Сами почтенные дамы были без кавалеров, за исключением Типси, которая ещё не овдовела и пришла в сопровождении своего супруга, брюзгливого пожилого мужчины, оживлённо беседовавшего с другим пожилым мужчиной, которого Рыся представила нам как адмирала. У адмирала была седая борода, кошмарно нависающие брови и по-военному прямая осанка, и вообще, он выглядел так, будто в любую секунду может повернуться к портрету королевы и начать петь гимн. Кстати, где он, этот портрет? Над каминной полкой висела только картина с убитыми фазанами, живописно лежащими рядом с вазой с виноградом.
В то время как я рассматривала фазанов, – а они выглядели очень убитыми, – из кухни вышел Чарльз. Я постаралась взглянуть на него доброжелательно (скажем, глазами Лотти) – широкие плечи, светящийся взгляд, ослепительно белые зубы, морщинки в уголках губ, торчащие, как у принца Чарльза, уши, лысина уже на четвёртом десятке, отвратительный вязаный жилет с ромбами… Ну хорошо, наверно, чтобы смотреть на него глазами Лотти, я должна была ещё потренироваться.
Чарльз шёл к столу с огромным кувшином, стараясь удержать равновесие, и когда я рассматривала его уши, то вспомнила, что его ужасная шапка-ушанка всё ещё была спрятана в моей комнате. Я постаралась побыстрей преодолеть чувство стыда.
– Это пунш? – спросила я, чтобы отвлечься.
Чарльз кивнул:
– Мамин известный крещенский пунш по особому рецепту. Хочешь стаканчик?
Я оглянулась, чтобы увидеть маму и Эрнеста, но они были увлечены разговором с Пчёлкой Битси, поэтому я согласилась. Мама всё равно не была бы против. На вкус ясно чувствовался апельсин, корица и чуть-чуть гвоздики. Никакого алкоголя не было заметно. Зато были очень заметны постоянные взгляды Рыси, Типси и её свежеразведённой внучки, которые они из-за фортепиано бросали в сторону Чарльза. Он же избегал этого внимания и только подмигнул им, улыбаясь, на что все, кроме внучки, ответили дружным хихиканьем.
Я кашлянула, и Чарльз снова повернулся ко мне.
– Как дела у Лотти? – поинтересовался он. – Жаль, что она не пришла.
Жаль? А как же та женщина из кафе, с которой он держался за руки? И что с внучкой Чери, которую он только заметил?
Не-е-ет, в этот раз он не отделается сломанной пожарной сигнализацией. Я сделала ещё глоток пунша.
– У Лотти всё замечательно. – И потом добавила: – Она со своим другом пошла в кино.
– О! – Чарльз закусил нижнюю губу. – Как… здорово!
– Да, я тоже так думаю! Джонатан такой классный парень!
– Какой Джонатан? – спросила Мия, откуда ни возьмись появившаяся рядом со мной, словно домовой.
Джонатан, которого я только что выдумала, глупышка!
– Джонатан, с которым Лотти, – сказала я и с волнением увидела, как к нам подбираются Грейсон и Эмили, а за ними и Рыся с разведённой внучкой.
– Ах, этот Джонатан! Да, он правда классный. – Мия уплетала сразу два тонюсеньких сэндвича. – И такой романтичный… – продолжала она с полным ртом. – На Рождество он подарил Лотти очень забавную японскую кошку-талисман.
Я сурово посмотрела на неё.
– Пластмассовую кошку? – презрительно спросила Эмили. – Что в ней может быть романтичного?
– Это очень… это может быть очень романтично, – пробормотала я.
Господи, мне точно нужно выпить ещё пунша.
Недолго думая и несмотря на тот факт, что Рыся уже была рядом, я взяла из рук Чарльза черпак и налила себе ещё.
– Пластмассовая кошка – это не романтично, это просто дёшево, – сказала Эмили.
Нет, совсем не так! Кошка – это символ. Не совсем любви, конечно, но символ удачи, это древняя традиция, которая берёт своё начало из известного культа манэки – нэко. Об этом я однажды прочитала в Википедии и сейчас подумывала, стоит ли обрушить известную мне информацию на голову Эмили. Она же была ботаником, а значит, и сама могла прочитать в Википедии и узнать, что даже создатели «Хэлло, Китти!» были вдохновлены именно этим культом.
– А что тебе подарил Грейсон, Эмили? – спросила Мия.
Хороший вопрос.
Эмили вытянула шею, показывая всем:
– Вот эту чудесную подвеску.
– Лежачая восьмёрка – знак бесконечности. – Рыся растроганно улыбалась. – Великолепно!
Знак бесконечности? Я одним глотком опустошила свой стакан и укоризненно сверлила его взглядом.
– Да, просто у моего внука есть стиль. – Миссис Спенсер провела рукой по щеке Грейсона, и он слегка покраснел. – И в том, что касается девушек, тоже. Я была бы рада, если бы могла тоже самое сказать про своих сыновей.
Она тяжело вздохнула, отпустила Грейсона и положила руку на плечо Чарльза.
– Чарльз, милый, ты не покажешь Ребекке наш сад, пока не стемнело? Ребекка очень интересуется растениями, у неё докторская степень по биологии. И она играет в гольф. Не правда ли, Ребекка, дорогуша? Чарльз тоже играет в гольф. Может, вы как-нибудь сыграете вместе? А сейчас давайте в сад! Ребекка, ну улыбнись разок, чтобы Чарльз увидел твои прекрасные зубки.
Ребекка выдавила из себя улыбку. Я ей действительно сочувствовала. Тем более что в этот момент Чарльз даже не посмотрел на неё.
– Мама, сегодня пасмурно, – сказал он. – И сад зимой – не самая лучшая достопримечательность. А на какой фильм они пошли? – Он напряжённо смотрел на меня. – Она не любит боевики. Надеюсь, этот Джонатан знает об этом?
Пунш! Где черпак? Я заодно налила и Ребекке стаканчик. Она благодарно улыбнулась мне.
– Кто не любит боевики? – спросила миссис Спенсер и обиженно добавила: – Мой сад прекрасен в любое время года.
– Он говорит о Лотти, – с готовностью объяснила Мия. – Но я бы так не сказала. Ей нравятся боевики тогда, когда кто-то держит её за руку в самый захватывающий момент.
Чарльз тяжело сглотнул. И мне стало жалко его. Но сам виноват. У него был шанс. Сейчас очередь Джонатана. Плохо только, что его не существовало.
– Ах, сад мы можем и в другой раз посмотреть, – заметила Ребекка.
– Лотти? Это же ваша немецкая няня? – Глаза Рыси округлились, и она даже не заметила, что Ребекка потихоньку удалилась со стаканом пунша в руке. – Что, прости, ты имеешь общего с няней содержанки твоего брата?
– Во-первых… – сказал Чарльз и осмотрелся, ища Ребекку, но она была уже вне зоны слышимости и болтала с Флоранс и адмиралом. – А во-вторых… – Он сделал вдох. – А в-третьих, я не позволю тебе решать, кто мне нравится, а кто нет.
Казалось, Рыся вот-вот потеряет сознание.
– Не хочешь ли ты этим сказать, что тебе нравится эта необразованная немецкая дурочка?
Мия возмущённо глотала воздух. Даже Эмили и Грейсон были шокированы. Я одна была более или менее спокойна благодаря пуншу. Классная штука. Нужно обязательно взять рецепт.
