Интроверсия.
Слои жира.
Я – тихая «ботанка»-писательница, которая чуть ли не в мгновение ока стала… в общем, известной. Известность, даже в том случае, если ты актриса, считается данью, которую платишь за возможность делать свою работу на высочайшем уровне.
А для писателя?
Неожиданное потрясение от известности было… потрясающим. И капельку устрашающим. Большинство писателей не ставят себе целью стать известными. Они ставят себе целью сидеть в одиночестве в пижаме в своей кладовке и мечтать. Они ставят себе целью рассказывать истории. Они ставят себе целью творить миры. Вот они какие.
Такова я.
Была.
А потом ударила молния – самым сумасшедшим, самым изумительным образом. И люди начали запоминать мое имя и узнавать меня в лицо. А это сопровождается обилием внимания. С самых разных сторон.
Со стороны людей, которые никогда прежде не смотрели в мою сторону. Теперь ВСЕ они смотрели в мою сторону. И улыбались. И были вежливы. И предлагали мне всякое-разное.
Я не хотела, чтобы на меня смотрели. Мне было не по себе, когда меня видели. Я просто хотела писать и тусоваться с теми же друзьями, которые были у меня всегда, и чтобы меня оставили в покое.
Когда твое тело – контейнер для переноски мозгов, это чертовски хорошая охранная система.
Однако теперь меня видят.
И мне постепенно становится комфортнее быть видимой.
Я привыкаю к тому, что меня видят.
Я осознаю, что есть какая-то часть меня, которая хочет, чтобы ее видели.
Что это нормально – хотеть, чтобы тебя видели.
Нормально, когда тебе нравится, что тебя видят.
Меня видят.
Это все еще случается, когда я прохожу мимо зеркала. Я краем глаза ловлю отражение и думаю: «Кто это?» Женщина в зеркале такого размера, который был только в 16. И она выглядит моложе, словно ее билетик во второй раз подряд выиграл в генетической лотерее.
Но это я. Я вижу себя.
Мне нравится то, что я там вижу.
Эта женщина кажется счастливой.
Все, что для этого потребовалось, – «да» подходящего типа.
И салат.
О да! Знаете что?
Бетси была права.
Действительно полезно приучить себя любить салаты.
Терпеть не могу, когда она оказывается права!
9
«Да» – вступлению в клуб
Примерно через год после начала моего года «Да» Крис номер один звонит и говорит мне, что журнал Hollywood Reporter присуждает мне премию Шерри Лансинг на ежегодном завтраке «Женщины в сфере развлечений». Его тон звучит успокаивающе мягко, с приятными тонами психиатрической медсестры, когда он сообщает, что мне придется произнести речь.
Потом ждет, пока я начну психовать.
Эта речь – не какая-то там среднестатистическая речь. Дартмутская приветственная – это было серьезное дело, да. Но это!
Здесь будет не толпа дартмутских выпускников, глядящих в будущее, ждущих откровений. Не кучка полных надежд и счастья родителей, пребывающих в восторге от того, что закончились выплаты сотен тысяч долларов за обучение отпрысков.
Здесь все сказано прямо в названии: речь адресована женщинам в сфере развлечений. Это влиятельные женщины в сфере развлечений. Знаете, откуда я это знаю? Hollywood Reporter публикует список, прилагающийся к этому мероприятию. Он называется «100 влиятельных».
Некоторые женщины, которые будут в этом зале слушать мою речь, – легенды. Шерри Лансинг сама была в этом зале.
Крис ждет, что я начну вопить. Он ждет воплей в ухо в духе «куриная-кость-грудь-Дженет-Джексон-сопли-от-страха». Долгое мгновение я молчу. Потом:
– Ладно, – говорю я.
– Ладно? – В его голосе растерянность. – Ладно – в смысле ладно, хорошо?
– Ага. Ладно, хорошо.
Крис думает, что я, возможно, не понимаю.
– Ты должна ПРОИЗНЕСТИ-И-И РЕ-ЕЧЬ. – Он проговаривает это медленно. Громко. Словно я стала туга на ухо. Словно я действительно старуха.
Но я его услышала. И я нервничаю. Но время пришло.
Это зал, полный женщин. Влиятельных женщин. Я в их списке. Теоретически я одна из этих влиятельных женщин. Теоретически они – равные мне. И все же…
Я не знакома лично ни с одной женщиной из этого списка. Что это на самом деле такое? Зал, полный незнакомых людей. Влиятельных незнакомых людей.
Я наслаждалась этим годом так, как давно уже не наслаждалась жизнью. Я взволнована, полна энергии и чувствую себя живой. Я прогрессирую, у меня стало получаться гораздо лучше, но у меня нет друзей в этой индустрии помимо тех, кто работает в моих сериалах. Все, кого я знаю, работают либо на меня, либо со мной. Я – влиятельная женщина, которая не знакома ни с одной влиятельной женщиной.
Я есть в этом списке, но я не одна из этого списка.
Куриная кость, грудь Дженет Джексон, сопли от страха, все такое.
Я слишком долго была черепахой в собственном панцире по отношению к своим сестрам в этой индустрии.
Пора перестать жаться по углам. Красться по стеночке. Жить в своей голове. Жалеть, что мне нечего сказать. Если я что и усвоила из всего этого Сизифова пихания меня в гору, так это то, что, если я не стану высовывать голову из панциря, все так и будут считать, что я – это мой панцирь.
Пора занять свое место в списке.
РЕЧЬ НА ЗАВТРАКЕ «ЖЕНЩИНЫ В СФЕРЕ РАЗВЛЕЧЕНИЙ», ОРГАНИЗОВАННОМ HOLLYWOOD REPORTER
10 декабря 2014 года
Лос-Анджелес, Калифорния
О СТЕКЛЯННЫХ ПОТОЛКАХ
Когда мой рекламный агент позвонил и сказал, что мне присудили эту почетную награду, я скроила рожицу и переспросила: «Ты уверен? Мне?»
А он говорит: «Да».
А я спрашиваю: «Почему?»
А потом говорю: «Нет, правда, ПОЧЕМУ?»
И я заставила его позвонить и потребовать письменных объяснений, почему я получаю эту награду. Потому что я честно и искренне опасалась, что это, возможно, какая-то ошибка.
Я хочу сейчас прерваться на минутку и сказать, что говорю об этом не ради самоуничижения или скромности.
Я человек, не склонный к самоуничижению и скромности.
Я вообще считаю себя фантастической личностью.
Но я также думаю, что присуждаемая Hollywood Reporter премия Шерри Лансинг – награда выдающаяся, как и сама Шерри Лансинг.
Так что… нет, правда, ПОЧЕМУ?
Организаторы прислали письменное объяснение – причины, по которым я получаю эту награду. В письме было много всяких приятных вещей, но главной из них было то, что я получаю эту награду в знак признания моего прорыва сквозь стеклянный потолок этой индустрии – прорыва как женщины и как афроамериканки.
