Книга Притч Соломона 29, 15
Все начинается с матери. В прикладном психоанализе я всегда начинаю с динамики отношений между матерью и младенцем. Мелани Кляйн, австрийская исследовательница английского происхождения и основательница детского психоанализа, принадлежавшая к поколению Фрейда, разработала свою революционную теорию, наблюдая за отношениями между матерями и маленькими детьми. Впоследствии она дополнила свои идеи и вписала их в контекст, помогающий психоаналитикам находить в записях отголоски этих ранних взаимоотношений. В модели Кляйн взаимодействие между матерью и младенцем определяет отношение взрослеющего человека к собственной личности, к другим людям и окружающему миру. Это отношение развивается в течение всей жизни и оказывает глубокое воздействие на психологический склад и психическое здоровье.
Неудивительно, что анализ Кляйн вносит свой вклад в длинный список прецедентов и протоколов, для которых Дональд Трамп представляет уникальный случай и даже выступает в роли ниспровергателя основ. О ранней биографии Трампа и его матери написано меньше, чем о любом другом президенте США в современной истории. Скудость этих сведений побуждает многих наблюдателей спрашивать, как человек мог развить в себе такой темперамент и тем более – стать президентом. Нехватка биографических подробностей придает дополнительный смысл вопросам, занимавшим многих из нас в 2017 году, например: «Что произошло?», «Как мы дошли до этого?» и, наконец, «Как он мог попасть туда?».
Остается надеяться, что будущие историки и биографы более пристально изучат жизненный путь Трампа, особенно годы его становления, повлиявшие на развитие характера, лишенного необходимых качеств для должности, которой он так упорно добивался. Как сторонник модели Кляйн я надеюсь на первостепенное внимание к отношениям Трампа с матерью, что позволит получить новые ценные сведения о его психологическом развитии.
Подход Кляйн помогает выявить динамику отношений в раннем детстве. Она влияет на способность взрослого человека к сопереживанию и состраданию, к ответственности за свое поведение, и особенно к умению признавать свое деструктивное или жестокое поведение, не возлагая вину на других. Лишь встретившись лицом к лицу со своими разрушительными фантазиями и поступками и обуздав их, человек обретает способность по-настоящему любить других людей. Иначе его оправдания всегда выглядят фальшивыми или притворными. Этот недостаток помогает понять, почему Трампу так удобно обманывать других, преувеличивая свои возможности до немыслимого предела, но почти не сознавая своих границ.
Это самообман, за который ему в конце концов придется заплатить, а многие американцы уже расплачиваются. Один из критериев пребывания в моей психиатрической клинике, безоговорочно понимаемый и открыто обсуждаемый с пациентами, – осознание собственного садизма. Претенциозность Трампа и его потребность во внимании – это бесконечные попытки компенсировать боль узнавания самого себя и одновременно ее отрицание. Крайне маловероятно, что он захочет узнать, какие психические процессы сделали его таким, каков он есть сейчас.
Тем не менее, несмотря на сознательные или умышленные попытки Трампа увильнуть от своего прошлого, у нас достаточно информации о его матери и их отношениях. Она проливает свет на потенциальный источник того, что мы теперь называем «особым характером Трампа». Если бы Дональд Трамп вошел в мой кабинет как пациент, то после первого очевидного вопроса (о котором я расскажу позже), я бы захотел узнать побольше о его раннем детстве. Я бы внимательно прислушивался к этим рассказам в поисках намеков на умение формировать долговременные отношения и терпеливо относиться к помехам и разочарованиям. Кроме того, мне захотелось бы узнать, какими своими качествами он больше всего гордится. Увы, не имея такой возможности, мы обращаемся к тому, что он и другие люди говорили и писали о его матери Мэри Трамп. Только так мы поймем, каким образом ее материнское поведение повлияло на дальнейшую склонность Трампа ко лжи, хвастовству, хулиганским манерам и нежеланию брать на себя ответственность за эти и другие отклонения от норм поведения.
Портрет Мэри Трамп, который можно составить по доступным источникам, нельзя считать полным и сравнивать с подробным описанием Стэнли Энн Данхем Обамы или Барбары Буш. Но имеющихся данных хватает, чтобы создать четкое представление о ней как о человеке и о матери Дональда Трампа. Оно уступает в деталях описаниям личности Фреда Трампа – отца Дональда, которого он называет величайшим учителем в своей жизни, – но собранные фрагменты укладываются в динамику отношений между матерью и сыном и наводят на соображения о том, что сделало его таким, как есть.
Что же нам известно о Мэри Трамп? Ее относительно скромное место во вселенной Трампа побудило Майкла Круза из Politico назвать ее «призраком, блуждающим по обширной публичной истории Трампа, совершенно картонным персонажем». В статье «Тайна Мэри Трамп», опубликованной в ноябре 2017 года, Круз добавляет некоторые важные подробности к портрету матери президента и акцентирует внимание на редких и невнятных упоминаниях Дональда о ней.
В 2017 году, отмеченном резкими нападками на иммиграционную политику, журналисты вспомнили, что Мэри Энн Маклеод – восемнадцатилетняя беженка и младшая из десяти детей – прибыла в Нью-Йорк из сельской глубинки Шотландии в 1930 году. После шести лет работы няней и горничной, в том числе в богатой семье с Лонг-Айленда, она вышла замуж за Фреда Трампа, застройщика и организатора проектов в сфере недвижимости. Семья начала расти в 1937 году. За старшей дочерью Марианной последовал Фред-младший, родившийся в 1938 году, Элизабет – в 1942 году и Дональд – в 1946-м. К 1948 году, когда родился пятый и последний ребенок Роберт, Трампы переехали в самый большой дом на самом большом участке примыкавшей к Квинсу территории Jamaica Estates, и Мэри наняла свою первую горничную из Шотландии. Рождение Роберта было тяжелым и сопровождалось опасным для жизни кровотечением, инфекциями и хирургическими операциями. Мэри потребовались годы на восстановление сил; ее здоровье было подорвано. Тем не менее она активно участвовала в жизни преуспевающего торговца недвижимостью, управляла домом, занималась волонтерской и благотворительной деятельностью. Она раскатывала по Квинсу в розовом «Роллс-ройсе» с престижными номерами, собирая мелочь из стиральных машин в прачечных самообслуживания, установленных в зданиях ее мужа. Она находилась рядом с мужем – по слухам, известным волокитой – до самой его смерти в 1999 году и через год присоединилась к нему в могиле.
Лишь встретившись лицом к лицу со своими разрушительными фантазиями и поступками и обуздав их, человек обретает способность по-настоящему любить других людей.
Дональд Трамп удивительно мало говорил о своей матери, кроме известных фактов ее жизни. Считается, что она оказала на него далеко не такое сильное влияние, как отец. Круз приводит в Politico слова бывшего сотрудника аппарата Белого дома о том, что любые изображения матери Трампа «напрочь отсутствовали» в его офисе в «Трамп Тауэр». Единственным портретом на его столе была фотография отца, которая первые несколько месяцев висела на стене за его столом в Овальном кабинете, пока к ней не прибавился портрет матери. Это согласуется со словами бывшего партнера по бизнесу и близкого друга семьи, утверждавшего, что «Трамп благоговел перед своим отцом… и держался холодно с матерью». Дошло до того, указывает Круз, что Трамп неправильно написал ее девичью фамилию в своей книге 2009 года «Думай, как чемпион».
