Теперь он получает комфорт «психической кожи» от своих митингов. Восхищение толпы, скандирующей его имя, подтверждает его лучшее представление о себе. На публичных совещаниях своего кабинета и церемониях подписания документов он снова купается во внимании, хоть и в меньшем масштабе. Как и многие эксцентричные особенности президентства Трампа, его митинги и подобострастные публичные совещания, поставленные как театрализованные зрелища, возведены в норму сторонними наблюдателями и не имели прецедентов при предыдущих администрациях. Возможно, наблюдатели считают, что выполняют некую необходимую функцию при президенте, точно не зная, в чем она заключается. Его «время исполнения президентских обязанностей», между заявлениями в Twitter, неумеренным вниманием к каналу Fox News и поеданием фастфуда, а также бесконечные раунды игры в гольф представляют собой повзрослевшую итерацию повторяющихся движений, которые наблюдаются у младенцев, стремящихся к душевному комфорту.
Власть, деньги, сексуальные похождения и обилие названных в свою честь башен и товаров по всему миру в разное время помогали ему защитить свое внутреннее пространство от хаоса.
Нарциссические потребности Трампа требуют постоянных усилий и в частной, и в публичной жизни. Каждый вечер он разговаривает по телефону с многочисленными деловыми партнерами и знакомыми. Он устраивает небольшие званые ужины в Белом доме, где присутствуют его сторонники, от исполнительного директора Oracle Сафры Кац и венчурного капиталиста Питера Тиля до сотрудников администрации Кори Левандовски и Келлианны Конвей. Он приглашает Сару Пейлин, Кида Рока и Шона Хэннити. Они превозносят его, внимательно слушают и соглашаются с его величием, что обеспечивает дополнительное укрепление целостности его психической оболочки.
Существуют пределы эффективности «психической кожи» для самолечения. Бывший экономический советник Гэри Кон в электронном письме, цитируемом в книге «Огонь и ярость», дал оценку Дональда Трампа, напоминающую описание раздробленной, фрагментарной личности младенца у Симингтон. «Трамп – не столько личность, сколько собрание ужасных черт характера», – пишет он. Эта коллекция импульсивных побуждений и обид требует непробиваемой шкуры, чтобы удерживать ее внутри. Вовсе не случайное совпадение, что Трамп хочет построить стену; он уже создал внутреннюю психологическую стену, которая противостоит внешнему воздействию и защищает его от эмоциональной связи с миром. Когда он обещает «осушить болото», то проявляет подсознательное представление о своих психических внутренностях и об эмоциональном клее, который скрепляет их в одно целое.
Помимо ограниченной эффективности, «психическая кожа» сужает личное умственное пространство для размышлений. Это пространство разделяет переживания на хорошие и плохие и остается двухмерным. Мыслительный процесс не выходит на трехмерный уровень сложности, а страх перед раскрытием мешает проникновению и усвоению новых идей. Мы видим, как трудно Трампу слушать других, даже когда на его карточке с инструкциями написано «я вас слушаю». Он либо блокирует, либо передразнивает слова людей (либо делает то, что написано на карточке). Когда он говорит, то часто повторяется и любит выражения вроде «здесь нет никакого сговора», «фейковые новости» или «можете мне поверить». Его речь выдает ограниченные способности, включая персеверацию, когда он уходит в любимые темы, такие как фальсификации на выборах или «гибель» DACA, и эхолалию, когда он повторяет фразы, услышанные на Fox News – двумерном источнике информации, – явно не понимая, что означают эти фразы.
Эти ограничения помогают объяснить, почему защитный механизм «психической кожи» и «другие защитные механизмы всемогущества, – как пишет Симингтон, – все сильнее тормозят эмоциональное развитие». В результате Трамп, цепляясь за ощущение всемогущества, «подавляет отголоски младенческой неуверенности в себе», что, «в свою очередь, мотивирует пациента держать себя в руках». Но он не может вырасти или превратиться в новую, более зрелую и творческую личность. Отказ встретиться лицом к лицу со своими ограничениями делает личность статичной; он сам признает, что практически не изменился с детства. Трамп сосредоточился на удержании. Это как гипсовый слепок, который удерживает вместе части его разума, – или, по крайней мере, поддерживает их готовность к сообщениям в Twitter, гольфу, телевидению и подписанию президентских распоряжений.
Такая разновидность заторможенного развития возвращает нас к мифу, от которого нарциссизм Трампа получил свое название: миф о Нарциссе заканчивается его гибелью, поскольку он так сосредоточился на своем отражении в озере, что забыл о еде. Психическое истощение Трампа аналогично физическому истощению Нарцисса: любовь, с которой он смотрит на свое имя, начертанное на высотных зданиях, вытесняет его интерес к своему внутреннему миру. Он утратил способность размышлять, слушать или оценивать свое окружение в любом контексте, кроме сугубо эгоцентричного, а именно: что окружающий мир может сделать для него?
Эта сосредоточенность соседствует с алчностью, служанкой нарциссизма. Алчность стимулируется чрезмерной завистью и руководствуется желанием иметь и потреблять все на свете, особенно то, что может вызвать желчную зависть у других. В «Искусстве сделки» Трамп заявлял, что зависть никогда не была движущей силой его сделок, но реальные события доказывают обратное. Хотя Трамп, несомненно, будет это отрицать, его мощное чувство алчности распространяется даже на качества, которым он завидует в других людях. Подсознательно алчность можно проследить от неоднозначного отношения ребенка к щедрой женской груди. Он одновременно полагается на ее питательную жизнетворную силу и возмущается ее неисчерпаемой благодатью. Теперь, находясь в роли главы правительства (с функциональной точки зрения будучи хранителем национальной питающей груди), Трамп подсознательно стремится исчерпать ее ресурсы, высосать ее досуха и разделить ее благодать между собой и своими приближенными. В этом смысле, – истощая и разрушая правительство, наделяющее его властью, – алчность может служить непреднамеренным орудием нарциссического самоуничтожения Трампа. Но все остальные при этом тоже пострадают.
Другой путь к самоуничтожению ожидает нарцисса, подпадающего под иллюзию собственного величия. Задолго до того, как Трамп начал распространять идеи военных парадов или пожизненного президентства, он вел себя не как слуга государства, а скорее как воплощение государства. Удивленный тем, что он не может исполнять свои обязанности с абсолютной властью босса мафии, Трамп явно не удовлетворен положением самого могущественного человека в мире. Стремясь к большей власти, он проявляет признаки неосознанной мании величия, напоминающей то, что психоаналитик Эрнест Джонс более века назад описал как комплекс Бога.
Читая Джонса в наши дни, невольно задаешься вопросом, как бы он отреагировал на очередное заявление Трампа в Twitter в 1913 году. Джонс пишет, что для человека, страдающего комплексом Бога, «даже самые тривиальные сведения, которые любой без труда может сообщить о себе, приобретают чрезвычайно важное значение и передаются только под определенным давлением». Также применительно к Трампу он пишет, что информация «часто вообще не представляется в письменном виде, а заменяется постоянными намеками и неоднократными обещаниями раскрыть все в другой раз». Трамп известен своими грандиозными посулами, а также смутными замечаниями вроде «посмотрим», когда он не может ответить на вопрос.
