы перегибаете палку с оскорблениями, – заметил я. – Я всегда вас уважал. Но мне совершенно не нравится ваш сегодняшний тон. И все же я отвечу на ваши вопросы».
Я был абсолютно честен, снова и снова повторяя, какая выдающаяся компания Virgin Galactic и как она пытается делать то, чего до нее не делала ни одна другая коммерческая компания.
* * *
В первое время после катастрофы соцсети стали для нас прямыми каналами связи, при помощи которых мы могли без искажений донести нашу точку зрения. Но все равно я несколько раз в день доставал свой iPad, чтобы почитать статьи и послушать экспертов. Недовольство нарастало. Журналист Time заявил, что «крах Virgin всегда казался пугающе вероятным», а лично я вызываю у него «раздражение и даже отвращение». Меня называли «человеком, которым движут спесь и торгашество», говорили, что я слишком мало знаю «о головоломно сложном инженерном бизнесе». Но ведь я никогда и не притворялся специалистом по космосу – поэтому я и пригласил к себе лучших в мире профессионалов!
За месяц до этих событий Daily Mail разразилась статьей под названием: «Единственное, что Брэнсон смог поднять до космических высот, – это свое собственное эго». Теперь они и вовсе стремились меня уничтожить. А самое неприятное заключалось в том, что эти фальшивки прочно засели у людей в головах и никакие новые доказательства не могли их оттуда выбить.
Следователи были очень недовольны такими публикациями и даже созвали пресс-конференцию, чтобы во всеуслышание однозначно заявить: двигатели не взрывались и были найдены на земле вместе с топливными баками. Без повреждений. А результаты предварительного расследования подтвердили, что второй пилот Scaled Майк Олсбери слишком рано разблокировал рычаг системы торможения. Конструкцией было предусмотрено, что в определенный момент, когда в процессе набора высоты космический корабль достигнет скорости 1,4 Маха, второй пилот должен потянуть рычаг, который разблокирует хвост. Как показали предыдущие испытания Scaled, аэродинамические силы давят на хвост и поддерживают его в штатном положении на одной линии с крыльями. Потом, после прекращения работы двигателей, когда корабль парит в космосе на очень низких скоростях, пилоты должны использовать еще один рычаг, чтобы ввести в действие систему оперения. В результате хвост перемещается в рабочее положение, что позволяет кораблю планировать будто бадминтонный воланчик. Систему нужно разворачивать, когда корабль достигает определенной скорости и высоты, в противном случае эффект окажется обратным: это приведет к разрушению корабля вместо того, чтобы обеспечить его безопасное снижение.
В нашем же случае Майк разблокировал хвостовое оперение намного раньше, чем корабль принял нужное положение. Под действием аэродинамических сил оперение раскрылось, тогда как в штатной ситуации эти силы должны были удерживать его в свернутом положении. В результате SpaceShipTwo перевернуло в воздухе, и корабль разрушился. Когда я читал отчет, мне стало отчаянно грустно от мысли, что всего одна ошибка Майка привела к его гибели и потере корабля. Что поразительно, когда это объяснение попало в прессу, многие его и слышать не хотели: версия взрыва была куда более сенсационной (и убийственной для репутации Virgin Galactic).
Когда стало понятно, что настаивать на версии о взорвавшемся двигателе глупо, отдельные журналисты сменили тактику: теперь они начали писать, будто против меня начато серьезное расследование по поводу растраты взносов будущих астронавтов. Некоторые СМИ даже заявили, что большинство наших клиентов хотят вернуть деньги. А Daily Mail сообщила, что я столкнулся с «мощной негативной реакцией» встревоженных клиентов. На самом же деле мы не потратили ни пенни из взносов наших будущих астронавтов. Эти деньги мы специально держали отдельно от наших операционных фондов – любой клиент вправе потребовать полного возврата средств в любое время. Но из более чем 700 клиентов с таким запросом к нам обратились всего несколько человек – и все они немедленно получили свои деньги назад. После катастрофы SpaceShipTwo мы предполагали, что люди могут испугаться. Но, вопреки нашим предположениям, мало кто отказался от билетов. Наоборот, прямо в день катастрофы билеты в космос приобрели еще два человека – в знак поддержки. Это здорово укрепило нашу уверенность в собственных силах.
И эта поддержка была не единственной. Хотя часть прессы была настроена критически, реакция нашего сообщества и обычных людей оказалась невероятно доброжелательной. Нам поступали тысячи сообщений с теплыми словами от тех, кто верил в Virgin Galactic и в нашу миссию. Я был потрясен. В Мохаве сотрудники Galactic заклеили всю стену письмами в поддержку пилотов Scaled Composites и их семей. Письма приходили отовсюду – из соцсетей, от клиентов Virgin Galactic, от близких друзей, от людей, которых я никогда не встречал, от Боно и даже от моей дорогой мамы.
«Друзья, мы желаем вам восстановить вашу программу и стать еще сильнее! – написали нам с Международной космической станции. – Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
С нами связалась Граса Машел: «Примите мою печаль. А главное – мою поддержку. Возблагодарите пройденный путь и примите предстоящий – с прежней отвагой, решительностью и надеждой».
Пришло и сообщение от вдовы командира космического шаттла Challenger Джун Скоби Роджерс: «Это не просто неудача, это трагедия, но у вас храбрая и преданная делу команда, это поможет вам быстро прийти в себя. Вы восстанете, как феникс из пепла, скорбь утихнет, вернутся решимость и увлеченность». Такие письма в это горькое время были настоящим утешением.
