И Джеймс не прав, когда говорит, что я не поверю. Потому что, когда я потом вижу эти фото, я абсолютно и полностью верю в то, что вижу. Пусть женщина, которую я вижу, мне в новинку, но я хорошо ее знаю. Она мне нравится. Мне нравится, кто она. Мне нравится, кем она становится.
Я люблю ее.
Вглядываясь в эти фото, я теперь понимаю, ради чего был весь этот мой год «Да». Ради любви.
Это просто любовь, вот и все.
Та маленькая девочка с консервированными овощами приоткрывает дверь кладовки ровно настолько, чтобы выглянуть в щелку на солнечный свет. Она тоже видит эту прекрасную женщину, купающуюся в свете, одетую в красное платье, с широкой улыбкой на лице.
Она одобряет. Она тоже ее любит.
Кто я была. И кто я есть.
Это просто любовь.
Так не терпится узнать, кем я буду, когда приблизится следующее Благодарение!
Кем бы я ни была, я буду прекрасна.
Потому что, пусть я и старая лгунья, но я буду прекрасной старой лгуньей.
Я буду счастлива.
Я буду того стоить.
Стоить шоколадной фабрики.
Всегда – незавершенный проект.
Всегда пляшущая.
Всегда под солнцем.
Да.
Всегда пляшущая под солнцем.
Да.
Да.
Да.
Благодарности
Как много рук, как много помощи! В столь многих отношениях столь многие люди оказывали мне бесценную помощь и в работе над этой книгой, и в те полтора года, что предшествовали ее созданию!
На всем свете не хватит слов, чтобы выразить мою благодарность. Все, что я могу сказать, – это что я надеюсь и молюсь, чтобы каждый из вас мог взять ящик из-под яблок, выпрямиться во весь рост под солнцем и там, на виду у всего мира, встать в потрясающую «позу силы». Ибо каждый из вас – истинный супергерой. Возможно, вы не спасли весь этот мир, но вы спасли мой мир.
Спасибо всем.
Моему литагенту Дженнифер Джоэль из ICM. Той, что сказала мне, что этот мой безумный личный эксперимент – всему говорить «да» – следовало бы превратить в книгу, а потом терпеливо разбрасывала хлебные крошки, которые довели мой безумный мозг до финишной черты.
Мэрисью Риччи из Simon & Schuster, которая наняла меня, чтобы написать книгу о материнстве, а потом, когда мне стало ясно, что я не хочу писать эту книгу, с легкостью позволила мне вместо нее написать другую. Опыт работы с ней и Дженн радовал, развивал и менял меня. Это мое определение «работы мечты».
Моему ТВ-агенту, Крису Силберманну из ICM, который поддерживал меня и, вместо того чтобы напоминать, что у меня и без того слишком много работы и детей, неизменно вел себя как мой личный гладиатор-защитник.
Майклу Джендлеру – умнейшему юристу, который все делает возможным.
Крису Дилорио из PMK-BNC, который продолжает свои сизифовы усилия, катя камень-меня в гору. Который ни разу за все это время не сунул мою голову в коробку и не сшил костюм из моей кожи. Ни одна минута этого пути к всеобщему обозрению не была бы возможна без него.
Айли и Вере Раймс – моим родителям. Они меня создали. Они вылепили меня и придали мне форму. Они бесконечно удовлетворяли мою потребность обсуждать мои «планы на будущее» и аплодировали моим устремлениям. Отец говорил мне: «Единственное препятствие на пути к успеху – твое собственное воображение». А мама умела поставить на место, обломать и «уконтраПоупить» любого, кто пытался дать мне понять, что это неправда. Они были моими первыми гладиаторами. Каждому бы ребенку расти в условиях такого же поощрения и энергичной защиты!
Вообще все мои братья и сестры – прекрасные люди. В частности, моя сестра Сэнди Бейли обладает бо́льшим числом талантов, навыков и дарований, чем любой другой из моих знакомых. То, как она применяет многие из них, чтобы улучшить мою жизнь, достойно большего, чем простое удивление. Она способна по первой же просьбе подхватить под мышку очередную малышку, чтобы я могла спокойно писать, – и это вызывает у меня благоговейный трепет. То, что она яростно защищает меня, когда ей кажется, что я чего-то не вижу, и то, что она высмеивает меня в лицо при первых же признаках самодовольства, делает ее совершенством. Мы делили на двоих уникальный опыт детства, и я не променяю это на все блага мира.
Содержание этой книги, по идее, должно дать ясно понять, откуда у меня появился перед моей сестрой Делорс долг благодарности. Но то, что я рассказала вам о ней на этих страницах, – лишь вершина очень большого айсберга. Если бы я принялась рассказывать обо всем, что она для меня сделала, повествование составило бы не один том. Так что я просто скажу, что Делорс – необыкновенная, замечательная, старомодная, ботанистая, веселая, душевная, бескорыстная и восхитительная, и только она поймет всю глубину комплимента, если я скажу, что она для меня – одновременно и Рубака
[61], и Повелительница Времени
[62]: я защищена.
Кристофер Томас – мой брат от другой матери. Добавление его к моей семье – лучшее, что я когда-либо сделала. Наша жизнь может меняться, но наша Кейшо-стрит продолжает жить.
У меня трое детей, которых я люблю больше всего на свете. Так что я никак не смогла бы руководить «Шондалэндом» или написать эту книгу без серьезной реальной помощи дома. Если бы я все же попыталась, то мы бы голодали и валялись в грязи, как свиньи. Чтобы я могла работать, у меня есть «целая деревня» сильных, энергичных женщин, которые делают мой дом настоящим. Так что я благодарю Мирту Росс, Келли Чивер, Улу Хринхок, Кэссиди Браун, Тейлор Томпсон, Калэ Браун.
И повторюсь еще раз: Дженни Маккарти – мое все. Эти женщины буквально спасают меня. Когда я писала эту книгу, они поддерживали меня так, как я и мечтать не смела.
Харпер, Эмерсон и Беккетт – это попросту самые прекрасные, самые лучшие, особенные и талантливые, блестящие, красивые дети. Никакие другие дети с ними не сравнятся. Все, что они делают, что говорят и чем являются, – это сплошное совершенство (даже когда это не так). Они развиваются именно так, как следует, и являются для меня постоянным напоминанием – сделать перерыв и поиграть.
Кэссиди Браун читала эту рукопись по мере того, как она глава за главой выходила из принтера, и подбадривала меня.
Эрин Канчино и Элисон Икл прочли завершенную рукопись раньше всех остальных и воспользовались возможностью подробно рассказать мне, что в ней есть отстойного. Честное мнение бесценно. То, что все три женщины высказали свои мнения бесстрашно, возрождает мою веру в человечество.
Эбби Чемберс слушала, как я читала вслух текст, набирая его, а Зола, Гордон и Скотт терпеливо выслушивали мои трепыхания под бокал горячительного.
