«Это правда наш банк? – написал я Джейн-Энн. – У меня такое чувство, что я почти взрослый!»
В свое время за слишком неформальный внешний вид меня выставили из отделения Coutts, очень приличного банка. С той поры прошла целая вечность. Но, когда началось преобразование в публичную компанию, тут-то и вылезла наша панковская сущность. Выпустить кредитные карты с обложкой того самого альбома Sex Pistols, из-за которого нас когда-то таскали в суд? Легко! Это было и вызовом (мы – особенные, не такие, как другие банки), и данью нашему наследию – бунтарскому духу Virgin Records, рискнувшей записать Sex Pistols, пионеров контркультуры. Мы разослали по редакциям рекламные фото кредитных карт. Поразительно: суд мы выиграли еще 40 лет назад, но газеты, как и прежде, отказывались размещать нашу рекламу – всего лишь из-за слова «яйца» на кредитках!
Впрочем, я не расстроился – и вправду, незачем морочить себе яйца, к черту обычный скучный банкинг. С самого первого дня Virgin Money все делала иначе – главное, чтобы людям было удобно с нами работать. Все началось с 14 сотрудников, которых привела с собой Джейн-Энн, чтобы запустить Virgin Money, – теперь у нас были тысячи специалистов, обслуживающих 2 миллиона 800 тысяч клиентов в 75 отделениях и пяти клубах Lounge.
«Когда ты говоришь, что я хороший банкир, мне приятно, – написал я Джейн-Энн. – Но оказывается, даже хорошему банкиру яйца мешают».
Буквально на следующее утро после публичного размещения акций Virgin Money Дэвид Куш и его коллеги собрались в Нью-Йорке, чтобы отметить официальное превращение Virgin America в публичную компанию. Стоимость акций выросла на 25 % от первоначальной цены размещения (23 доллара за акцию), благодаря чему вся компания оценивалась в миллиард долларов. Когда я вспоминаю, какой путь прошла Virgin America, то понимаю: это одна из тех компаний, которыми я больше всего горжусь. А Эван Лоувелл, один из партнеров Virgin Group, даже напомнил мне, что самый первый его звонок в качестве члена совета директоров Virgin America был адресован не кому-нибудь, а юристу по вопросам банкротства… С начала работы компании до середины 2010 года мы понесли 270 миллионов долларов убытков. К концу 2013 года мы объявили о годовой прибыли, превышающей 10 миллионов долларов. А еще через год мы уже летали по более чем 20 маршрутам в США и Мексике и у нас были тысячи энергичных сотрудников и миллионы преданных клиентов.
Как и в случае с Sex Pistols на кредитных картах, Virgin America тоже была некоторым образом связана с музыкальным миром. Как раз в день выхода на фондовую биржу NASDAQ нам покорилась очередная вершина – объемы коммерческих полетов превысили миллион часов. Этот исторический рубеж преодолел один из наших первых самолетов во время рейса из Сан-Франциско в Ньюарк. Так совпало, что назывался этот самолет California Dreaming, в честь давнего хита группы The Mamas & the Papas.
* * *
Кто-то может сказать, что мы слишком распыляемся и хватаемся за все подряд, но не стоит забывать об одной особенности Virgin – мы невероятно гибкий бренд. Мы прошли через бесконечную череду обновлений, и это еще не конец. Нам 50 лет, но мы по-прежнему молоды душой – в отличие от некоторых. Мы по-прежнему человечнее, оригинальнее и веселее всех – но теперь мы еще и надежны.
Было бы любопытно хоть одним глазком взглянуть, во что превратится Virgin лет через 30 после моей смерти. Да, моим детям и всей нашей команде придется попотеть! Конечно, компания изменится – но опасность в том, не станет ли она без меня слишком… правильной. Главное – не растерять умение рисковать и не бояться, если нужно, показывать язык общепринятым нормам. За всю жизнь я видел множество компаний – они рождались и умирали, а умирали в основном потому, что боялись меняться. Они упрямо перли вперед, даже если дело было проиграно, и не видели дальше своего носа – в отличие от Virgin. Я кое-чему научился у великих музыкантов. Карьеры Дэвида Боуи, Принса, Мадонны – это урок всем нам: важно уметь меняться. Многие живут по принципу «Пересчитай своих овец и спокойно их стриги». А если людям наскучит овечья шерсть и они захотят бифштекс? Тогда они уйдут к тому, кто разводит коров, и ты со своими овцами останешься не у дел. Так что, на мой взгляд, лучше построить коровник вовремя – то есть раньше остальных.
Я всегда считал, что надо заниматься только тем бизнесом, который интересен тебе самому; у тебя должна быть страсть к тому, что ты делаешь. Именно поэтому я по молодости начал с журнала, потом переключился на музыку. Когда я стал больше путешествовать – решил расширить бизнес и заняться авиаперевозками, гостиницами и туристическими поездками. Я постоянно был в движении – и предсказуемо переключился на мобильные телефоны и связь. С возрастом я начал несколько больше заботиться о здоровье – так появился наш спортивно-оздоровительный бизнес. Теперь я занимаюсь банковским делом и даже, как я сам с удивлением узнал, запускаю в Южной Африке ритуальное страхование
[29]. Наш бренд сопровождает человека от рождения до смерти – бренд как стиль жизни! Мы даже провели исследование: оказалось, что клиенты разных возрастов – строго говоря, трех поколений – называют Virgin в числе своих любимых брендов. Такое было бы немыслимо, если бы мы не развивались и не превратили Virgin в бренд, c которым не скучно идти по жизни.
Я уже не тот, каким был в 20, и бренд тоже изменился, но базовые принципы и ценности у нас общие – и неизменные. Главное в нашей способности преображаться – понимание местных особенностей и адаптация подхода к требованиям рынка. Прекрасный пример – Virgin Active, международный бренд, который следует общей цели и при этом в каждой стране обладает своими уникальными особенностями. В 2015 году я был в Мельбурне и попал в зал, где, как мне доверительно сообщили, планировались занятия по антигравитационной йоге (ладно, хотите йогу, пусть будет йога). Там меня подвесили к потолку, и я висел вверх тормашками. Новые австралийские клубы сильно отличались и от клубов в Сингапуре и Бангкоке, и от клубов в Британии, где мы продолжали расширять нашу сеть. Если бы не гибкость бренда Virgin, мы бы не смогли охватить все эти рынки, где и без нас было полным-полно предложений. Это без тени смущения признавал и Мэтью: «Почему-то же на вывеске написано Virgin Active, а не какая-нибудь “Фабрика здоровья Мэтта и Фрэнка”!»
Когда выходишь на новые рынки, очень хорошо, если твой бренд уже знают, но гораздо важнее понимать, что тут принято, а что нет, и подстраиваться под обстоятельства. В Сингапуре я спросил, почему Virgin Active здесь не называют «клубы здоровья», как везде. Местный менеджер объяснил мне, что этот термин в Сингапуре ассоциируется с публичными домами – а нам совсем не хотелось производить такое впечатление, особенно когда само наше название вопиет, как мы чисты и невинны! Если в каком-то нашем клубе клиентами были преимущественно китайцы, мы избегали черного цвета в оформлении: черный цвет в Китае – цвет смерти, а это несколько противоречило нашей жизнелюбивой философии. Если бы мы всюду пихали одни и те же штампованные решения, воспроизводили подходы, которые работали в других местах, у нас бы ничего не вышло. Надо смотреть куда едешь, пока не влетел колесом в яму. Жизнь куда проще, когда ошибки предотвращаешь, а не исправляешь.
