Кажется, эта идея была высказана слишком поздно: Лотти уже успела воспользоваться плойкой, а на её естественные кудри это производило примерно такой же эффект, как вода, пролитая на горячее масло.
– Наверное, я могу ещё чуть-чуть намочить голову, – произнесла Лотти и поспешила в ванную.
– Да, а лучше полностью намочить, – пробормотала я ей вслед, мысленно спрашивая себя, когда и как поделиться с ней новостью о Джонатане.
Мия оттащила в сторону задремавшую Кнопку и плюхнулась на своё кресло-мешок.
– С тобой всё в порядке, Лив? Ты какая-то странная.
– Попробуй только спросить меня об этом ещё раз, и я попрошу Лотти, чтобы она заплела тебе дурацкую косичку, похожую на корзину для фруктов.
Мне показалось, или она действительно покосилась на одну из подушек, лежавших на кровати? Обычно в таких случаях Мия показывала мне язык, но сегодня этого не произошло. Как бы там ни было, я на всякий случай решила убраться из её комнаты как можно скорее.
Приглашение Эрнеста огорошило нас всех. Вернее, не само приглашение, а повод к нему. Даже мама не знала, что у него день рождения. Непостижимо! Пусть даже они познакомились в феврале прошлого года, всё-таки логично было бы предположить, что хотя бы основными датами они обменялись, прежде чем начать совместную жизнь. А уж день рождения в этот набор основных данных входил обязательно.
Мы испекли к празднику торт, украсили его цифрами 5 и 3, выложенными из долек мандарина, и Флоранс нарушила своё правило не находиться в одной комнате со злобными древоубийцами. Эрнест расчувствовался до слёз, когда увидел, что его дочь завтракает с нами в одном помещении.
А вот я так и не смогла рассказать Лотти о Джонатане до прибытия в ресторан. Ресторан находился на одной из соседних улиц, но Эрнест довёз Лотти, маму и Флоранс на машине, потому что их обувь была не предназначена для таких прогулок. Мы с Мией пошли пешком, Грейсон прибежал сразу же после баскетбольного матча. В ресторане мы должны были встретить Чарльза, Рысю и Эмили.
После нескольких дождливых дней небо снова прояснилось, стало солнечно, хотя и холодно, а лужи подёрнулись льдом. Мия радостно прыгала прямо в середину лужи и раскалывала ледяную корку на тысячу кусочков.
– Иногда я забываю, что в марте тебе исполнится четырнадцать, – сказала я.
– Да ладно тебе, это же так весело! – подпрыгивая, выкрикнула Мия. – К тому же это вытягивает негативные эмоции. – Мия поглядела на меня с вызовом, и мне вдруг пришла мысль, что Мия меня проверяет.
Я ради интереса раздавила одну льдинку. Нужно признать, что моя сестричка оказалась права. Скакать вот так по замёрзшим лужам было так же приятно, как, например, хлопать пупырышками на обёрточном целлофане. Да и вообще, кто определяет, какие занятия предписаны взрослым, а какие – детям?
Какое-то время мы словно одержимые перепрыгивали с одной лужи на другую, и впервые за эту неделю я смогла по-настоящему рассмеяться. Не натянутым смехом подлого клона, к которому я привыкла, а радостным хохотом, который шёл из глубины души. И лишь заметив, что за нами наблюдают, мы остановились. Но смотрел на нас только Грейсон на своём велосипеде. Он глядел немного отстранённо – казалось, ему самому не помешало бы поработать над негативными эмоциями.
– Что-то потерял? – не слишком любезно спросила Мия.
– И не спрашивай, – пробормотал он, слезая с велосипеда.
Грейсон покатил его, шагая рядом с нами.
Мы почти подошли к ресторану, осталось только перейти дорогу.
Со стороны ресторан казался шикарным и дорогим: золотисто-красный навес, швейцар у входа. И хотя на мостовой перед рестораном оказалась самая большая замёрзшая лужа из всех, что нам с Мией встретились за весь день, мы смогли удержать себя в руках и чинно, как взрослые, вошли внутрь.
Я тут же почувствовала себя довольно неуютно, потому что мы оказались последними. Остальные гости уже сидели за столом. Мама помахала нам. Рядом с ней за столом сидела Рыся, и мамино растерянное выражение лица подтверждало её состояние.
– Обнаружено три свободных места в конце стола, – ледяным голосом объявила Мия. – Одно из них – рядом с Эмили, второе – напротив Эмили, а третье – рядом с пустым стулом напротив Эмили. Его занимаю я. – Злорадно хихикнув, она оставила нас с Грейсоном стоять в нерешительности и проскользнула к другому концу стола.
Грейсон помог мне выпутаться из пальто.
– Теперь нам с тобой остаётся только поругаться из-за двух других мест, – сказал он.
– Что в лоб, что по лбу.
Заменителю Лив было совершенно всё равно, пусть Эмили её и на дух не выносила. Настоящая Лив никогда не смогла бы выразиться так прямолинейно. Но Грейсон лишь усмехнулся.
– Эмили пока что не дарила мне символов бесконечности из настоящего серебра, поэтому я лучше сяду рядом с ней, чем напротив, – сказала я. – Тогда мне не придётся хотя бы глядеть на неё весь вечер.
К тому же таким образом я оказалась рядом с Лотти, с которой мне надо было срочно поговорить. Если мои объяснения сейчас вообще были уместны, потому что Чарльз уже что-то ей бойко рассказывал. Оставалось лишь надеяться, что имя Джонатана пока что не упоминалось в их беседе.
Грейсон тем временем передал моё пальто официанту, и его взгляд блуждал теперь от моих сапог до волос и обратно.
– Ух ты! Отлично выглядишь!
– Я знаю, – сказала я.
Тут наши мнения на редкость совпадали. Наконец-то я нашла, с чем можно надеть короткую кремовую лакированную юбку, которую мама подарила мне на Рождество. До этого мне никак не удавалось выйти в ней и при этом не казаться самой себе сумасшедшей заблудившейся балериной или неудачной невестой. На мне были чёрные высокие сапоги на шнуровке, толстые серые чулки и мамин серый кашемировый свитер. В такой комбинации юбка вдруг оказалась довольно стильной.
– Чем позднее вечер, тем румяней гости, – отозвался Чарльз, когда мы сели за стол.
Я улыбнулась ослепительной улыбкой клона и одарила ею всех, включая даже Рысю.
Меня не смущало и то, что она не улыбнулась в ответ, главное, Рыся сидела на другом конце стола. Хотя маму было, конечно, немного жаль. Грейсон уже занял стул напротив Эмили. Лишь Рысю он поприветствовал поцелуем в щёку, и Эмили осталась ни с чем, поэтому её лицо тут же скисло до состояния простокваши.
– Нежный молочный поросёнок в пивном сливовом соусе. – Мия уже углубилась в изучение меню. – Блюдо подают с чёрной горчицей и орхидеями. Это что, правда?
– Этот ресторан считается одним из самых престижных в Лондоне, – укоризненно сказала Эмили. – К сожалению, гамбургеров в меню ты не найдёшь.
Рыся на другом конце стола многозначительно рассмеялась.
– Можно немного потише? – нервно сказал Грейсон.
На соседнем стуле сидел Чарльз, а сразу за ним – Лотти. Чарльз спросил:
